Покоренный (ЛП)
Л. п. Ловелл


Та, кто осмелилась #2
	Любовь — это война, в которой победить может только бесстрашный. Потеря любви — это испытание на выживание. 	 	Любовь. Это такое недооцененное слово. У любви есть возможность захватить тебя с такой силой, что она поглотит, и когда осознаешь это, ты уже будешь стоять на коленях. Лилли Паркер поставила меня на колени, и я не могу собраться с силами, чтобы подняться. 	 	Предательство. Пережить его сложнее, когда оно приходит от любимых. Боль очень сильная. Потеря способная разрушить сердце. Я рискнула с Теодором Эллисом и проиграла. 	 	Сколько сил готов потратить Тео на борьбу за любимую женщину? Сможет ли Лилли побороть демонов, или она оттолкнет единственного мужчину, который готов встретиться с ее демонами вместе с ней?




Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.



Л.П.Ловелл



«Покоренный»



«Та, кто осмелилась» #2








Название: Покоренный

      Автор: Л.П.Ловелл

       Серия: Та, кто осмелилась#2

       Переводчик: Юлия

       Редактор: Татьяна Л.

       Вычитка и оформление: Помидорка

       Обложка: Mistress





Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters



18+

Любое копирование без ссылки

на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!



Любовь — это война, в которой победить может только бесстрашный. Потеря любви — это испытание на выживание. 



Любовь. Это такое недооцененное слово. У любви есть возможность захватить тебя с такой силой, что она поглотит, и когда осознаешь это, ты уже будешь стоять на коленях. Лилли Паркер поставила меня на колени, и я не могу собраться с силами, чтобы подняться. 



Предательство. Пережить его сложнее, когда оно приходит от любимых. Боль очень сильная. Потеря способная разрушить сердце. Я рискнула с Теодором Эллисом и проиграла. 



Сколько сил готов потратить Тео на борьбу за любимую женщину? Сможет ли Лилли побороть демонов, или она оттолкнет единственного мужчину, который готов встретиться с ее демонами вместе с ней?





Содержание

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24



Пролог



Говорят, что за некоторые вещи в этой жизни стоит бороться. Говорят также, что если ты любишь кого-то, то отпусти. Но как бороться за кого-то, когда, делая это, ты только причиняешь боль? Как бороться, когда этот человек уже отпустил тебя? Как отпустить того, кто настолько важен для твоего счастья и является смыслом твоего существования, что потерять его — значит потерять себя? Эгоистично ли пытаться удержать этого человека? Эгоистично ли бороться за него?

Раньше я никогда не верил в любовь. Раньше я никогда не встречал никого, кто заставил бы меня хотеть чего-то большего, чем одна ночь. Потом я встретил её. Она ворвалась в мою жизнь, как взрыв, воспламеняя всё, к чему она прикасалась, ослепляя всё своим блеском. Земля содрогнулась. Она перевернула мой мир. Она заставила меня безумно влюбиться. Она заставила меня хотеть рисковать всем ради неё, даже собой.

В жизни существуют люди, за которыми ты готов следовать на край земли. Люди, ради которых ты мог бы продать свою душу и отказаться от всего, что у тебя есть, отказаться от всего, кем ты являешься. Лилли Паркер — одна из таких людей.

После неё я был разрушен, это опустошение не знало границ. Я рисковал всем и проиграл. Теперь я стою на руинах того, что когда-то было.

Дело в том, что если бы был шанс вернуть всё назад, я бы снова рискнул всем. Ради неё.

Любовь — это не та вещь, которая угасает легко. Любить значит чувствовать боль, чувствовать себя уязвимым, а ещё чувствовать себя живым. Любовь — это разница между жизнью и существованием. Потеря любви — это испытание на выживание.

Я выживаю... Всего лишь.



Глава 1



Тео 



Я смотрю на стакан в моей руке. Мой взгляд остекленел, в глазах всё расплывается, мой мозг плывёт в алкогольном тумане. Шум в баре воспринимается как отдалённый гул, фоновый шум для собственных мыслей, проносящихся в моей долбаной голове. Я подношу стакан к губам и делаю глоток. Улыбаюсь, когда жидкость обжигает мне горло. Я чувствую онемение, такое чертовски прекрасное оцепенение.

Алкоголь оказывается моим спасением. Когда я пьян, я забываю обо всём. Я забываю её. Это временное блаженство.

Так было в течение двух последних недель. Я, напившись до беспамятства, просто избавляюсь от Лилли Паркер. Я люблю её, я её ненавижу, я хочу её поцеловать, я хочу накричать на неё. Я, бл*дь, в полном раздрае. Она единственная, кого я когда-либо действительно хотел. Она вдохнула жизнь в моё существование, а это именно то, что я делал, даже не осознавая. Я просто существовал. Она заставила почувствовать себя живым. Она заставила меня полюбить. И теперь она заставляет меня истекать кровью.

Я не могу думать о ней, не желая что-нибудь разбить, ведь я потерял её. Мысли о ней сладостно-горькие. Они приносят мне спокойствие и в то же время причиняют боль. Образ её, словно удар в грудь. Она всё, что мне нужно, и она ушла. Я тону, и у меня нет желания бороться, чтобы плыть против течения.

Если я думаю об этом, значит, недостаточно пьян. Я отодвигаю пустой стакан по барной стойке и поднимаю палец вверх, жестом показывая налить мне ещё.

Передо мной быстро появляется ещё один шот.

— Чувак, может тебе уже хватит? — растерянно спрашивает Хьюго. Он сидит на барном стуле рядом со мной. Он весь вечер разговаривает с каким-то двойником Барби. Я выражаюсь очень образно, потому что, кроме разговора, там определённо происходит очень много действий языком. Я не виню его. Сейчас я определённо не самая лучшая компания, поэтому старательно игнорирую их. Девушка стоит спиной ко мне, лицом к Хьюго. Он разговаривает со мной через её плечо. Барби оседлала одно из его бёдер, её короткое платье задралось, почти демонстрируя нижнее бельё. На лице Хьюго ухмылка, которая говорит, что он на все сто процентов уверен, что трахнет её. Ничто не делает Хьюго счастливее, чем очередная горячая киска. Кстати говоря, в настоящее время Барби трётся об его бедро. Хьюго закусывает нижнюю губу, его внимание совершенно рассеянно. Я пожимаю плечами.

— Я без сознания? — продолжаю я, потому что привык к разговорам с ним, когда кто-то трётся об него. Чёрт, я раньше я и сам запросто вёл разговоры, пока кто-то на сухую тёрся об меня.

— Ты, бл*дь, будешь. — Он раздраженно смеётся, когда снова смотрит на меня. На его лице появляется хмурый взгляд, когда он видит, как я выпиваю ещё один шот.

— Хорошо. — Я ставлю рюмку и подаю сигнал бармену налить ещё две. Он качает головой, но не останавливает меня. Я Теодор, мать его, Эллис. Мне смешно. Если бы только все они знали, что я, на самом деле, как побитая маленькая сучка, которая даже дня не может прожить без выпивки, потому что его бросила девушка. Бл*дь. Это было бы смешно, если бы не было так чертовски трагично.

— Тео. Ты же знаешь, я сам не прочь иногда основательно напиться, но серьёзно, твоя печень должно быть охрененно поизносилась к настоящему времени, — он легкомысленно смеётся. Хьюго не ведёт серьёзных разговоров. На самом деле я не думаю, что когда-нибудь видел его настолько серьёзным, особенно учитывая, что на его бедре сейчас происходят «дикие скачки».

Я знаю, что слетел с катушек, чёрт, я уже почти лежу лицом вниз, но мне всё равно. Это не имеет значения.

Я пытаюсь сосредоточиться на его лице, но оно раскачивается в разные стороны передо мной, и меня начинает тошнить.

— Я думаю, было и похуже, — заявляю я. У меня бывали загулы и похлеще, чем этот. Но надо признать, что большинство из них не длились по две недели, и тогда я не был влюблен в девушку, которая вырвала моё чёртово сердце и сбежала две недели назад. Я даже не знаю, вернётся ли она. Это действительно испытание для моей печени.

— Бл*дь, детка, да, — говорит Хьюго, когда залезает девушке под юбку и шлёпает по заднице. Она стонет, скользя всё быстрее вверх и вниз по его бедру. Хьюго зарывается лицом в её грудь и, уверен, лижет её сиськи. Прямо здесь, в баре. Чёртов Хьюго.

Я беру два шота с барной стойки и быстро выпиваю их один за другим. Вскоре вся комната начинает быстро вращаться. Я оглядываю бар и вижу смутно знакомую фигуру, двигающуюся прямо на меня.

— Боже, ты выглядишь как дерьмо. — Я вижу её не очень хорошо, но узнаю голос. Это Молли. Её длинные светлые волосы спадают до талии золотистым потоком. Это единственное, на чём я могу сосредоточиться.

— Я тоже рад видеть тебя, — удаётся пробормотать мне. Молли, на самом деле, очень поддержала меня в этой ситуации. В ночь, когда выяснилось всё произошедшее с Кэсси, она пришла ко мне домой, готовая убить меня. Я объяснил, что произошло, ожидая, что она возьмёт биту и выбьет из меня всё дерьмо. Но она не сделала этого. Она сказала, что это не моя вина, что всплыла какая-то женщина из моего прошлого, которая была у меня, когда мы с Лилли окончательно расстались. Если я не обманывал Лилли, пока мы были вместе, это не должно иметь значения. Я не обманывал Лилли, но я трахнул Кэсси, когда был влюблён в Лилли, и это заставляет меня чувствовать себя куском дерьма. Даже если мой мозг не принимал участия в этом конкретном решении. Молли поняла, почему Лилли сбежала, ведь она хорошо знает её, и она думает, что всё это поправимо. Но прошло уже две недели, и ни слова от неё... Я молю, чтобы это изменилось.

— Хьюго, — говорит она со злостью. Он выглядывает из-за плеча Барби и широко улыбается, когда видит её.

— Ох, моя сладость. Ты выглядишь прекрасно. — Его глаза скользят по её телу, не скрывая ни одного из его желаний. Молли красива, но не мой тип, но она, безусловно, возглавляет список по шкале Хьюго. Молли закатывает глаза.

— Серьёзно Хьюго. Не мог бы ты убрать шлюху с колен, прежде чем ты трахнешь её у меня перед глазами? — Она наклоняет голову и вскидывает на него брови.

Он отталкивает девушку с колен.

— Только потому, что мне нравится, когда ты грязно ругаешься. — Он подмигивает. Я фыркаю. Хьюго снова в игре.

Молли обходит бар и протягивает ему салфетку.

— Может быть, тебе следует вытереть слизь улитки со своей ноги? — Она сладко улыбается. Я смеюсь. Е*ать меня, у этой девушки есть стальные яйца. Она до боли напоминает мне Лилли. Они во многом так похожи. У них одинаковые манеры и высказывания, как это бывает у людей, которые выросли вместе. Это причиняет мне боль.

Молли поворачивается ко мне, пока Хьюго избавляется от ходячего ЗППП.

— Ты… — она качает головой. — Ты выглядишь, как дерьмо.

— Ты уже говорила это, — ворчу я. Комната вращается и это очень плохо. Я опираюсь локтями на барную стойку, нуждаясь в устойчивой поверхности, чтобы удержаться в вертикальном положении

— Да, вероятно, нужно было сказать это дважды. — Она делает паузу, её глаза исследуют меня. — Она бы не хотела этого, ты ведь знаешь. — Моя грудь сжимается от боли, когда она упоминает о ней.

— Не надо, Молли, — предупреждаю я её.

— Ты не можешь просто засунуть голову в песок... или в бутылку текилы, как сейчас и происходит. Она бы не хотела видеть тебя таким. — Её голос мягкий, но одновременно суровый.

— Это она оставила меня, помнишь? То, чего она хочет, больше не считается. — Я опускаю голову. Бл*дь, больно даже думать о ней.

Она хватает моё лицо, заставляя посмотреть на неё.

— Тео, ты саморазрушаешься и сгораешь. Если ты когда-нибудь захочешь вернуть её, тебе нужно взять себя в руки. Лилли тянется к сильным личностям. Она терпеть не может слабость. Что она сделает, когда увидит слабость? Она пустится наутёк.

Я хмурюсь.

— Она уже сбежала от меня. Я со всем этим так облажался, Молли. Это слишком больно. — Я говорю бессвязно, но слов не остановить.

— Эй, посмотри на меня. — Я поднимаю глаза к её лицу. — Её дело будет слушаться в суде через два дня. — Она вскидывает брови, многозначительно глядя на меня. — Возьми. Себя. В. Руки. Сейчас же.

— Она не хочет меня, она будет бороться со мной, — ругаюсь я.

— Конечно, будет, это же Лилли. — Молли пожимает плечами. — Помни, что лучшие вещи в жизни никогда не бывают лёгкими. — Она мягко поглаживает моё лицо. — Сражайся, — шепчет она мне на ухо. — Будь её силой. Она скорее умрёт, прежде чем признает это, но ты нужен ей.

Молли отворачивается от меня.

— Хьюго, пойдём, — говорит она командным тоном. — У меня в запасе не так много времени.

Хьюго сажает меня в такси, прежде чем уезжает с Молли. Он следует за этой женщиной, как чертова ручная собачонка. Она, должно быть, волшебница в постели. Я никогда не пойму, почему, чёрт возьми, она даёт ему шанс. Я люблю Хьюго, как брата, но у неё могли быть намного лучшие варианты, чем он.

Я прислоняюсь головой к окну. Два дня. Два дня, пока я не увижу Лилли снова.



Глава 2



Лилли 



Я смотрю на океан, когда волны лениво накатываются на пляж. Сейчас раннее утро и легкая дымка скользит по волнам, солнце только достигает пика на горизонте. Мне нравится здесь, тут так спокойно. Умиротворённость приносит блаженство в мое удрученное состояние. Как хорошо иногда сидеть здесь часами, просто наслаждаясь безмятежностью.

Сегодня у меня нет времени, чтобы посидеть подольше. Я должна вернуться домой и оставить мой маленький островок умиротворения позади. Я живу у Гарри уже около двух недель. Как только взять себя в руки, я собрала сумку и уехала к нему.

Я знаю, о чём вы думаете. Я не сбегаю и не прячусь. Мне просто нужно собраться с силами. Мне нужно прочувствовать всё до конца, почувствовать боль и предательство, потерю и тоску. Обычно я могу отключиться, когда дело доходит до эмоций, но должна признать, что Тео действительно выбил меня из колеи всем этим.

Мне нужно было уехать, потому что даже Молли и Джордж не осознавали, какой ранимой сделал меня Теодор Эллис. Я стала такой очарованной им, такой зависимой от него, что забыла о своём правиле номер один: сначала защитить себя. Прежде, чем я осознала, что произошло, я отдала ему своё сердце и своё доверие. Это так глупо. Влюбилась в мужчину, который, как я знала, потом причинит мне боль, и всё же, я пошла на это. Я проигнорировала все свои инстинкты и ради чего? Похоть? Я думала, что так. Думала, что между Тео и мной были просто страсть и огонь. Между нами определённо существует влечение – магнетическое и роковое, но постоянная, ноющая боль в груди не является следствием похоти, это боль от разбитого сердца. Разрушено моё сердце, которого, как я думала, у меня никогда не было, и как только я осознала это, его жестоко отняли, прежде чем я успела осознать, что у меня было, что у нас было… что я была влюблена в него. Что я влюблена в него. Я думала, что знаю, как быть разрушенной. Я думала, что знаю, как быть сломленной, как оказаться на самом дне. Оказывается, есть ещё один слой ниже этого. Я никогда прежде не чувствовала такой боли. Я не знаю, следует ли биться в истерике, кричать или плакать. Это такое состояние тоски и печали, когда тебя полностью поглощают страдания. Временами такое ощущение, что это душит меня. Я чувствую, что во мне только пустота, и она никогда не заполнится снова. Я неполноценная. Даже дышать без него больно, и с каждым обжигающим вдохом моя душа болит за него. Я ненавижу его за то, что он сделал со мной, но скучаю по нему так сильно, что это за пределами понимания. Такое ощущение, будто я тоскую о нём, вместо того, чтобы расстаться с ним. Возможно, я печалюсь, потому что потеряла себя. Кто знает? Всё, что я могу сказать, раньше я поступала мудро, не позволяя себе влюбляться. Ничего не стоит этой разрушительной, изнуряющей боли. Я не смогла избежать этого и теперь плачу цену. Это худшая часть из всего, хочется свернуться в клубок и плакать: я сама виновата во всём. Ты можешь вытерпеть побои, если тебя принуждают, но здесь, похоже, я сама держала руку над пламенем, и остаётся только плакать, когда обожглась. Это было неизбежно. Я хотела бы сказать, что позволила сердцу управлять моей головой. Звучит намного поэтичней. Хуже того, я позволила своим гормонам управлять головой. Я позволила ему манипулировать моим телом, соблазнить меня до точки невозврата.

Вот поэтому сейчас я здесь, чтобы поплакать без зрителей. Я знала, что это не будет выглядеть красиво, поэтому пришла к единственному человеку, который действительно знает меня без всяких прикрас, к моему брату. Сегодня я возвращаюсь в Лондон, потому что завтра состоится слушание дела в суде, просто чтобы добавить ещё больше дерьма в уже существующую кучу.

Я нормально отношусь к возвращению в Лондон. Я готова. Я не какая-то сломленная, маленькая девочка. Я просто потеряна. Вопрос в том, куда двигаться дальше? Я не знаю. Изо всех сил пытаюсь отрицать, что Теодор Эллис изменил меня. Такое ощущение, что он поставил на мне клеймо. Пробил брешь в моей броне, которую я не могу залатать, как бы ни старалась. Я не могу вернуться назад и стать такой, какой была прежде, та девушка исчезла, раздавленная собственной глупостью.

Ненавижу чувствовать себя так, как чувствую последнюю пару недель, но ведь я сама позволила ему иметь такую власть надо мной. Изо дня в день чувствую себя медленно умирающей. Боль притупляется, так же, как и всё остальное вокруг. Я не знаю, как идти вперёд. Раньше я всегда была сильной, но это была сила, которую ты постепенно копишь в себе и потом сражаешься. Когда я была с Тео, моя сила была естественной и непоколебимой, я черпала её от Тео. Сейчас я больше не могу собраться, во мне всё исчезло. От меня осталась только оболочка, вот во что я превратилась. Бесчувственная, закрытая, недоступная. Всё, что мне нужно прямо сейчас, быть недоступной.

Я вздыхаю и поднимаюсь с песка. Дом моего брата находится в двух минутах ходьбы от океана. Гарри многого добился за последние годы. Его автомастерские приносят много денег. Он специализируется на высококлассных автомобилях и живёт в Саундбэнксе, ни в чём не нуждаясь.

Я поднимаюсь по ступенькам абсолютно белоснежного дома. В зеркальных окнах отражается пейзаж – это одна из тех минималистических холостяцких берлог. Так похоже на Гарри.

— Вот и ты, — говорит Гарри, потягивая свой кофе. Сидя за стойкой, он читает газету, одетый только в боксеры. Донни, который сидит в дальнем углу и ест хлопья, просто молчит. Он снимает комнату у Гарри и иногда подрабатывает у него. Донни – мужчина немногословный и привык к перепалкам между мной и братом.

— Может ты, наконец-то, оденешься? Мне не обязательно видеть, как ты тусуешься тут в трусах, почёсывая свою задницу.

— Мой дом – мои правила, и я буду чесать задницу, когда хочу, — он улыбается, но не поднимает глаз от газеты. Его волнистые каштановые волосы торчат во все стороны и зелёные глаза, такие же, как мои, покраснели от недосыпа. Гарри не жаворонок.

— Прекрасно, — бормочу я. Беру чашку кофе и сажусь за стойку рядом с ним. Я хватаю газету и начинаю перебирать заголовки. Чувствую, что последние две недели прожила в какой-то дыре. Могла бы начаться третья мировая война, а я и не знала бы. Тем не менее, я люблю бывать у брата. В последние две недели он действительно спасал мне жизнь. Рядом с ним невозможно грустить. Даже Донни изо всех сил пытался поднять мне настроение.

— Ты уверена, что хочешь вернуться именно сегодня? — Гарри встречается со мной взглядом, его глаза полны беспокойства. Я очень его люблю, но клянусь, он думает, что я какой-то нежный цветок. Хотя, надо сказать в его защиту, он видел такое количество дерьма за последнюю пару недель, которому не должен подвергаться ни один парень. Это факт, что мужчины терпеть не могут смотреть, как женщина рыдает. Реакция Гарри – приласкать меня, как собаку.

Я вздыхаю.

— Всё в порядке. Я справлялась и с худшими ситуациями.

— Я не хочу, чтобы тебе приходилось иметь дело с ними и дальше, Лилс, — хмурится он. Гарри думает, что может защитить меня от всего мира, и иногда мне хочется, чтобы он мог это сделать.

— Да, жизнь – сука, и, к сожалению, это ещё одна проблема, которую я навлекла на себя.

Он закатывает глаза.

— Пожалуйста, только не говори, что ты превратилась в одну из этих женщин «я толкнула его в объятия другой женщины», — говорит он высоким голосом.

Я шлёпаю его по руке.

— Нет, но это очень веская причина, по которой я не вступаю в отношения. Этих проблем достаточно, чтобы отбить желание на всю жизнь.

Он потирает руку.

— Оу, у тебя такой мужественный удар.

Я игнорирую его и листаю газету, останавливаясь на разделе сплетен. Смотрю и не верю своим глазам – прямо в центре страницы Теодор Эллис. На фотографии он обнимает за шею какую-то женщину. Он еле стоит на ногах, его подбородок испачкан помадой. Заголовок гласит: «Эллис вернулся к старым привычкам». Я быстро закрываю газету и сворачиваю газету. Выхожу из кухни и иду к себе в комнату, прежде чем Гарри увидит, как я сорвусь. Я не плачу. Больше не плачу. Но так сильно больно. Такое чувство, будто в моей груди поворачивают нож. Я закусываю щёку изнутри, чтобы остановить слёзы. Чёрт бы его побрал, он не сделает этого со мной. Пока я здесь плакала о нём, он развлекался, пил и флиртовал с женщинами, как будто между нами, твою мать, ничего не произошло. Хочу кричать на него. Я хочу причинить ему такую боль, какую он причинил мне. Я хватаюсь за грудь, пытаясь держать себя в руках, чтобы остановить то, что чувствуется, как разорванное в клочья сердце. Это не должно удивлять. Чего я ожидала? Это Тео Эллис. Он чёртов придурок! Я ненавижу его. Я люблю его. Господи, когда же это прекратится?!



***



Я взяла себя в руки и теперь пакую сумку, когда раздаётся стук в дверь. Это, должно быть, Донни, потому что Гарри – мудак, и он постоянно входит без стука.

Я открываю дверь и вижу Донни, он стоит, наклонив голову, его тёмные кудри падают на лицо. Он улыбается и его тёмно-карие глаза согревают меня. Я знаю Донни много лет, его присутствие всегда приносит мне спокойствие.

— Я просто хотел попрощаться, — бормочет он. Спустя годы Донни стал более застенчивым рядом со мной и почти не разговаривает. Я знаю, что он такой, какой есть, поэтому пусть так и будет.

— Спасибо, что терпишь меня.

— Ты же знаешь, если когда-нибудь захочешь остаться здесь, то у меня есть друг, который владеет юридической фирмой, и он будет рад предоставить тебе работу. — Он смотрит на меня, прежде чем застенчиво отвернуться.

Я улыбаюсь.

— Я очень ценю это, Дон, и, возможно, однажды я так и поступлю, но прямо сейчас мне нужно быть в Лондоне. — Но, серьёзно, я ведь не собираюсь бросать многообещающую карьеру только потому, что рассталась со своим парнем. Знаю, что Донни хорошо это понимает.

Он кивает головой, выглядя побеждённым.

— Хорошо, но ты же как-нибудь приедешь погостить? — он слегка улыбается.

— Конечно. Пока, Донни. — Я обнимаю его, и он крепко обнимает меня в ответ. В объятиях Донни кажется, что у меня есть ещё один брат, но, к сожалению, я почти уверена в том, что он видит во мне вовсе не сестру.



***



Гарри держит дверь машины открытой, когда я подхожу, чтобы попрощаться. Я приехала на «Мазерати». Мне просто нужно было уехать, и это был самый быстрый и лёгкий способ убраться оттуда. Гарри послал кого-то из своих парней перегнать машину в Лондон и вернуть её Тео, но тот просто сказал, что автомобиль ему не принадлежит. Конечно, он не мог сделать это проще и просто принять свой подарок назад. Я должна подготовить себя в течение двух дней для расставания с этой крошкой.

— Серьёзно, если захочешь продать её, дай мне знать, — ухмыляется он.

— Она – не моя, — говорю я уже в сотый раз. На этой неделе Гарри поставил её на техобслуживание только для того, чтобы вернуть мне её со словами: «мощная, как дьявол». Ребёнок.

— Свидетельство о собственности говорит другое. — Он играет бровями.

 Я вздыхаю, игнорируя его.

— Я люблю тебя, Гарри. Спасибо, что позволил мне остаться здесь. — Он раскрывает руки для объятий, и я прижимаюсь к нему. Таким способом мой брат заставляет меня чувствовать себя в безопасности. Он единственный человек в мире, который, я знаю, пойдёт на край света ради меня. Я видела это несколько раз. И не существует ничего, что я не сделала бы для него.

Он крепко сжимает меня своими сильными руками.

— Я люблю тебя, Лилли. Ты знаешь, где меня найти, если понадоблюсь. Знаю, ты говоришь, что у тебя всё в порядке, но я вижу, что это не так. — Он отстраняется и смотрит мне в глаза. — В любое время, когда понадоблюсь, позвони мне, и я тут же приеду. — Он нежно гладит пальцами мой подбородок и ослепительно улыбается. Гарри понимает меня. Он знает, что я ненавижу жалость. Он может заставить меня улыбаться даже в худшие времена.

— Спасибо, Гарри. — Я целую его в щёку и усаживаюсь на сиденье из нежной и гладкой кожи.

— Увидимся через несколько недель, — говорит он, прежде чем закрывает дверь. Я завожу двигатель и выезжаю на дорогу, шины визжат, и мотор рычит, как злой кот. Я очень сильно буду скучать по этой малышке.

Когда я въезжаю в подземный гараж моего дома, мне необходимо несколько минут, прежде чем выйти из машины. Жизнь с Гарри дала мне шанс собраться с силами, но теперь я снова здесь и придётся столкнуться лицом к лицу с проблемами. Настало время для Лилли Паркер натянуть на лицо игривую маску и взять себя в руки. Я отдохнула, а сейчас нужно спрятать эмоции в большой сундук и оставить их там. И я сделаю это.

Выхожу из машины, броня на месте, и я готова к бою. Видит бог, это будет больше, чем просто битва.



***



Сегодня начинается судебный процесс, и я жду кучу эмоциональных всплесков. Несмотря на просьбы Молли и Джорджа, я еду туда одна. Мне нужно сделать это в одиночку. Я уже подала своё заявление, оно было небольшим. Обвинение прочно основывается на доказательствах на основе ДНК. Поэтому мне не нужно говорить. Мне даже не нужно даже присутствовать, но я хочу быть там.

Я полна решимости встать на судебном заседании и посмотреть этому человеку в глаза. Хочу, чтобы он увидел, что не сломал меня. Хочу, чтобы он увидел, что я не жертва. Мне нужно сделать это для себя.

Когда я вхожу в зал заседаний, там совсем немного людей. Я сажусь на одну из пустых деревянных скамеек. Мой адвокат коротко кивает мне в знак приветствия, прежде чем вернуться к своей бумажной работе.

Судья начинает заседание, и за стеклянной панелью встаёт подсудимый в окружении двух полицейских. Конечно же, я не помню ту ночь, поэтому я никогда не видела его. Сначала меня поражает, что он выглядит как нормальный человек. Он мог быть любым молодым парнем с улицы, а не преступником, который употреблял наркотики и изнасиловал нескольких девушек на протяжении последних лет. Его глаза опущены вниз, пока он стоит с закованными за спину руками. Мне нравится осознавать, что я сильная личность, но мне всё равно странно, что я ничего не чувствую, когда смотрю на его ничем непримечательную фигуру. Я хочу, чтобы он посмотрел на меня, но он не делает этого.

Слышу, как со скрипом открывается дверь в зал суда, и кто-то заходит и тихо садится позади меня. Все волосы на затылке встают дыбом, моё тело, как радар, реагирует на присутствие Теодора Эллиса, единственного мужчину, который может заставить меня потерять контроль. Единственного мужчину, против которого у меня нет ни защиты, ни чувства самосохранения. Единственного мужчину, из-за которого моя душа ноет от боли.

Я едва слышу, о чём говорят в зале суда, пока напряжённо сижу на скамейке. Я не могу сосредоточиться, потому что пульс молотом стучит в ушах. Смесь паники, гнева, боли и желания – всё это течёт по венам, как товарный поезд. Конечно, я должна была ожидать этого. Я не включала телефон с тех пор, как уехала к Гарри, я просто исчезла. Только оставила Молли и Джорджу записку с номером телефона Гарри, чтобы они могли позвонить мне. Но у него вообще не было возможности связаться со мной.

Следующий час кажется вечностью, пока я сижу не в силах пошевелиться, не в силах посмотреть на него. Как только судья объявляет перерыв заседания, я встаю и молнией вылетаю за двери зала суда. Я отказываюсь даже посмотреть в его сторону, когда прохожу мимо.

Продолжаю идти, пока не нахожу пустой коридор в лабиринте здания суда. Я пользуюсь моментом и смотрю в окно на оживлённую улицу внизу. Прижимаю лоб к холодному стеклу и делаю глубокий вздох, пытаясь успокоить своё колотящееся сердце. Бл*дь, возьми себя в руки, Лилли, ругаю я сама себя. Я делаю последний глубокий вдох и поворачиваюсь.

Конечно же, Тео здесь. Он всегда рядом. Я не видела его с того страшного дня. Он выглядит по-другому, более взрослым, более изнурённым, но всё ещё красивым. Тео стоит в расслабленной позе, руки в карманах, пиджак расстёгнут, открывая рубашку без галстука. Его тёмные волосы немного отросли и падают на лоб. Он смотрит на меня в упор, его глубокие синие глаза клеймят мою душу снова и снова до тех пор, пока я не начинаю задыхаться. Всё в нем притягивает меня на инстинктивном уровне, и это так больно.

Я прикладываю все силы, чтобы лицо оставалось бесстрастным, пока боль, как яд, течёт по моим венам. Эта такая всеохватывающая, парализующая боль, от которой перехватывает дыхание, такое отчаянное стремление, которое несёт с собой глубочайшую печаль. Я так сильно хочу его, это такая мука, когда ты не можешь протянуть руку и коснуться его. Я провела две недели, затаив на него сильную обиду, но прямо сейчас, когда он стоит передо мной, всё кажется таким неважным, потому что я люблю его.

Будь проклят он, и будь проклята я, за то, что такая чертовски слабая рядом с ним. Я сжимаю зубы и сражаюсь с натиском эмоций, которые грозят сокрушить меня, в моём сердце больше не должно быть места для этого. Я делаю усилие, чтобы засунуть боль обратно в ящик и хлопаю крышкой. Он изучает меня напряжённым взглядом. Тео ничего не говорит, просто смотрит на меня. Я проверяю броню, прочно находящуюся на месте, моё сердце спрятано так глубоко, что даже я не могу найти его, пока не поговорю с мужчиной, который до недавнего времени так много значил для меня.



Глава 3



Тео



Я наблюдаю, как на её лице мелькают эмоции. Я вижу боль, тоску, злость, любовь, ненависть и в конце ничего, просто пустое, холодное и бесчувственное выражение лица.

— Я не собираюсь спорить с тобой, Тео, — категорически говорит она.

 Впервые за несколько недель я чувствую, что могу дышать нормально. Я как наркоман, просто жаждущий её, просто быть рядом с ней – как принять лучший вид дозы. Да, я признаюсь, я – конченый подкаблучник, когда речь заходит о ней. Последние две недели были похожи на собственную персональную пытку. Она буквально исчезла, её телефон был отключен, даже Молли не говорила, где она. И теперь она здесь, и она выглядит другой. Она другая.

На ней чёрное платье, но оно немного висит на ее похудевшем теле. Как всегда её волосы дикими волнами струятся по плечам. У неё всё ещё есть это негласная способность поставить меня на колени без единого слова. Я бессилен перед ней.

До этого момента я даже не осознавал, как сильно я скучал по ней. Я скучаю по тонкому аромату её духов, по тому, как двигаются её бедра, когда она идёт, по таинственной улыбке, которую она преподносит мне, по её вспыльчивости, появляющейся снова, и её грубости, по её несносной натуре. Я скучаю по всему, что есть в ней. Но женщина, стоящая сейчас передо мной, не та женщина, которую я знаю. Что-то очень важное изменилось в ней. Её стены так высоки, что я не могу видеть, что за ними. Я стою достаточно близко, чтобы коснуться её, но расстояние между нами, как глубокая недостижимая пустота. Она прямо передо мной, но также она на другом конце света.

— Я подумал, что тебе может понадобиться моральная поддержка, — тихо говорю я. По правде говоря, я бы нашел любое оправдание, чтобы увидеть её. — И… мне нужно было увидеть тебя, — шепчу я.

— Как ты узнал, что я здесь? — огрызается она. Она похожа на кобру, которая поднимается и плюётся ядом. Как всегда, я пытаюсь осторожно танцевать вокруг неё, не получив укуса.

Я слегка улыбаюсь.

— Тебе всегда нужно что-то доказывать. Я знал, что ты придёшь.

— Ну, ты видел выступление. Я не плачущая в беде девица. Теперь ты можешь идти, — спокойно говорит Лилли. Её глаза, обычно такие ярко-зелёные и живые, сейчас вялые и безжизненные. Отвернувшись, она отвергает меня.

— Нет, ты не плачущая в беде девица, — говорю я ей в спину. Я почти чувствую исходящий от неё холод. Последние две недели ожесточили Лилли, сделали её неприкасаемой для мира вокруг неё. — Но ты не настолько в порядке, как хочешь показать. Я вижу это за твоими стенами. Вспомни, с кем разговариваешь, сладкая. — Она слегка вздрагивает, оборачиваясь с яростью в глазах.

 — Не называй меня так! Чего ты ожидал? Что я буду гулять по Лондону, посещать вечеринки и трахаться со всеми, как ты? — её взгляд ожесточённый и обвиняющий.

Папарацци, бл*дь! Дерьмо.

— Я не трахался со всеми! — рычу я. — Я просто… я не могу мыслить трезво без тебя. Я клянусь, я не трахался ни с кем.

— Честное слово, Тео, меня не волнует, что ты делаешь. Можешь трахнуть половину Лондона, если это делает тебя счастливым. — Проклятье, таким путём она заставляет меня чувствовать себя полным ничтожеством.

Как она не видит, что я чертовски опустошен?

— Ты делаешь меня счастливым! — кричу я.

Она раздраженно смеётся.

— Ты должен был подумать об этом, прежде чем засовывать свой член в эту шлюху.

Я провожу руками по волосам.

— Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я тебе сказал. Я был в полном раздрае. Я был влюблен в тебя, но ты ушла. Я напился, и это произошло. Я даже не помню этого. Это ничего не меняет, Лилли.

— Это всё меняет, — категорично говорит она.

Я отхожу от стены и делаю несколько шагов в её сторону.

— Я всё ещё люблю тебя. — Я протягиваю руку, хочу прикоснуться к ней, но колеблюсь, когда она выставляет руки перед собой, останавливая меня. Она вдруг кажется такой хрупкой, как будто, если я прикоснусь к ней, она сломается. Я вижу её перед собой, такой, какая она есть, и внизу под этим я вижу, что я сделал с ней.

Приближаюсь к ней. Это тот момент, когда я или позволю ей бежать, или я, бл*дь, удержу её. Поднимаю руку и касаюсь её щеки. Её глаза закрыты, веки дрожат, и она издаёт судорожный вздох.

— Я люблю тебя, — шепчу я. Она открывает глаза, они наполнены вселенским отчаянием, сродни моему собственному. — Поговори со мной.

— И сказать что? — Я сжимаю её лицо между моих ладоней, обращаюсь к ней и умоляю вернуться ко мне, увидеть меня, вспомнить нас, но она давно ушла.

— Мы можем всё уладить, — умоляю я.

Она кладет руки на мои запястья и отталкивает их.

— Нет. Мы не можем. Всё кончено.

— Между нами никогда не будет всё кончено. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.

— Просто уйди, Тео. — Хмурые тени скользят по её прекрасным чертам, пока она наблюдает за моими движениями.

— Лилли…

— Тебе не следовало приезжать сюда. Слишком поздно. Прощай, Тео. — Она поворачивается и идёт по коридору, практически убегая от меня. Она закончила разговор, а я нет. Вот как это получается с нами. Она дерётся, и я дерусь жёстче, потому что я так отчаянно, бл*дь, люблю её, что я скорее умру, чем откажусь от неё. Так что я следую за ней.

Когда я выхожу из главных дверей здания, я ослеплён несколькими фотовспышками.

— Мисс Паркер. Мисс Паркер! Лилли! — Несколько голосов кричат одновременно. — Как прошел суд? Вы и мистер Эллис пара? Что вы думаете о Кэсси Блейк? — Они снуют вокруг Лилли, она полностью игнорирует их. Грёбаные стервятники были повсюду с тех пор, как они каким-то образом узнали о Кэсси буквально через двадцать четыре часа после того, как узнал я. Я подозреваю, что она была причастна к этому. Двое из них заметили меня и бросились ко мне.

— Мистер Эллис! Мистер Эллис! — Они все кричат. Я проталкиваюсь сквозь них, когда Лилли прорывается через толпу к автостоянке.

 Она останавливается около своей машины и роется в сумке. Лилли только открывает дверь, когда я настигаю её. Я захлопываю дверь и прижимаю её спину к своей груди. Когда её тело прижимается к моему телу, я чувствую себя целостным впервые за эти недели, будто её прикосновение может сделать меня физически полным снова. Она поворачивается, и наши лица оказываются в нескольких дюймах друг от друга. Её запах окутывает меня, хватает за яйца и заставляет мой член шевелиться. Определённо, не время и не место. Она пахнет нежно, чувственно, соблазнительно и так, как пахнет только Лилли. Я прижимаю её к машине, пока фотовспышки продолжаются. Её дыхание ускоряется, когда её глаза встречаются с моими. Что-то пролетает между нами, какая-то отчаянная потребность, которую не выразить словами. Вот так это происходит с нами. Вот то, что я жажду. Мою поглощающую потребность в ней, её жажду жизни. Даже если она сводит меня с ума.

Я наклоняюсь к ней, и она напрягается.

 — Не убегай от меня, сладкая, — шепчу я в нескольких дюймах от её уха. — Я всегда поймаю тебя. — Я накручиваю на палец прядь её волос. Моя ладонь касается нежной кожи её шеи. Она закрывает глаза и неуверенно вдыхает.

Когда она открывает глаза, они полны решимости.

— Тебе нужно прекратить гоняться, Тео. Мне надоело. — Я изучаю её и не нахожу следов лжи.

Наглый папарацци кричит.

— Лилли, вы влюблены в мистера Эллиса? — Я смотрю, как она прокручивает мысли и вижу вспышку боли в её глазах. Эмоции быстро исчезают из её глаз, и лицо превращается в холодную маску.

Она смотрит мне в глаза, когда отвечает.

— Женщины не влюбляются в мистера Эллиса, они спят с ним, — она не вздрагивает, не моргает. Она просто фиксирует меня взглядом, который говорит мне: «шах и мат». Я не буду притворяться, что это не больно. Я чувствую, что она просто вырвала мое чёртово сердце и растоптала его, но я сам сунул голову в эту петлю. Я ожидал, что она будет давить, и она давит прямо по больному.

— Красивая машина, — говорю я, когда отступаю от неё.

— Спасибо. Я думаю, сохраню её. — Она шлёт мне фальшивую улыбку, прежде чем садится в машину.

— Этот разговор не окончен, — говорю я, в то время как она захлопывает дверь, прежде чем выехать с парковки, шины визжат.

Всё между нами было таким правильным. Как мы дошли до этого всего за две недели? Ох, точно, мне удалось так напиться, что я трахался в туалете ночного клуба, и я даже не могу вспомнить этого.



***



Я еду прямо домой. Я не могу разбираться с этим сегодня. Думаю, что прошедшие две недели были жесткими, но, по крайней мере, у меня была надежда. Мне кажется, в глубине души я всегда знал, что она не сможет оставить это в прошлом. Лилли не прощает, и она, конечно же, не забывает. Я потерял лучшее, что было у меня, и эта мысль угнетает.

Я хватаю графин со скотчем и стакан. Наливаю немного янтарной жидкости в него и залпом выпиваю. Нет ничего лучше, чем хорошая выпивка.

Слышу звонок в дверь и стону, когда встаю, чтобы открыть дверь.

Открываю ее, все еще держа стакан скотча в руке. Кэсси стоит с хмурым выражением лица.

— Тео…

Я захлопываю дверь перед её лицом. Я точно не могу иметь дело с этим прямо сейчас. Если это сделает меня сволочью, то так тому и быть, но прямо сейчас она сука, которая разрушила мою жизнь.

Поднимаюсь по лестнице и падаю на диван, где продолжаю пить. Я пью, потому что это легче, чем столкнуться с ситуацией, в которой я нахожусь. Это проще, чем смотреть на то, в какие руины превратилась моя жизнь, и это легче, чем смотреть на то, что я сделал с единственной женщиной, которую когда-либо любил.

Мне необходимо было её увидеть. Мне необходимо было знать, и теперь я знаю.

Всё, что я слышал в голове, это два слова: «Мне надоело». Эти слова бьют меня, как удар в живот каждый чертов раз. Ей надоело. Вот и всё, возврата нет. Я всё испортил, и теперь мне нужно жить с последствиями. По правде говоря, я пришел, потому что я нуждался в ней с определённой целью. Она, как лучик света в сером мире.

Если этот ребёнок от меня, то мне придется встретиться с серьёзными последствиями. Полагаю, я надеялся, что она даст мне некую волшебную силу, чтобы я смог смотреть в лицо всей этой ситуации. Глупо, зачем ей? Я ничего не сделал, но причинил ей боль. Я не заслуживаю её. Она любила меня. Она впустила меня туда, где больше никого не было…, а потом я разрушил её изнутри. Я получил что-то драгоценное, и я испортил это, ещё до того, как это началось.

Я наполняю стакан скотчем, и ещё один, пока я не перестаю что-либо чувствовать.



***



Просыпаюсь утром во вторник с адской головной болью. У меня во рту будто что-то сдохло, и желудок сильно бурлит. Я переворачиваюсь и щурюсь от яркого солнечного света, льющегося через французские двери. Я ощущаю себя вампиром, когда я съёживаюсь от солнечного света. Мне удаётся, шатаясь, добраться до кухни и найти аспирин. Скотч, возможно, был хорошей идеей, но после него похмелье такое же, как и после дешевого и противного пойла. Фу, моя чертова голова. Я серьёзно раскаиваюсь во вчерашней жалостливой вечеринке для одного. Бл*дь.

Мой телефон звонит на барной стойке, и я поднимаю его, не посмотрев на экран.

— Алло? — я отвечаю скрипучим голосом. Боже, мой голос отвратительный.

— Тео? — спрашивает мужской голос на том конце.

Я закрываю глаза и прислоняюсь лбом к столешнице.

— Ммммммм.

— Черт, звучишь дерьмово.

— Прежде чем ты оскорбишь меня, кто это? — ворчу я. Грёбаный ад, чувствую, как мой мозг просто отключается и покидает здание. Вероятно, он уходит в тёмную комнату и задаётся вопросом, какого чёрта произошло, и почему, бл*дь, я даже в человеческом обличии… вроде как.

Он вздыхает.

— Это я, Уилл, придурок. — Из всего того времени, когда мой брат мог позвонить мне, он выбрал именно этот момент. Черт.

— Ох, привет.

— Я в Лондоне, — ставит он меня в известность.

— Что? Приятно, что ты сказал мне, что приедешь, идиот, — рычу я. Иногда мой брат может быть такой задницей. Можно ли по телефонному звонку убить, чёрт возьми, его?

Он смеётся.

— Думал, я удивлю тебя.

— Да, ну удачи с этим, потому что я уверен, я сегодня не выйду из дома.

— О, чёрт возьми, Тео, мужик. Это похмелье. Ты встречаешься с ним по несколько раз в неделю регулярно с шестнадцати лет, ты должен был привыкнуть к нему. — Я почти вижу, как он закатывает глаза. Я определённо чёрная овца в нашей семье.

— Откуда ты знаешь, что я не болен? — спрашиваю возмущенно.

— Потому что мы говорим о тебе. У тебя всегда похмелье.

— Иди на хер, — ворчу я над столешницей.

— Я остановился в «Ритце». («The Ritz» – фешенебельный отель класса премиум в центре Лондона. Ресторан отеля имеет одну звезду Мишлен). Присоединись ко мне за завтраком через полчаса, — говорит он так, что не оставляет возможности для спора. Мой брат такой же, как я, но старше, серьёзнее и иногда бывает немного устрашающим.

— Ты серьёзно хочешь, чтобы я завтракал в «Ритц» в таком состоянии?

— Соберись, ты чёртов идиот, — и он вешает трубку. Тьфу, я упоминал, что я не очень лажу с братом. Кэт всегда говорит, что слишком много тестостерона Эллисов в одной комнате. А я думаю, что он просто мудак.



***



Я вхожу в «Ритц» в джинсах, футболке и очках Ray Ban. Моя голова всё ещё болит, и свет раздражает мои глаза. Люди замечают мою простоватую одежду, но меня это не волнует. Здесь нет ни одного парня без галстука. Лично я считаю, что это дерьмо слишком пафосно. Я серьёзно, «Ритц»? Мой брат всегда выбирал один из чопорных отелей, выпендрёжные машины и огромные дома. Не поймите меня не правильно, Я едва ли нищеброд, но у меня нет ни десяти супермашин в моём гараже, ни громадного особняка. Дом, в котором я живу, принадлежал моей бабушке, которую я люблю, поэтому я живу там. Уилл живёт в огромном пентхаусе в центре Парижа. Совершенно не мой стиль.

Итак, теперь я в «Ритц», и мне приходится терпеть это, когда у меня есть прекрасный офис, где я мог бы спокойно пережить похмелье, или даже лучше было бы на диване. Но нет, я должен показывать своё похмелье, бл*дь, на публике.

Мой брат сидит за столом рядом с окном. На столе чай, кофе и несколько круассанов. Серьёзно, круассаны? Убейте меня сейчас же.

— Ах, Тео. Всё-таки решил присоединиться ко мне? — он улыбается и хлопает меня по плечу. — Бурная ночь?

— Что-то вроде этого, — бормочу я. Уилл понимающе ухмыляется. Он раньше был так же ужасен, как и я, и, честно говоря, моя репутация плохого мальчика началась с того, что я был одним из двух братьев Эллис. Пресса любила нас даже больше, чем меня и Хьюго. Конечно же, потом Уилл женился, переехал в Париж и стал скучным мудаком. Мой брат из той породы спокойных и уравновешенных парней, которые становятся жуткими ублюдками, когда дела идут не так, как им хочется. Он выглядит довольно устрашающе со своими шестью с половиной футами роста (прим.ред.198 см) и телосложением, как у регбиста. Он старше меня всего на два года, но уже седеет, от этого он выглядит ещё старше. Мы не похожи друг на друга. У него серые глаза и волосы светлее моих. Я младше, лучше выгляжу, и я напоминаю ему об этом при каждой возможности.

— Желаете что-нибудь заказать, сэр? — ко мне подходит официант.

— Не могли бы вы принести мне скотч? — спрашиваю я. Этим я точно поправлю здоровье. Других вариантов нет.

— Конечно, сэр. — Персонал здесь точно знает, как угодить клиенту. Если я хочу пятисотфунтовый стакан скотча в девять тридцать утра, то здесь я его получу.

 Уилл поднимает брови.

— Настолько плохо?

— Настолько, — киваю я. Снимаю солнцезащитные очки, несмотря на яркий солнечный свет, льющийся из окна.

— Полагаю, что я должен быть польщён, что ты вообще появился, даже если ты и опоздал на час.

— Да, должен, — ворчу я. — Так или иначе я сейчас здесь, так что перестань ныть. — Моя голова болит, и я должен опустить её на руки на секунду, пока комната не перестанет вращаться.

 — Хочешь круассан? Это поможет тебе почувствовать себя лучше, — он улыбается. Я прищуриваюсь.

— Нет, я не хочу чёртов круассан. — Прямо сейчас он ведёт себя слишком самодовольно.

Он пожимает плечами.

— Ладно. Итак, из статьи, которую я видел в утренней газете, я предполагаю это… — он указывает на меня, — …это из-за женщины.

 — Так ведь было всегда? — я беззаботно улыбаюсь. — Что за статья?

 — О, что-то об адвокате и о беременной женщине. Там фотография, как ты прижимаешь к машине рыжеволосую головку. Она горячая. — Он пожимает плечами. — Это был лишь вопрос времени, когда ты обрюхатишь какую-нибудь бедную девочку.

— Бл*дь, подонок, — бормочу я. Я ненавижу прессу. Они все такие уроды.

Официант приносит мой скотч, который я тут же выпиваю. Я вздрагиваю. Боже, что за мерзкое дерьмо. Мой желудок восстаёт против алкоголя. Тише, держись. Через десять минут всё станет лучше. Если меня не вырвет до этого.

Он качает головой и посмеивается.

— Ты сумасшедший ублюдок.

Я пожимаю плечами.

— Я приму это.

— И всё-таки, это правда? Ты обрюхатил какую-то девчонку? — его лицо серьёзное, и я начинаю подозревать, что он не просто так прочитал статью сегодня.

Я вздыхаю. Он знает всю историю, он всегда всё знает. Он просто играет со мной.

— Зачем ты здесь, Уилл?

Он молчит в течение секунды и смотрит через зал.

— Я беспокоюсь.

Я фыркнул.

— Если ты беспокоишься обо мне, то не стоит этого делать.

Он закатывает глаза.

— Если ты хочешь напиться, перетрахать половину Лондона и подцепить каждый ЗППП на свете, меня не может это не волновать. Меня беспокоит то, что ты делаешь это у всех на виду. Это плохо сказывается на компании.

Типичный мой брат, это всё ради компании.

— Пресса всегда изображает меня плохим мальчиком. Пока это не вредит компании. — Моя головная боль начинает медленно отступать. — И ты не тот человек, который может осуждать меня. Ты был таким же плохим парнем, пока не получил кляп в рот и цепь вокруг лодыжки. — Он хмуро смотрит на меня. Он ненавидит меня за то, что я отношусь к Дульчи, как к кляпу и цепям. Она на самом деле прелесть, но мой брат превратился совершенно в другого человека, с тех пор как встретил её. Может быть это то, что любовь делает с тобой? Она определённо изменила меня, и ещё она разрушила меня.

Он наклоняется и смотрит в мои глаза.

— Это не вредило компании, когда мы ворвались на сцену: свежие лица, юные вундеркинды бизнеса. Всем нравилось, что мы были молодыми, возбуждающими, разными, чего не видели раньше в деловом мире Лондона. — Он сделал глоток чая. — Теперь мы стали старше. Клиенты ожидают от нас профессионализма. Скоро тебе исполнится тридцать, а ты всё ещё пьёшь и трахаешь всё, что движется. Если ты хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьёз, тебе нужно измениться, Тео. В какой-то момент каждый должен стать взрослым. Я вырос. — Я уставился на пустой стакан из-под виски передо мной. Я действительно ненавижу, когда брат чертовски прав. — Кэт сказала мне, что ты по-настоящему серьёзно относился к одной девушке, — прощупывает он.

Я фыркаю со смехом.

— Несмотря на твое мнение обо мне, похоже, что я способен на это, да, — я хмуро смотрю на руки. В его глазах я просто его смешной младший брат. Я не хочу признавать, насколько я на самом деле смешон. Что я, не осознавая, потерял Лилли, прежде чем мы даже начали нормальные отношения. Никогда раньше не чувствовал себя неудачником. Всё, до чего я дотрагивался, всегда превращалось в золото, но это кажется таким незначительным в свете этой одной неудачи. Так или иначе, потерпев неудачу в этом, чувствую, что потерпел неудачу во всём. — Теперь это не важно, в любом случае всё кончено. — Бл*дь. Мне нужен ещё один стакан скотча. Я подзываю официанта и заказываю скотч, но Уилл быстро меняет его на кофе. Мне даже не хочется спорить с ним. Мой разум отключается, когда ледяная хватка боли снова начинает кружить вокруг моего сердца.

— Эй, — мягко говорит Уилл. Я поднимаю глаза. Он смотрит на меня. — Ты действительно покончил с этим? — Он в шоке. — Я думал, это беременная девочка, которая держит тебя на крючке.

Я сухо смеюсь.

— Нет. Я даже не знаю, бл*дь, что мне делать с этим. — Я вздыхаю и задираю голову, чтобы посмотреть на потолок, где над нами висит золотая люстра, которая хорошо отвлекает мои отчаянно работающие мозги. Я снова смотрю на Уилла.

— И как будешь исправлять это? — спрашивает он.

— Чёрт, если бы я знал, — я смеюсь. — У меня есть сумасшедшая сучка, с которой я даже не помню секс, и которая пытается навязать мне своего ребёнка. Я даже не знаю, мой ли это ребёнок. Потом у меня есть рыжеволосая Лилли. — Он поднимает брови. — Она не хочет иметь со мной ничего общего, с тех пор как узнала обо всём этом.

 — Итак, ты изменил ей и обрюхатил другую женщину? — Он вздыхает, как будто только этого и ждал от меня.

— Нет! Я не изменял ей. Я бы так не поступил с ней. Это запутано. В то время мы были не вместе.

Брат внимательно смотрит на меня, его лицо хмурится.

— Ты обычно не из тех, кто зацикливается на одной женщине, — размышляет он.

Я медленно выдыхаю.

— Нет, но она была… все еще остается моей женщиной… — Я удивлен собственной честностью. Боже, достаточно скоро я стану одним из этих конченых подкаблучников, и каждый парень будет жалеть меня.

Он качает головой.

— Никогда не думал, что этот день настанет, — он слегка улыбается.

— Я и ты, мы оба. Но я скажу тебе, что эти страдания не могут стоить этого.

Он осознанно улыбается и поднимает руку, на которой сверкает золотое обручальное кольцо.

— О, но вот что, маленький брат. Когда у тебя есть такие отношения, они стоят всего. Поверь мне. Если она для тебя, то борись за неё, не дай ей просто уйти. Жизнь слишком коротка для сожалений.

Я посмеиваюсь.

— Ты не понимаешь, с этой девушкой не просто борьба, это чёртова война.

Он ухмыляется.

— Любовь – это война, брат. Ты должен просто выждать, осадить и победить. Поверь мне. Если ты позволишь ей уйти, то пожалеешь об этом.

На этот раз мой брат-ублюдок прав. Я хожу по замкнутому кругу, запивая алкоголем собственную глупость, потому что она ушла. Я видел её один раз, получил отказ… что ещё я ожидал?! И теперь я поджимаю хвост и позволяю ей сбежать. Я не принял отказ в первый раз, тогда почему я принял отказ в этот раз? Возможно, она выиграла первый раунд, но я, бл*дь, выиграю войну. Мне просто нужно решить, как вернуть Лилли, потому что альтернатива влечет за собой тонну депрессии и выпивки.

Я могу сделать это. Я могу решиться. Я могу бороться. Я могу сделать всё возможное. Что я не могу сделать, так это лечь и позволить ей уйти без боя. Это так эгоистично с моей стороны. Бескорыстно, порядочно было бы отпустить её, но я просто не могу. Она принадлежит мне. Она моя. Мои чувства к ней никогда не были рассудительными, начиная с первого дня.

— Теперь, что мы делаем с этой беременной девушкой? — спрашивает Уилл серьёзно.

Это хороший вопрос. У меня нет никаких идей.



Глава 4



Лилли 



Прошла неделя с тех пор, как я увидела Тео у здания суда. И хотя я не видела его лично, в начале недели он послал мне цветы, которые я в гневе тут же выбросила в мусорную корзину. Карточка, которую он отправил, гласила: «Любовь ― это война, поэтому готовься, сладкая, потому что я приду за тобой. X».

 Это заставило меня улыбнуться на мгновение, на очень короткое мгновение, потому что это было так банально. Затем последовал гнев. Прямо сейчас я в полном беспорядке, и я не знаю, что делать. Часть меня очень злится на него, очень сломлена им, что я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое, чтобы я могла продолжать свою жизнь и притворяться, что его никогда не было. Другая половина  скучает по нему,  жаждет его. Эта часть хочет, чтобы он сражался, потому что, если он откажется от меня, я буду навсегда потеряна без него. Эта часть явно забыла, что он обрюхатил другую женщину. Это раздражает. Я борюсь с собственными эмоциями, и это изнурительно. Если это то, что любовь делает с тобой, то к черту такую любовь. Я теряю способность связанно мыслить, но рациональные мысли никогда не были моей сильной стороной, когда дело доходило до Тео.

Моя единственная цель и моё спасение теперь – моя работа.

Сейчас восемь тридцать утра, и я сижу за своим столом, печатая контракт, когда входит мистер Симмонс. Он никогда сюда не приходит, не говоря уже о том, что сейчас рано. Если он хочет видеть кого-то, то они идут к нему.

— Джоша еще нет, — я вежливо улыбаюсь.

— На самом деле я пришёл к вам, мисс Паркер — он садится на стул напротив моего маленького стола.

— Что я могу сделать для вас, мистер Симмонс?

 Он складывает руки на коленях.

— Ну, это на самом деле о том, что я могу сделать для тебя.

Он тепло улыбается.

— Это повышение, мисс Паркер.

— Я... но я просто стажёр — я заикаюсь.

— Стажёр, который произвёл на меня впечатление. У меня не было ничего, кроме восторженных сообщений о вас от некоторых из наших лучших клиентов. Он улыбается, и мой живот делает кульбит. Эллис. Я не хочу никакого повышения, если к нему причастен он. Я не хочу от него ничего.

 Симмонс встает.

 — Зайдите в кадровый отдел насчет вашего повышения. Вы переедете в другой офис, и, мисс Паркер, — я встречаюсь с ним взглядом — сегодня днём у вас встреча с вашим первым клиентом. Зал для совещаний, в два.

Чёрт, сегодня днём?

— Я буду там для поддержки, поэтому не паникуйте. — Он криво усмехается, прежде чем покинуть комнату.

Повышение. Просто так. Чёрт, наверняка Тео причастен к этому. Я работаю здесь всего пять месяцев. Прошла только неделя, как я вернулась из своего внезапного двухнедельного отпуска по «семейным обстоятельствам», который на самом деле был эмоциональным срывом, и это не могло быть очень хорошо. Сейчас я вряд ли заслуживаю повышения, но я знаю, что Симмонс сделает всё, чтобы осчастливить Тео. Приму ли я это? Так или иначе, в ближайшее время я должна решить это. Готова ли я к этому повышению? Чёрт, конечно. С тех пор как я вернулась, я расшибаюсь в лепёшку. Я с головой погрузилась в свою работу, так как это прекрасное отвлечение от всего дерьма, что происходит вокруг меня. Так что с учётом бывшего парня, который не может удержать свой член в штанах, не говоря уже о его жуткой склонности к преследованию, и насильника, который был осуждён, я нуждаюсь в этом повышении. Там где моя личная жизнь терпит фиаско, моя карьера идёт в гору. На этой неделе я буквально жила на работе, выискивая лазейки и находя исключения, которые Джош не нашёл, помогая тем самым решить некоторые из его самых сложных дел. Может у меня просто паранойя? Возможно, это Джош выдвинул меня на повышение. Мне нужно поговорить с ним.

 Как только я выпила столько кофе, что могу получить высокую степень зависимости, сжав зубы, я спускаюсь в отдел кадров. Знаете, что я думаю? Дарёному коню в зубы не смотрят. Даже если это сделал Тео, он должен мне, и я готова к этому. Может, мне и дают повышение из-за него, но это будет моя собственная работа, которую, уверена, я заслужила. Я подписываю новый контракт... с двойной оплатой. Думаю, что я и «Прада» могли бы проводить намного больше времени вместе.

Я не вижу Джоша до конца дня. Я знаю, что у него назначены встречи впритык одна за другой, поэтому, в любом случае, я не ожидаю увидеть его здесь. Я посылаю сообщения Джорджу, Молли и Гарри, говоря, что я получила повышение по службе, и я больше не стажёр. Джордж первый, кто мне отвечает: «Да, сучка! Моя девочка сделала это. Ты, я и большая бутылка вина должны устроить праздник. Сегодня. Надень что-нибудь сексуальное для меня. О, и вино покупаешь ты. Ха! Xxx». Я улыбаюсь. Как только я собираюсь положить свой телефон в сумку, он начинает звонить. На экране светится имя Тео. Я проверяю часы на стене. Двенадцать тридцать, вовремя. Он звонит мне пять раз в день с какой-то религиозной педантичностью на протяжении всей прошлой недели, и пять раз в день я отклоняю вызов. Он никогда не оставляет сообщение, просто снова звонит несколько часов спустя, как будильник. На этот раз я действительно хочу кое-что ему сказать.

 Я нажимаю на зелёную кнопку и подношу трубку к уху.

 — Ты как-то причастен к этому? — шиплю я.

 — Лилли, ты ответила, — говорит он.

 — Это очевидно, теперь ответь на мой вопрос.

 — К чему я причастен? — он кажется искренне удивлённым.

 — Ты разговаривал с Симмонсом? — кричу я.

 — На самом деле нет. А что?

Я раздражена. Должна ли я сказать ему?

 — Меня повысили. Я предположила, что ты имеешь к этому отношение. Скажи мне правду. Это ты?

 — Поздравляю. Нет, я не имею к этому никакого отношения. Ты знаешь, тебе нужно больше верить в себя. Ты очень хороший адвокат, Лилли. — Стервозная часть меня отказывается принимать от него какие-либо комплименты.

 — Хорошо. Я просто хотела знать. О, и не воспринимай этот короткий перерыв в радиомолчании, как шаг навстречу. И перестань звонить мне, от тебя несёт отчаянием. — Он смеётся, и я вешаю трубку, моё сердце сильно бьётся от этого глубокого хриплого звука.

 Я провожу свой ланч, просматривая файл для этого нового клиента, пока ем свои «диетические» мармеладки. Случай простой: поглощение компании. Легко. Я изучаю детали и трачу час, исследуя всё, что нужно знать о компании, прежде чем я составлю план атаки.



***



В два часа Симмонс входит в конференц-зал в сопровождении, как я предполагаю из своего предыдущего чтения, – Джеймса Харди, моего нового клиента. Я отгоняю своё волнение, когда Симмонс переключает своё внимание и улыбается мне.

 — Мисс Паркер, это мистер Харди. — Я поднимаю взгляд на Джеймса Харди. Его рост должно быть не менее шести с половиной футов (прим.ред.198 см). Ему, скорее всего, лет тридцать пять или чуть за сорок. В его тёмных волосах слегка поблёскивает седина. Он хорошо сложен. У него прекрасная улыбка, как на рекламном плакате, все зубы белые, блестящие и идеально правильные. То, что сразу привлекает внимание, это его глаза: яркие и знающие, окружённые морщинками от смеха. Он ведёт себя спокойно и уверенно. Без всяких сомнений ... он привлекательный взрослый мужчина.

— Мисс Паркер. Зовите меня Джеймс. Я много слышал о вас, — он тепло улыбается.

— Зовите меня Лилли, — отвечаю я. — Надеюсь, только хорошее. — Он слишком долго смотрит на меня.

— Я рассказывал мистеру Харди о поглощении, которое вы организовали для «Эллис Групп», — злорадствует Симмонс.

— Хм, ну, это был Джош...

— Чепуха. Ты хорошо поработала над этим. Долг платежом красен. — Он поворачивается к Джеймсу. — Вот она, скромность. Эллис не доверяет такие вещи кому угодно. — Нет, конечно, если только он не пытается залезть в ваши трусики. Я отодвигаю эту мысль подальше и вновь надеваю маску профессиональности.

— Я прочитала ваши документы, Джеймс, и у меня есть план действий для вас.

— Сразу к делу. Мне это нравится. — Он улыбается мне, но я быстро отвожу взгляд. Мы все втроём садимся за стол для переговоров.

— Моя цель проста. Я хочу «Уайетт Энтерпрайзис», — он встречает мой взгляд. — Ты можешь получить компанию для меня?

— Конечно, — я усмехаюсь.

— Отлично. Покажи мне, что ты приготовила, — улыбается он.

— «Уайетт Энтерпрайзис» умирает. Сегодня утром их акции упали на два процента. Не говоря уже о пяти процентах в прошлом месяце. Акционеры готовы продавать акции. Сам Уайетт сейчас владеет только тридцатью пятью процентами бизнеса. За последние несколько лет ему пришлось продать большой пакет акций, чтобы удержать бизнес на плаву. Теперь он прижат к стене. Это прекрасная возможность. Сделайте ему предложение, прежде чем его акции упадут ещё больше. Он будет вынужден его принять.

— А если он не примет его?

Я улыбаюсь. Мне нравится такое дерьмо.

— Мы станем враждебными. Начнём скупать акции агрессивно. Вы обратитесь к акционерам. Чёрт, дайте им знать, что вы хотите доли в «Уайетт Энтерпрайзис», и они будут продавать их вам быстрее, чем вы успеваете делать деньги. Артур Уайетт не в положении, чтобы противостоять вам. У него нет ни денег, ни ресурсов, ни поддержки.

— Сколько? — он ухмыляется.

Это тот момент, когда я должна, вероятно, показать какие-то моральные ценности. Хах, будем реалистами. Я адвокат. Я бы не стала адвокатом, если бы учитывала людские чувства. Если мне нужна эта компания, она будет у меня, я не потеряю от этого сон. Если они проиграют, то только потому, что они слабы. Я сделаю всё для победы.

 Я пожимаю плечами.

— Пятьдесят процентов акций вы сможете приобрести на двадцать пять миллионов фунтов, так что полная цена выкупа составляет пятьдесят миллионов. Это текущая рыночная стоимость. К следующей неделе она будет стоить меньше, так что это хорошее предложение. — Он наклоняет голову, на его лице мелькает маленькая улыбка.

— Он всё ещё может отказаться от предложения, — говорит он, наклоняясь вперёд.

— Он не так глуп, чтобы это сделать, но я была бы рада сообщить ему об этом, — говорю я, слегка наклоняясь к нему.— На самом деле, я думаю, что даже смогу раскопать на него компромат.

Мистер Симмонс смеётся, и я подпрыгиваю на месте. Я совсем забыла, что он здесь.

— Я же тебе говорил, что она хороша.

Джеймс касается указательным пальцем своего гладковыбритого подбородка и молчит. Через несколько минут он говорит.

— Хорошо. Сделай ему предложение о полной покупке компании. Я хочу всё: фабрики, распределительные центры, землю.

Я улыбаюсь.

— Конечно. Я сделаю предложение и доставлю его в течение следующей недели.

— Доставите его лично? — спрашивает он с ухмылкой.

— Конечно, — я снова улыбаюсь.

— Что ж, это должно подсластить пилюлю старику, — на мгновение его глаза пускаются на мою грудь. Он протягивает мне визитку.

— Вот мой номер телефона. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится ... что угодно, — он подмигивает мне, прежде чем отворачиваться от меня, чтобы пожать руку Симмонсу.

 У меня закрадывается предположение, что, возможно, я здесь не из-за моего превосходного знания закона. Какими бы ни были причины для этой акции, я не могу отрицать, что это отличная возможность, наконец-то вонзить свои зубы во что-то, что действительно моё. А так же сделка на пятьдесят миллионов фунтов – моя первая сделка ... никакого прессинга. Бл*дь.

 Я только собираюсь уйти, когда в дверь моего офиса стучат.

— Заходите, — кричу я.

В кабинет заходит человек, держа в руках что-то похожее на бутылку, завернутую в целлофан.

— Доставка для мисс Лилли Паркер, — говорит он.

Я подписываюсь, и он уходит. Я улыбаюсь, думая, что это послала Молли. Ей нравится делать широкие жесты. К горлышку бутылки привязана записка. Я читаю её:      «Сладкая,

Поздравляю с новым рабочим местом. Нет никого более достойного.

Люблю навсегда.

Тео.X»

Моя грудь сжимается от боли, сердце быстро бьётся. Подобные вещи заставляют меня скучать по нему. Маленькие жесты, которые сделал бы только тот, кто заботится о тебе. Почему именно он должен быть тем, кто заставляет чувствовать себя глупой школьницей? Почему именно он делает эти милые вещицы? Такое дерьмо просто приводит мои мысли в беспорядок, и именно поэтому он это делает. Или, может быть, он просто любит меня, и хочет, чтобы я знала, что он заботится обо мне, – шепчет тоненький голосок. Я быстро отгоняю его прочь. Я разворачиваю целлофан и вижу бутылку «Моет Розе». Чёрт, а у парня есть вкус.

После этого, полагаю, мне не нужно покупать бутылку вина. Но сейчас я всё ещё не готова идти домой. Я переодеваюсь в тренировочную одежду, которую ношу с собой, и направляюсь прямо в танцевальную студию. Это та рутина, в которую я погрузилась с тех пор, как вернулась. Работа, танцы, сон и всё заново. Нет времени думать, нет времени обижаться.

 Я нахожу, что танец очищает мой разум и помогает мне справиться со всеми  проблемами, которые мне преподносит жизнь. Танцы всегда были моей терапией, и именно поэтому я с таким энтузиазмом занималась ими, когда была подростком. Открыв для себя танцы, я обнаружила здоровый способ отстраниться от всего негативного, прежде чем превратилась бы в шестнадцатилетнего алкоголика.

 В последнее время я занимаюсь танцами ещё упорнее, с тех пор как мой мозг отчаянно пытается справиться с моей разваливающейся жизнью, – временно разваливающейся, – я это знаю, но от этого легче не становится. Если бы я не танцевала, я бы пила алкоголь, много, скажу я вам. Не поймите меня неправильно, у меня нет проблем с алкоголем, но прямо сейчас я бы предпочла не добавлять печёночную недостаточность к списку моих проблем.

Люди говорят мне, что будет легче. Я знаю, что станет легче, но сейчас это не приносит облегчение. Думаю, что сейчас нужно просто плыть по течению, пока все переживания не исчезнут в этом потоке. Надеюсь, что однажды я проснусь и пойму, что я «переболела» Теодором Эллисом, но правда в том, что Тео – это ещё одно разбивающее сердце воспоминание, которое я добавляю в свою копилку.



***



В танцевальной студии стоит тишина. Так всегда по вечерам и в выходные. А днём её использует школа исполнительского искусства.

 Одна стена полностью состоит из зеркал, док-станция для iPod находится в углу, всё остальное пространство это просто деревянный пол. Я устанавливаю мой iPod в док-станцию и включаю песню. Это Stay, Рианны. Это была одна из моих любимых песен, но теперь она заставляет меня грустить. Эмоции – это хорошо, когда танцуешь, это форма выражения себя, в конце концов.

Успокаивающие голоса и мелодия захватывают моё тело. Я плыву через повседневную рутину, просто сосредотачиваясь на музыке и моих движениях, мой разум блаженно пуст.

 Я настолько поглощена танцем, что не замечаю, как Джордж заходит в студию. Когда я заканчиваю с лёгким приседанием, он аплодирует, заставляя меня подпрыгнуть.

— Господи, Джордж. Разве ты не знаешь, что нельзя прерывать девушку, когда она занята?

Он смеётся. Я беру бутылку с водой и иду к нему.

— Что ты вообще здесь делаешь? — Я не часто видела Молли и Джорджа с тех пор, как я вернулась. Джордж постоянно занят в шоу. И если честно, думаю, что я избегаю Молли. Не поймите меня неправильно, я бы никогда не позволила такой банальной вещи, как мужчина, повлиять на нашу дружбу, но судя по скудной информации, которую я получаю от Джорджа, она всё ещё спит с Хьюго. Поверьте мне, у меня нет с этим проблем. Просто в данный момент мне нужно пространство от всего, что связано с Тео. У меня такое чувство, что она может избегать меня по той же причине. Всё будет хорошо, когда всё уляжется, просто мне очень больно, и я не могу скрыть свою боль прямо сейчас. Я бы не хотела, чтобы Молли или Джордж увидели, что скрывается за моим рушащимся фасадом. Мне стыдно, что я позволила себе стать такой. Мне было стыдно, что я позволила моему брату увидеть это, не говоря уже о моих друзьях. Однако я скучала по Джорджу. В нём есть что-то очень тёплое и счастливое.

— Ну что ж, во-первых, это было действительно превосходно, — он кивает на пол, где я только что танцевала. — Во-вторых, да будет тебе известно, что это была моя танцевальная студия задолго до того, как ты решила практически жить здесь, а я был так чертовски занят с этой постановкой, — фыркает он.

— Прекрасно, но что ты здесь делаешь? — я улыбаюсь.

Он закатывает глаза, а затем на его лице появляется огромная ухмылка.

— Я же говорил тебе, мы с тобой идём повеселиться. Ты обещала мне свидание, помнишь? Мы празднуем, нравится тебе это или нет. Ты можешь хандрить дальше и смотреть, как я напиваюсь, или ты можешь присоединиться. — Он надувает губы. — И потом в эти выходные мы идём праздновать мою свободу. Текила и хороший трах на танцполе. — Он делает небольшой толчок бёдрами вперёд, и я улыбаюсь.

— Свободу?

— Да, завтра последний день шоу ...

— Вот дерьмо, неужели? — перебиваю я.

— О, да, я говорил тебе это на прошлой неделе. И хотя ты была похожа на зомби, возможно, я был глуп, предполагая, что у тебя всё ещё есть функция прослушивания сообщений, — он слегка наклоняет голову.

— Ладно, я это заслужила. Боже, я такая дрянь. Можешь достать мне билет на завтра? — Я самый худший друг в мире.

— Ты и есть дерьмо, — подмигивает он. — Конечно, я смогу достать тебе билет, но серьёзно, ты не обязана приходить. Ты тысячу раз видела, как я танцую, Лилл, — отмахивается он.

— Я хочу прийти. Не каждый день мой лучший друг танцует в Вест-Энде. Мне очень жаль, что я не пришла раньше. — Я смотрю на пол. Серьёзно, как я могла быть так потеряна в себе, что пропустила это?

— Ладно, ладно, я достану тебе билет, — раздражается он. — Теперь давай катиться отсюда. Я голоден, сучка, и ты должна мне вино.

— Поскольку я получила повышение, я думала, что это ты должен покупать. — Я поднимаю бровь.

Он фыркает.

— Ох, чёрт, нет. Ты такая катастрофа, что ты должна платить мне вином, чтобы я просто был рядом с тобой, — Он дьявольски усмехается, и я бью его по руке.

— Чёрт побери, — он трясёт рукой.

— К счастью для тебя, у меня есть шампанское, любезно предоставлено засранцем.

— Хм, напомни, почему мы снова с ним расстались? — он усмехается.

— К сожалению, шампанское не компенсирует шляющийся член, увы.

Он смеётся.

— Ну что же, я очень рад воспользоваться твоим изнывающим любовником.



***



По дороге домой Джордж покупает мне пиццу, потом мы останавливаемся и покупаем ещё одну бутылку вина. Одной бутылки явно будет недостаточно, какой бы дорогой она ни была. Я едва ли многое говорила Джорджу о Тео. Он знает основное, но он не пытался надавить на меня. Это то, что я люблю в Джордже, он слушает тогда, когда он тебе нужен, но ждёт, когда я заговорю.

— Итак, как ты, моя маленькая курочка? — рассеянно спрашивает он, когда мы сидим на диване. Открытая коробка с пиццей находится на кофейном столике напротив нас. Джордж сидит спиной к подлокотнику дивана, его колени слегка согнуты, когда он смотрит на меня. Он задаёт мне этот вопрос каждый день. Это его способ спросить, хочу ли я поговорить об этом? Я пожимаю плечами.

— Нормально. Никто не говорит тебе, насколько тяжелы разрывы. Должны существовать какие-то этикетки с предупреждениями. — Я поднимаю свой бокал вина и делаю глоток. Он кивает.

— Это одна большая старая куча дерьма, — он пробегает руками по своим запутанным светлым волосам.

— Ты когда-нибудь переживал разрыв, Джордж? — спрашиваю я через улыбку. Я даже не помню, чтобы у Джорджа были реальные отношения, как таковые. Он как щенок с игрушкой. Игрушка лучшая вещь после нарезанного хлеба, но как только ты помашешь новой игрушкой перед его лицом, он просто должен получить её. У него объем внимания как у комара. Джордж садится и снимает худи, под ним майка без рукавов. Его бицепсы и плечи прекрасно вылеплены. Неудивительно, что Джордж имеет так много непристойных предложений. Он откидывается назад, небрежно закидывая кусочек пиццы в рот, его руки напрягаются вместе с движением. Черт, мне срочно кто-то нужен.

— Однажды, — говорит он. — Его звали Лоренцо. У нас было пять прекрасных дней вместе, когда я приехал на Сицилию отдыхать.

Я фыркаю.

— Эй. Это было глубоко и значимо, — он ухмыляется, — у парня было тело, как у грёбаного бога. — Я смеюсь.

— Конечно. Одну вещь я могу сказать, не сомневаясь, малыш, у тебя отличный вкус на мужчин.

— Я выпью за это, — говорит он. Он чокается своим бокалом с моим. — За наш исключительный вкус на мужчин.

— О нет. С некоторых пор я предпочитаю уродливых, — объявляю я. Его лицо искажается в притворном ужасе.

— Нет. Я скажу это Тео. Он засранец, но он знает, как с тобой справиться. Обычно ты выбиваешь дерьмо из любого парня, который посмотрит в твою сторону. Я даже воображаю, как они немного сжимаются, даже когда ты их объезжаешь. — Он смеётся, когда я толкаю его.

— Они этого не делают!

Он наклоняет голову и ухмыляется.

— Подумай об этом, это немного насилие, — я закатываю глаза.

— Ты думаешь?

— В любом случае, я хочу сказать, что любой, у кого есть что-то меньшее, чем чистая неприкрытая самоуверенность и неприлично богоподобная внешность, будет съеден тобой заживо.

Я вздыхаю.

— Может быть, ты прав. Небольшое насилие, это так.

Джордж фыркает, когда смеётся.

— Просто вернись к сексу без обязательств, — он пожимает плечами. — Раньше это работало.

Я хмурюсь, смотря в бокал с вином, как будто он содержит все ответы.

— Я не знаю, смогу ли я. Мне кажется... он сломал меня.

— Я надеюсь, что ты имеешь в виду образно, а не физически. — Он ухмыляется и поднимает брови, опуская глаза на мою промежность. Я смеюсь и шлёпаю его.

— Нет!

— Просто проверяю, — он улыбается. — Серьёзно, детка, ты не сломана. Он просто разрушил твои стены, вот и всё. Ты не сможешь выстроить стену за один день, это требует времени. — Я киваю.

— Ты прав. Чёрт возьми, почему я чувствую, что меня по-крупному на**али?

— Если это послужит тебе каким-то утешением, я не думаю, что он хотел тебя использовать. — Я хмуро смотрю на друга. — Чёрт, спокойно, девочка! — он смеётся. — Я только хочу сказать, я думаю, он, вероятно, сожалеет об этом.

— Да к черту его и его сожаления ... и к черту его шикарный трахательный пенис, — ворчу я.

Джордж откидывает голову назад и смеётся.

— Вау. У тебя рот, которым может гордиться любой матрос, Лиллс, — он широко улыбается.

— Я ненавижу его, — говорю я.

Он кивает и делает злое лицо.

— Мы его ненавидим, — соглашается он.

Он раскрывает мне свои объятия, и я сажусь между его колен, спиной к его груди. Его мускулистые руки обвиваются вокруг меня, и это заставляет чувствовать себя защищённой, хотя лишь и на некоторое время. Я кладу голову ему на грудь, и он опускает свой подбородок на мою макушку. Я ставлю свой бокал ему на колено.

— Хочешь, я найду собачьи какашки и положу их в его почтовый ящик? — спрашивает Джордж в мои волосы. Его большое тело вибрирует подо мной, когда он смеётся. Джордж ― лучший друг, о котором только может мечтать девушка.

Мы выпиваем две бутылки вина. Я, должно быть, заснула на нём, потому что просыпаюсь от щелчка входной двери.

— Привет, — говорит Молли радостно, бросая сумку и ключи на кофейный столик. — Всё выглядит так, будто у вас был отличный вечер, — она смотрит на пустые бутылки из-под вина.

Я поднимаю голову с груди Джорджа и вижу, что на его белой футболке остались следы от моего макияжа. Он смеётся над моим ошеломлённым взглядом, затем заключает моё лицо в ладони с обеих сторон и быстро вытирает мне остатки макияжа под глазами своими пальцами.

— Спасибо, — бормочу я.

Молли вздыхает.

— Ты в порядке, Лилс? — спрашивает она, при этом отводя взгляд. Она выглядит почти виноватой, когда стоит за Джорджем.

— Я в порядке, — моя голова слегка кружится от вина. Подруга выглядит действительно странно. Джордж ловит мой взгляд и слегка качает головой. Он тоже не понимает.

— Послушай, извини, что в последнее время меня часто не было рядом, — это – правда, её часто не было рядом, но я была настолько погружена в чувство жалости к самой себе, что на самом деле особо не заметила.

— Честно сказать, я сама не уделяла должного внимания вам... в последнее время. Даже я не хотела общаться сама с собой. Я не ждала этого и от вас, — я пожимаю плечами.

— Всегда, когда ты захочешь, — шепчет Джордж губами, и я улыбаюсь.

— Как ты вообще? — спрашиваю я Молли неразборчиво.

Она кивает.

— Всё отлично. Занята, ты же знаешь. — Господи, она реально дуется. Я закатываю глаза.

— О боже, Мол, перестань хандрить. Выпей вина. — Я указываю на бутылки, но потом понимаю, что они пустые. Я хихикаю.

Молли вздыхает. Она почти всегда не согласна почти со всеми жизнеутверждающими методами моей жизни. Джордж же поддерживает их.

— Я так понимаю, что ты пьяна в середине недели из-за этой ситуации с Тео.

Я смотрю на неё.

— Ситуации? Нет никакой ситуации. Мы ― не ситуация. Мы ― две отдельные сущности, — я говорю высокомерно, но когда Джордж улыбается, мне приходиться сдерживаться, чтобы не засмеяться. Грёбаное вино убивает всю мою серьёзность.

 — Ты же знаешь, что я имею в виду.

— У девушки есть право выпить в будний день. Мне не двенадцать. Я пью, потому что избегала этой всей ... — я машу рукой в ​​воздухе, — ... истории, и теперь я не избегаю этого. — Кажется, это достаточно хорошее объяснение.

— Расслабься, Мол, — фыркает Джордж. Она игнорирует его.

— Я просто не хочу видеть, как ты слетаешь с катушек из-за него. Просто я думаю, тебе нужно поговорить с ним. Это может изменить многие вещи, — мягко говорит она.

— Я не собираюсь слететь с катушек, я в порядке, — возражаю я. — И совершенно точно не собираюсь разговаривать с ним, — смеюсь я. — Мы его ненавидим.

Джордж кивает.

— Мы его ненавидим.

— Очень по-взрослому, — бормочет подруга, закатывая глаза. — Лилли, тебе нужно поговорить с ним. Он совершил ошибку, но он любит тебя, — она поджимает губы. — И ты любишь его. У вас, ребята, есть то, что не каждый находит в этой жизни. Стоит ли выбрасывать это всё из-за одной ошибки? — она замолкает, как будто ждёт, что сейчас взорвётся бомба. И у меня такое чувство, что эта бомба я.

— Из-за охренеть какой большой ошибки, — мой резкий ответ. — Всё, хватит.

Молли знает меня, и она знает, что стоит мне однажды обжечься... ну, знаете, челочек может идти на хрен.

— Ладно, ладно. Хорошо. Я пыталась, — бормочет она. — Меня тошнит от вас обоих. Всё, что ты делаешь, просто прячешь свою голову на дне стакана.

— Во-первых, это первая моя выпивка, с тех пор, как началось всё это. И эту бутылку, хочу заметить, засранец прислал мне сам, — она смотрит на пустую бутылку из-под шампанского. — Во-вторых, не сравнивай меня с этим... с этой потаскуном. В-третьих... ты разговаривала с ним?! — Маленький укол предательства поражает меня. Это должно быть читается на моём лице, потому что Джордж сжимает мою руку в знак поддержки.

— Не смотри так на меня. Я видела его пару раз с Хьюго. Это всё. Он окончательно раздавлен, насколько я могу судить.

— Я знаю. Я видела газеты. Видимо, старые привычки не умирают никогда, — бормочу я.

— Это не так. Если бы ты просто... — Я поднимаю свою руку, останавливая её.

— Я не хочу говорить о нём.

Она хмурится и поджимает губы. Я могу сказать, что она хочет поспорить со мной, но не будет.

— Ладно. Вы двое, кажется, хотите разрушить друг друга. Увидимся утром, — она разворачивается и уходит в свою комнату.

— С каких это пор её преданность распространяется на Теодора грёбаного Эллиса? — фыркаю я.

Джордж пожимает плечами.

— Наверное, с тех самых, когда она начала трахаться с его лучшим другом. Не забывай, что Хьюго всегда вместе с Тео. Не то чтобы я думаю, что она перейдёт на тёмную сторону, но ты же знаешь, какая Молли. Она любит проявлять жалость к сломанным вещам. Возможно, он был весь такой ‘Лилли-не-разговаривает-со-мной’. — Я чувствую легкий укол ревности при мысли о том, что Молли проводит с ним время. Затем я решаю снова быть злой. Она должна ненавидеть его. Я не буду делать вид, что это очень разумные мысли, потому что я, как правило, становлюсь сукой, когда пью вино, но кажется, что сейчас это не смешно.

— Отлично, — единственное, что я могу сейчас сказать.

Джордж смеётся, а затем снова кладёт мою голову себе на грудь.

— Мне было удобно, — ворчит он.

Я прижимаюсь к нему, вдыхая его знакомый запах, свежий и древесный. Безопасность.

Я улыбаюсь. Я действительно хотела бы, и определенно не в первый раз, чтобы Джордж был натуралом. Он был бы моим идеальным мужчиной. Если бы, думаю я про себя. Увы, парни получают Джорджа, а мне достаются одни ублюдки. Тем не менее, у меня есть лучший друг, которого только может попросить девушка. Джордж – это тот человек... вы знаете, тот, кто спрячет все мои секс-игрушки, если я умру. Нам всем нужен один из них.



***



Я сижу за столом в своем новом офисе, печатая предложение по выкупу для Уайетт, когда звонит мой мобильный телефон. Я смотрю на экран, когда там вспыхивает «Мудак». Я улыбаюсь в то время, когда моё сердце сжимается. Я рассказала Джорджу о том, что Тео звонил мне по пять раз в день на прошлой неделе, с тех пор, как я оставила его, стоящего на стоянке возле суда, окруженного репортёрами, со взглядом раненного животного на лице. Джордж изменил его имя в моей телефонной книге и сказал, что, по крайней мере, когда он будет звонить, это заставит меня улыбнуться, даже если и по неправильным причинам. Мы его ненавидим. Я нажимаю отбой. Сегодня это уже третий звонок. Я не могу забыть тот взгляд полный боли на его лице, когда я ушла от него. Я ненавижу, что мне не всё равно. Он заслуживает страдать. Он заслуживает всего, что заставит его страдать. Грёбаный придурок. Если вы не догадались, я нахожусь в гневе после разрыва, и я предпочитаю быть в гневе, это лучше, чем быть тем плачущим беспорядком, которым я была на прошлой неделе. Я никогда не думала, что буду плакать из-за парня. Получается, за один день я проплакала из-за этого мужчины больше, чем за всю мою жизнь, а с такой жизнью, какая была у меня, это полный отстой, скажу я вам. Да, прямо сейчас гнев – мой знакомый и желанный друг. Я встречаю его с распростёртыми объятиями, даже если это превращает меня в сумасшедшую. Кроме того, я рыжая. Я точно смогу с этим справиться.

Однако эти телефонные звонки начинают раздражать. Я думала, что выразилась чертовски ясно возле здания суда, но Тео, будучи Тео, нуждается в том, чтобы над ним нависла чёртова кувалда, прежде чем он будет слушать. Хотя, нет, даже тогда – нет. Я не понимаю, почему он просто не может оставить меня в покое. Он разрушил мои стены, только чтобы ударить меня там, где это больно, и оставить меня истекать кровью. Неужели этого не достаточно для одного человека? Я всё ещё люблю его, но я не могу быть рядом с ним. Должна признать, что я слишком сильно погрузилась в него, чтобы теперь быть с ним друзьями. Я никогда не смогу смотреть на него с другой женщиной. Я никогда не признаю, но я думаю, что когда-нибудь это может убить меня. Я просто хочу полного разрыва с ним. Я хочу притвориться, что его никогда не было. Увидев его в здании суда, я почувствовала, будто это просто сорвало свежую корку с раны. Я никогда не излечусь, пока он упорствует, пытаясь всё исправить. Почему он не может понять, насколько я сломана? И совсем нет возможности вернуть всё назад. Нет ситуации, в которой мы были бы счастливы после этого. То, что было у нас, было слишком сильным. То, что произошло, было слишком грандиозным, чтобы забыть. Даже в моем иррациональном «после-расставания» состоянии я вижу, что он не обязательно хотел меня обидеть, но есть моменты, когда слишком много просят. Мысль о нём с ребенком от другой женщины заставляет меня чувствовать себя отвратительно. Это заставляет мою грудь сжиматься, а горло гореть. Нет, его действия не были неправильными, но все действия имеют последствия, и я не могу справиться с этим конкретным последствием.

Телефон в офисе звонит, прерывая мои мысли.

— «Флорелл и Симмонс». Говорит Лилли Паркер.

— Лилли. — Какого хрена! Его голос глубокий и хриплый. Он посылает мурашки по моей спине, но также заставляет сжиматься мою грудь. Рефлекторно я швыряю трубку, как будто она обожгла меня. Я хватаюсь за грудь. К чёрту его. К чёрту то, что он делает со мной. К чёрту то, что он застал меня врасплох. Я не была готова к этому. Это как удар в живот, прежде чем ты успел подготовиться. Я делаю несколько глубоких вдохов, и тиски медленно ослабевают. Господи, я должна взять себя в руки. Мне нужна злость, мне нужна злость. Это нелепо. Конечно, за три недели вдали от него у меня должен был выработаться иммунитет. Кого я обманываю? Я думаю, что стало только хуже. Я жажду его, он как наркотик для меня. Я люблю его, и именно поэтому так больно. Отношения – это просто чёртов шторм, который вот-вот произойдёт, потому что ты начинаешь испытывать боль в тот момент, когда начинаешь доверять. Мне нужно, чтобы он остановился, только так эти чувства смогут рассеяться.

 Офисный телефон снова звонит, но я его не беру. Я знаю, что это неправильно, я не должен позволять ему влиять на мою работу, но я просто не могу с ним общаться. Он хитрый грёбаный ублюдок, потому что звонит мне на рабочий телефон. Ну, если он думает, что я возьму трубку только потому, что он звонит в офис, то пусть обломается. Мудак.



***



В пять часов я иду в туалет и переодеваюсь, и теперь я могу встретиться с Джорджем, чтобы поужинать перед его шоу. Сегодня был хреновый день, и я бы с удовольствием просто пошла домой и свернулась на диване калачиком, как социальный отщепенец, в которого я превратилась. Вечеринка жалости для одного, пожалуйста. Да, я снова возвращаюсь к угрюмости и депрессивности, вместо злости и ярости. У меня нет никакого контроля над своими эмоциями. Увы, но я обещала Джорджу, что приду на его шоу, и я действительно хочу его увидеть. Если бы он мог просто перенести шоу на диван, это было бы здорово. Я переодеваюсь из своего брючного костюма в облегающее платье длиной до колена. Я снова надеваю свои каблуки и наношу свежий слой блеска для губ. Мои волосы особенно непослушны сегодня, поэтому я вытаскиваю пару заколок из моей бездонной сумки и закалываю их. Я думаю о стадиях расставания у всех людей, о которых мне рассказал Донни, бедный парень. У меня была и печаль, и гнев. Я скольжу взглядом по своему отражению и думаю, что если есть фаза «просто наплевать, как ты выглядишь», то я там. На самом деле, просто по херу вообще.

Я возвращаюсь в свой офис и запираю свою сумку в нижнем ящике, прежде чем направиться к лифту. Я пишу сообщение Джорджу, что я уже в пути. Двери лифта открываются, когда я всё ещё смотрю в свой телефон. Я шагаю вперёд и упираюсь в чью-то твердую грудь.

— О боже, извините, — изумлённая, лепечу я мужчине передо мной, отступающему к стене. Мои глаза пробегают по дорогому костюму, хорошо сложенному телу под ним, и по крепкому подбородку, покрытому щетиной, до тех пор, пока я не смотрю в беспокойные серые глаза. Есть что-то знакомое в его чертах, но я не могу понять что.

— Всё в порядке. — Он улыбается, и его руки остаются на моих плечах, куда он положил их, чтобы остановить меня. Я освобождаюсь из его хватки и отступаю от громадного незнакомца. Он привлекательный в этой своей прочности, без всяких усилий. Его глаза напряжены, когда он смотрит, как я отступаю от него. Я посылаю ему небольшую улыбку, прежде чем выйти из лифта, только чтобы найти Тео и мистера Симмонса, стоящих в нескольких футах от меня. Я вздыхаю и на секунду откидываю голову к потолку. Серьёзно, он может просто сделать паузу? У Тео есть та врождённая уверенность, которая говорит, что ему принадлежат всё и все, включая меня. Придурок. Он выглядит хорошо, действительно хорошо. Он одет в темно-серые брюки, идеально облегающие его узкие бёдра. Его рубашка на тон светлее, расстёгнутый воротник, без галстука, конечно. Материал облегает чётко очерченные плечи и грудь. Его взгляд следует за каждым моим движением, когда я делаю шаг вперёд. Он изучает меня, как хищник, наблюдающий за раненой газелью, и это заставляет мой пульс участиться. Я смело встречаю его пристальный взгляд, потому что есть одна вещь, которую я всегда делала, я бросаю ему вызов. Его глаза исследуют меня, заставляя чувствовать себя обнаженной. Его чувственные губы растягиваются в намеке на улыбку. Грёбаный ад, он великолепен. Хотя бы раз моё тело не дрожит и его не бросает в жар при виде этой маленькой улыбки. Мое жалкое сердце тоскует по нему, запертое глубоко внутри, и выворачивающая душу грусть, которая заставляет меня чувствовать себя пустой и холодной.

Несмотря на то, что я говорю себе... и всем вокруг меня... я его не ненавижу, но, определённо, очень сильно хочу этого. Это сделало бы наш разрыв намного проще. Однако сердце хочет то, чего оно хочет, и если есть одна вещь, которую я теперь знаю, это то, что разумное мышление часто идёт в задницу там, где дело касается любви.

 Впервые в моей жизни кажется, что сбежать будет проще, чем сражаться, потому что ты не можешь бороться с тем, кого любишь. Почему я позволила себе влюбиться в него?! Дура, дура, дура. Вот почему я не хочу его видеть, вот почему мне нужно, чтобы он оставил меня в покое, потому что, когда он рядом со мной, боль струится по моим венам, отравляет меня и давит, давит, давит, пока я не сломаюсь под её весом.

— Лилли, — приветствует меня мистер Симмонс. — Ты хорошо выглядишь, — он тепло улыбается. У него есть черта, как у дедушки, когда всё, что он говорит, он произносит очень мягко. Я знаю, что он, вероятно, такой не со всеми, иначе он бы не был тем, кто он есть. Меня это устраивает.

— Спасибо, — отвечаю я, не сводя глаз с мраморного пола в фойе, надеясь, что я проскользну мимо Тео без каких-либо препирательств.

— А, мисс Паркер так вы сегодня здесь. — Я вынуждена смотреть на него, или я буду выглядеть грубо перед моим боссом. Тео самодовольно улыбается. Сегодня в нём что-то изменилось. Исчез тот побитый парень, которого я видела в здании суда, тот, который ходил на цыпочках вокруг меня и просил прощения. Это Тео, которого я знаю, дерзкий, приводящий в бешенство и решительный. Как ни странно, так мне легче с ним общаться. Я знаю, как справиться с таким Тео. Тем, который смотрит на меня так, будто я сам воздух, которым он дышит ... дерьмо, он пугает меня. Может быть, он уже пережил всё. Эта мысль больнее, чем хотелось. Я сужаю глаза, когда я смотрю на него. — Я пытался связаться с вами раньше, чтобы договориться о встрече, но так и не получилось. — Грёбаный придурок

— О, я уверен, мисс Паркер найдёт для вас время, мистер Эллис. — Мистер Симмонс выжидающе смотрит на меня.

— Извините, мистер Эллис. Я чрезвычайно занята на следующей неделе большой сделкой. — Я многозначительно смотрю на Симмонса.

— Ну, я уверен, что вы сможете втиснуть меня в своё расписание, мисс Паркер. У меня есть очень прибыльная сделка, в которой мне нужно ваше знание дела. Вы показали себя очень компетентным специалистом в работе над нашим последним проектом. — Его взгляд напряжён, когда он вперивается своими сапфировыми глазами в мои. Я вижу в его взгляде что-то, что ассоциируется с Теодором Эллисом: твёрдую, непоколебимую решимость. Я вижу мужчину, который берёт то, что он хочет без стыда и сомнений. Он следует за мной единственным известным ему способом. То, что Тео хочет, Тео получает, и то, что он хочет, это я... снова. Возможно, однажды это сработало, но не сработает снова. Он может идти на хрен.

Мистер Симмонс, похоже, совершенно не обращает внимания на противостояние.

— Мисс Паркер завтра позвонит вам, чтобы назначить встречу, — говорит он. Боже, этот мужик что, не читал газеты? Почему бы ему просто не дать мне петлю в руки?

— Отлично. Я с нетерпением жду этого, — он криво улыбается. Я хмурюсь на него, прежде чем повернуться и уйти прочь от лифта.

Я бросаю раздражённый взгляд, чувствуя, как тёплые пальцы обхватывают мою руку, останавливая меня. Я не оборачиваюсь, отказываясь встречаться лицом к лицу с ним. Мою руку покалывает под его прикосновением, мое тело тоскует по нему. Чёрт возьми. Я должна сосредоточиться на том, почему я должна ненавидеть его. Он мудак. Он мудак. Повторяю я в надежде, что это ослабит его заразительно магнитное притяжение. Он наклоняется и шепчет мне в ухо, его дыхание касается моей шеи.

— Я с нетерпением жду нашей встречи, Лилли. Нам много есть что обсудить.

Я поворачиваюсь и смотрю на него через плечо. Я понижаю свой голос, чтобы мой босс не услышал меня.

— Нам нечего обсуждать, кроме разве что твоего превращения в грёбаного сталкера. Тебе нужна помощь с этой проблемой. — Я ухмыляюсь. Прямо сейчас я призываю на помощь всё своё актёрское мастерство, которое когда-либо у меня было, пытаясь казаться равнодушной. Только я не могу.

Он улыбается.

— Ну что я могу сказать, ты сводишь меня с ума. И всегда сводила. — Он передвигается, чтобы встать передо мной, когда Симмонс уходит, чтобы поговорить с незнакомцем, который всё ещё держит лифт. — Ты сводишь меня с ума, но это сумасшествие, из-за которого я хочу завоевать тебя. И сделать с тобой ужасные вещи, — ещё одна фальшивая улыбка. — Мне нравится, когда ты впадаешь в ярость, Сладкая. — Его глаза скользят вниз по моему телу, которое, несмотря на то, что оно скрыто от шеи до колена, чувствует себя обнажённым, когда его глаза срывают моё тесное платье. Он ухмыляется и наклоняется ближе. — Ужасные вещи, Лилли. — Серьёзно?! Его голос напряжен и груб. Я невольно вздрагиваю, когда его дыхание касается моих губ. Он легонько смеётся. Ох, сволочь.

Я ухмыляюсь и скольжу взглядом вниз по его телу.

— Да, действительно ужасные вещи... — я вырываю свою руку из его хватки и ухожу от него прочь, даже не оглядываясь назад. — ...и они включают бензин и спички. — Я говорю громче с наигранным безразличием. Я слышу глубокий рокочущий смех позади меня и оборачиваюсь, чтобы увидеть, как суровый незнакомец улыбается мне. В нём что-то есть. Я улыбаюсь и подмигиваю ему. Тео впивается в него взглядом в ответ, что только заставляет его смеяться ещё больше.

Я шагаю через фойе и выхожу из передних дверей. Я выдыхаю с облегчением, как только попадаю на улицу. Мою руку всё ещё покалывает, в том месте, где он касался меня. Неужели он до сих пор может производить на меня такой эффект? Я вздыхаю и иду по тротуару.

Улица снаружи полна людей, которые спешат попасть домой с работы. В час пик в Лондоне у меня всегда такое отчаяние, как будто никто не может провести лишние минуты на своём рабочем месте. Мой взгляд цепляется за что-то красное на другой стороне улицы, когда люди проходят мимо, и я вижу рыжеволосую женщину, стоящую на тротуаре через дорогу. Она выглядит пугающе знакомой, когда стоит среди движущихся людей, как статуя. Я прищуриваюсь, пытаясь разобрать её черты, но я не могу чётко её разглядеть. Несколько человек проходят передо мной, закрывая мне обзор, и потом она исчезает. Я просматриваю тротуар, пытаясь разглядеть её пылающие волосы, но я не могу. Чувство тревоги ползёт вверх по моему позвоночнику, но я отбрасываю его. Конечно же, это ничего не значит, она просто выглядит знакомой, и всё.

Я направляюсь к Thai Sorroca в десяти минутах ходьбы от офиса, который, как следует из названия, является тайским рестораном. Джордж сидит за столиком рядом с окном. Мы всегда садимся возле окна, чтобы можно было наблюдать за людьми, это наша фишка. Когда я говорю наблюдать за людьми, на самом деле я имею в виду оценивать их.

Он одет в джинсы и трикотажный лонгслив (прим. ред. футболка с длинным рукавом), который творит чудеса с его широкими плечами. Его светлые волосы слегка влажные после душа. Я сажусь и чувствую запах его одеколона: Chanel Bleu. Этот аромат всегда напоминает мне о Джордже.

— Привет, детка, — он указывает на бокал вина. — Я подумал, что мы могли бы устроить ночь вина. — Он поднимает брови.

— Я знаю этот взгляд, и нет, я не собираюсь напиваться в хлам или трахаться со случайным парнем.

— И, — говорит он.

— Что?

— В конце должно стоять «и». Ты собираешься напиться в хлам и трахнуться с каким-то случайным парнем, потому что всё вышесказанное будет происходить. — Он делает глоток вина из своего бокала, поднимая брови на меня.

— О нет. Я ещё не закончила быть депрессивной, плачущей сукой. Я думаю, что мне нужна, по меньшей мере, ещё одна неделя. Минимум.

Он драматично стонет.

— Но, Лилли, мне скучно. Мне нужен приятель, и ты лучший приятель, о котором может мечтать парень. — Он улыбается и строит мне щенячьи глазки. — Никто, кроме тебя, не может напиваться в хлам, веселиться и трахаться с парнями в такой же мере как я. Никто другой не может угнаться за мной. Ты мне нужна.

— Нет! — Я поднимаю руку, закрывая себе взгляд на его лицо и глаза. — Ты не был моим напарником в течение трех месяцев!

Он хватает мою руку, отводя её в сторону.

— Ну да, я мог бы извиниться за это, но ты повязала такого шикарного самца и была настолько занята им, что ублюдок он или нет, я мысленно даю тебе пять за это. — Он слегка прикусывает губу и качает головой.

— Джордж! — я шлёпаю его по руке. — Остановись! — Он усмехается, пойманный с поличным на фантазиях о враге. Он игнорирует меня.

— К тому же, пьянка после разрыва всегда самая зрелищная форма употребления алкоголя. Ты ведь ещё не напивалась вдрызг. После этого всегда бывают слёзы и рвота. Потом, я предполагаю, что ты будешь звучать ох*ительно со своими скандальными заявлениями, и я подозреваю, что это будет заявление о лесбиянстве. — Я открываю рот, чтобы ответить, и он поднимает брови на меня. — Не притворяйся, что этого не произойдёт. Ты представляешься мне как потенциальная лесбиянка.

— Я не лесбиянка. — Я закатываю глаза. — Я точно уверена, что это последнее средство.

— О, ты не захочешь оказаться среди них, поверь мне, — он качает головой. — Эти сучки сумасшедшие. Ведь у них такой дефицит настоящих членов, — размышляет он.

— Хм, я думаю, в этом есть смысл. — Я поднимаю бровь на него, и он просто пожимает плечами.

К нам подходит официантка, и мы делаем наши заказы. Я даже не смотрю в меню. Я всегда беру здесь тайский зелёный карри. Я не доверяю еде, названия которой не знаю.

— Итак, я столкнулась с Тео, когда выходила с работы, — говорю, когда официантка уходит.

Джордж изображает затруднённое дыхание.

— Он выглядел горячо во всей своей членоголовой славе?

Я улыбаюсь.

— К сожалению, да, — я громко выдыхаю.

— Что же, если это тебя утешит, я бы сказал, что твой прикид сегодня выглядит горячо, детка. — Он подмигивает. Я смеюсь.

— Нет, ты бы этого не сказал.

— Я бы попробовал, — он выдаёт кривую улыбку. — И мне нравится это, детка, действительно. — Я улыбаюсь, когда он чуть пожимает плечами.

— Ну, хотя бы я всё ещё могу думать, что этого достаточно, чтобы я могла потрахаться с каким-нибудь парнем-потаскуном, не прилагая особых усилий со своей стороны.

— О, милая, мужчины будут думать, что твоё влагалище разбрасывает волшебную пыльцу или что-то в этом роде. У тебя будет очередь длиной в милю из мужчин, желающих сделать выстрел туда. — Он показывает на мои колени.

— Ох, нет, — смеюсь я.

— Девочка, ты – та женщина, которая сумела захомутать самого крупного бабника в этом городе. Верь мне, когда я говорю, что парни захотят сделать выстрел туда.

— Ну, в конце концов, бабник остался верен своему пути, поэтому моё влагалище не такое уж и особенное. — Я нахмурилась.

— Мм, бабник нашёл где-то другое место, когда ты отказали ему в дальнейшем доступе к указанному влагалищу. Зачем парни так делают?

— Думают своим членом всё время? — ворчу я. Это всё ещё ранит, но Джордж дело говорит, я не имею права раздражаться по этому поводу. Но это легче сказать, чем сделать, когда парень, которого вы всепоглощающе любите, и отказываете ему, связывается с другой женщиной... и она беременеет от него. Да, я всё ещё звучу, как сука.

— Невозможно. Извини. — Он поднимает руки и усмехается, когда я пристально смотрю на него. — Эй, но и ты едва ли похожа на Деву Марию, старая шлюха.

— Такой обаяшка.

— Всегда. — Он поднимает бокал с вином. — Тост за старых шлюх, — говорит, когда мы чокаемся бокалами. Я всерьёз подумываю о том, чтобы выйти замуж за Джорджа, и заниматься случайным сексом всю оставшуюся жизнь. Я думаю, что это хороший выбор.

Приносят нашу еду, и мы говорим о шоу Жоржа и о том, как сильно там всё держится на нём. Он и Ти-Джей больше не спят вместе. Очевидно, Ти-Джей хотел большего, а Джордж не готов остепениться с одним человеком. Я понимаю, почему. Его карьера сейчас настолько на взлёте, что попытка вступить в серьёзные отношения неизбежно всё усложнит. Надеюсь, что однажды Джордж встретит кого-то, кто станет для него замечательным бойфрендом. Конечно, это разрушит мои планы на брак.

Когда мы завершаем ужин, я и Джордж не спеша идём по тротуару рука об руку, направляясь в Вест-Энд на шоу. Для всех, кто посмотрит на нас, мы выглядим как обычная молодая пара. В некотором смысле Джордж так же изранен, как и я. Ему трудно сближаться с людьми. Каким-то образом, несмотря на то, что мы оба испытываем недостаток доверия к другим людям, нам удалось найти нерушимое доверие друг к другу. Возможно, мы ощущаем определённую потребность друг в друге, которую мог бы заполнить другой. Как бы то ни было, Джордж всегда был для меня опорой, и не один раз. Молли – друг, который даст тебе разумный, серьёзный, а иногда и грубый честный совет. Джордж – это друг, который вытаскивает тебя из дома и заставляет напиться в хлам, держит твои волосы, пока тебя выворачивает, а затем на следующий день облегчает твоё похмелье. Джордж говорит со мной на одном языке, и он точно понимает, когда я не хочу о чём-то говорить. Что я хочу забыть об этом. Не то чтобы я не люблю Молли, но она сражается в заранее проигранной битве с её рациональными мыслями и объяснениями. Если кто-то причиняет мне боль, я тут же всё заканчиваю с этим человеком, разумные это объяснения или нет. Тут же.

Мы с Джорджем входим через чёрный вход в раздевалку. Он ведёт меня через царящий вокруг хаос, показывая всё. Везде десятки вешалок с костюмами и куча реквизита. Танцоры толпятся в коридорах, одни стоят и разговаривают, другие разминаются. Джордж показывает мне сцену, которая отсюда выглядит очень унылой. Я не могу себе представить, что значит стоять здесь и ждать, а потом выйти на эту сцену, зная, что тысячи людей смотрят на тебя. Конечно, я был в Вест-Энде, чтобы смотреть шоу и раньше, но со сцены это место выглядит огромным.

Это шоу – одна из небольших постановок, которые в настоящее время проводятся на этой площадке. Оно проходит по вечерам с понедельника по четверг. Спектакли в выходные дни предназначены для более крупных постановок. Поэтому билеты на сегодня уже распроданы, и это здорово. Чем популярнее шоу, тем лучше для карьеры исполнителей.

Занавес поднимут через час, и Джордж должен подготовиться. Я иду с ним в его гримёрку, которую он делит с тремя другими танцорами, один из которых, быстро замечаю я, Ти-Джей. Неловко.

— Привет, парни, — говорит Джордж. — Это моя подруга Лилли. Пара танцоров машет мне рукой.

Ти-Джей поднимает на нас глаза, когда мы входим в комнату, только для того, чтобы быстро отвернуться, увидев Джорджа. Мне очень нравится Ти-Джей, и я ненавижу смотреть, как он страдает. Мне хочется схватить Джорджа и встряхнуть его, но честно говоря, Ти-Джей явно не подходит для Джорджа. Если бы он был «тем самым», тогда карьера Джорджа не имела бы значения, не было бы оправдания, он бы заставил работать эти отношения. Не то чтобы я действительно верю в эту «тот самый» чепуху. Но я действительно думаю, что для таких людей, как я и Джордж, будет только один человек, который войдёт в твою жизнь и просто перевернёт твой мир с ног на голову. Это то, что произошло у нас с Тео. Этот человек должен быть готов бороться не на жизнь, а насмерть, чтобы добраться до вас, ему нужно упорствовать, чтобы взобраться на ваши стены, независимо от того, сколько раз он может упасть. И каждый раз, когда он терпит неудачу, ему нужно встать и стараться ещё сильнее. Я смотрю, как Ти-Джей незаметно смотрит на Джорджа, и прямо сейчас вижу, что он влюблён в него, но он не готов продолжать восхождение на эти стены. Он упал на первом препятствии, и это означает, что он никогда не получит Джорджа. Одна часть меня надеется, что однажды Джордж найдёт такого человека, но большая часть, та, которая в сейчас искромсана до крови, надеется, что он никогда не будет уязвимым для этого человека. Такая уязвимость оставляет вас незащищённым. Всё, что ты можешь сделать, это попытаться доверять этому человеку, и надеяться, что он не причинит вам боли. Эта уязвимость оставила меня истекать кровью.

Я ухожу и сажусь на стул рядом с креслом Ти-Джея, пока Джордж исчезает, чтобы привести свои волосы в порядок.

— Привет, Ти-Джей. — Я приветствую его и слегка улыбаюсь.

— Привет, Лилли. Как дела? — грустно спрашивает он. Я пожимаю плечами.

— Хорошо. Ну, знаешь, как это бывает. Мужики – это такое дерьмо. — Я вздыхаю. — Исключая присутствующих, конечно. — Я улыбаюсь. Грустная улыбка возвращается на его лицо.

— Зачастую люди бывают таким первосортным дерьмом, нужно просто пережить это, отряхнуться и двигаться дальше.

— Хороший совет. И как, у тебя получается? — Я шутливо толкаю его в плечо. Он вздыхает.

— Да, но не очень хорошо. Если не буду справляться с этим, в конце концов, я это почувствую. — Я киваю.

— Хорошая теория. Надо попробовать.

— Мне жаль было услышать о тебе и Тео. Я действительно думал, что у вас с ним всё получится. Он казался таким влюблённым в тебя. — Я хмурюсь и киваю, в то время как боль пронзает мою грудь с каждым ударом сердца. Он нежно гладит мою руку. — Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь смотрел на кого-то, как он на тебя. Было такое ощущение, что мир начинался и заканчивался на тебе. — Ти-Джей опускает голову, чтобы встретить мой взгляд. Его глаза настолько тёмные, почти чёрные. — Что бы ни случилось с вами дальше, то, что было у тебя с Тео, было настоящим, никогда не сомневайся в этом.

Я хочу ему поверить, но это не так легко. Особенно, когда упомянутый парень говорит вам, что любит вас сразу после того, как оттрахал какую-то случайную женщину и зачал ребёнка. Это весьма ненадёжный фундамент для построения любых отношений. Его взгляд движется к окну, где видны силуэты нескольких деревьев на фоне тёмно-синего неба.

— Некоторые люди никогда в жизни не испытают такую ​​любовь, — говорю я. Это правда, когда говорят, что лучше испытать любовь и потерять её, чем никогда не любить вообще.

— Но если ты вообще никогда не любил, тогда ты и не знаешь, что упускаешь. — Он грустно улыбается.

— Сердце чувствует, что ему чего-то не хватает, — шепчет он. Я не романтичный человек, я никогда не искала любви, но, разговаривая с Ти-Джеем, я в восторге от его веры. Он верит в любовь, в ту, которая разрушает землю, меняет мир, в ту, которая полностью меняет человека или полностью разрушает его. Ради такой любви Ти-Джей рискует разрушить самого себя, и это ужасает меня, и в то же время вдохновляет.

Джордж возвращается в комнату, и Ти-Джей встаёт, чтобы уйти.

— Увидимся, Лилли, — тихо говорит он, когда уходит. Я тут же сажусь рядом с Джорджем.

— Что ты сделал с Ти-Джеем? — обвиняю я его. Он закатывает глаза.

— Ничего. Обычная история. Я сказал, что это временно. А он придал этому значение.

— Ну, ты мог бы быть мягче. Его сердце разбито, Джордж. — Я хмурюсь и смотрю на свои руки. Возможно, я просто чрезмерно чувствительная и проецирую свои эмоции на Джорджа и Ти-Джея. Его рука со спреем для волос замирает на полпути, и он резко поворачивается ко мне.

— Серьёзно, Лилс? Как думаешь, сколько сердец ты разбила за эти годы?

Я пожимаю плечами.

— Немного.

Он фыркает.

— Ну, если ты предпочитаешь думать так... Я тебе расскажу. Почти каждый парень, с которым ты расставалась, был влюблён в тебя.

Я хлопаю глазами.

— Чушь собачья, и ты это знаешь. Это был просто секс. — Он пожимает плечами и начинает накладывать сценический грим.

— Возможно, для тебя, но не для них. Я видел слишком много грустных лиц и разбитых сердец, выходящих из твоей комнаты. — Он усмехается. — Я даже утешил одного из них.

— Что?! Кто?

— Энрике. И да, он играет за обе команды, — он улыбается. Энрике был красивым испанским парнем, с которым я трахалась всё лето, пока он учился здесь.

— Боже мой, мы делили одного парня. — Фу, как это мерзко. — Господи, пожалуйста, скажи мне, что ты не был пассивом, потому что это было бы чертовски странно, если бы мы на самом деле разделили один член, — кричу я. — Он смеётся.

— Джентльмен никогда не скажет. — Он бросает последний взгляд на своё отражение в зеркале, прежде чем покинуть комнату, чтобы переодеться в костюм.

Хитрый ублюдок, как он ловко уклонился от разговора о Ти-Джее.



Глава 5



Тео



Лилли так и не позвонила, чтобы назначить встречу. Почему меня это не удивляет? Ну что ж, если так она хочет поиграть, тогда поиграем. Мне удаётся потянуть за несколько ниточек у Симмонса и встреча всё-таки состоится. У меня такое ощущение, что встреча пройдёт не слишком хорошо, но она должна, по меньшей мере, ожидать этого. Она должна знать, что я легко не сдамся.

Мне нужно так много сказать ей, и она выслушает меня. Она не хочет говорить со мной, потому что не хочет смотреть в лицо неприятным фактам. Проще всего сделать из меня ублюдка и ненавидеть меня. Это легко, но я не собираюсь позволять ей это делать. Я готовлюсь к сокрушающему гневу Лилли. Никто не может злиться так, как это делает она.

Когда в понедельник утром я добираюсь до Circus House, меня переполняют дурные предчувствия. Девушка со стойки регистрации приводит меня к большому конференц-залу и оставляет перед дверями. Не знаю, как я буду общаться с Лилли, но я знаю, что в любом случае она подтолкнёт меня к сумасшедшему поведению. Я делаю глубокий вдох, открываю дверь и вхожу внутрь. Лилли сидит за огромным столом для переговоров. Она повёрнута спиной ко мне и смотрит в окно. Её плечи сильно напряжены, ноги изящно скрещены в лодыжках.

— Лилли, — выдыхаю я её имя, как будто это мое спасение. По правде говоря, вполне может быть.

Она вздыхает, прежде чем встать и повернуться ко мне. Её волосы собраны в пучок, несколько свободных прядок, выбившихся из него, обрамляют лицо. Её глаза – тусклая версия их обычного ярко-зелёного цвета, но по-прежнему настолько завораживают, что от них трудно отвести взгляд, как, впрочем, и от остальных частей её тела. На ней тёмно-синее платье, которое, я смутно припоминаю, как-то снимал с неё. В v-образном вырезе виднеется тонкий намек на ложбинку. Рукава длиной в три четверти придают ему скромность, но ничто не может выглядеть скромным на этом теле. Лилли – это грех и соблазн, она только и ждёт, чтобы заманить меня в ад. Изгибы её тела могут соблазнить монаха. Ноги, за которые мужчина продаст свою душу, лишь бы они были обёрнуты вокруг него, и губы, которые просто созданы, чтобы сосать член. Я зажмуриваю глаза и опускаю голову, пытаясь изгнать её из моего видения, как будто это волшебным образом утихомирит монстра, который в настоящее время пытается вырваться из моих штанов. Эта женщина сводит меня с ума, а мой член она повергает в грёбаное безумие. Каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждый бурный оргазм проносятся через моё сознание. Она убивает меня. Я не могу контролировать свою реакцию на неё. Она владеет мной, даже не понимая этого.

Я поднимаю глаза и внимательно смотрю на неё. Все её тело напряжено. Ей некомфортно, её глаза смотрят куда угодно, только не на меня.

— Мистер Эллис, — прохладно говорит она. Я усмехаюсь.

— Ты серьёзно? Мы вернулись к этому? — Смотрю на неё, прищурившись.

— Вы хотели встретиться со мной на моём рабочем месте, — она зло смотрит на меня. — По работе. Поэтому давайте будем сохранять профессионализм. — Я медленно обхожу стол, чтобы стать напротив неё.

— Я бы хотел думать, что мы за профессионализм. Также я однозначно думаю, что мы с тобой «на ты», помня, как я трахал тебя, когда ты лежала на спине и громко стонала. Это вряд ли можно назвать профессионализмом. — Ладно, я признаю, что это был удар ниже пояса, и взгляд, который она бросает в мою сторону, говорит, что она тоже это знает. Однозначно, она сводит меня с ума.

— Если вы здесь не из-за моей профессиональной компетенции, тогда нам больше нечего обсуждать. — Она берёт файлы со стола.

— На самом деле я здесь в профессиональном качестве. — Я знаю, чем лучше всего приманить её к работе. Я собираюсь купить компанию, не потому, что я хочу этого или она мне нужна, но потому что это означает, что она будет вынуждена проводить время со мной. Мне просто нужно, чтобы она помнила о том, что у нас есть.

— Прекрасно, — вздыхает она. — Садись.

Она жестом показывает на ближайшее ко мне кресло. Я сажусь и кладу ногу на ногу.

— Чего ты хочешь? — спрашивает она.

— Ну, это вопрос с подвохом, — я ухмыляюсь. Она вздыхает и закатывает глаза.

— У меня нет времени...

— Я хочу купить компанию. Я слежу за ней какое-то время, — прерываю я её. —  Недружественное поглощение более чем вероятно. Старый ублюдок не продаст, даже если корабль тонет быстрее, чем Титаник. — Она суживает глаза и задумчиво наклоняет голову.

— Что за компания?

— «Уайетт Индастриз». Это...

Она качает головой и встает.

— Я знаю, что это за компания. У меня конфликт интересов. Я не могу больше говорить об этом. — Я застываю.

— Что значит, у тебя конфликт интересов?

Она отходит к окну.

— Именно это и значит. — Она не собирается рассказывать мне.

— Ты представляешь Уайетта? Мне кажется, у тебя маловато опыта, чтобы справиться с большими мальчиками, тебе так не кажется, Лилли?

Я наблюдаю за её выражением лица, в ней кипит гнев. Я знаю, что я поймал её в ловушку: крючок, леска, грузило.

— Да пошёл ты. У меня уже есть клиент, который хочет того же, что и ты, и да, он большой мальчик, как и ты. — Она смотрит на меня со злостью. — Не волнуйся, Тео, ты всегда будешь самым большим мальчиком из всех. — Она улыбается, но это больше похоже на гримасу.

Я не могу бороться с усмешкой, появляющейся на моих губах. Я небрежно откидываюсь назад в кресле и складываю руки за головой.

— Ты действительно должна научиться контролировать свой темперамент.

— Не думай, что ты можешь манипулировать мной, Тео.

— Тут не о чем думать.

Она глубоко вздыхает и прижимает указательный палец к нижней губе. Мои глаза внимательно следят за её движением.

— Тебе нужно уйти. Я должна поговорить об этом с Симмонсом. Когда я поговорю с ним, перезвоню тебе.

Я включаю свое деловое лицо, лицо запугивающего ублюдка, каким и является Теодор Эллис. Иногда мне кажется, она забывает, что человек, которого видит она, совсем не тот, кого видят все остальные, и это, конечно, не тот, кого видит её босс.

— Совсем необязательно. Я сейчас расскажу тебе, что он скажет. — Я смотрю в эти ошеломляющие глаза, в её чётко очерченную радужку, цветом напоминающую лондонский горизонт. Она сжимает губы, но ничего не говорит. — Он скажет, что ты должна представлять меня. Я его лучший клиент. Мой бизнес стоит почти миллиард фунтов в совокупности. — Я медленно встаю. — Ты должна присоединиться к гарантированному победителю, Лилли, это просто хороший бизнес.

— Ты даже не знаешь, кто этот клиент, — тихо говорит она. Я обхожу стол.

— Это не имеет значения, — я пожимаю плечами. — Разве ты не слышала, Сладкая, я — Теодор Эллис. Никто не говорит мне «нет».

Я медленно подхожу к ней со сдержанной улыбкой на губах. Сейчас я всего лишь в нескольких шагах от неё. Наши взгляды не могут оторваться друг от друга, кажется, воздух между нами наэлектризован до предела.

— Я это сделала, — выпаливает она. Я делаю медленный шаг ближе, она делает шаг назад. Я улыбаюсь шире.

— Во-первых, — я смотрю на неё, она наблюдает за мной, — ты, кажешься нервной, Сладкая, — тихо говорю я.

— Назови это осторожным или мудрым. — Её лицо серьёзное и неподвижное. Ещё один мой шаг к ней, ещё один её шаг назад.

— Я никогда бы не причислил тебя к осторожным натурам.

— Когда рядом присутствует опасность, осторожность, как правило, необходима.

— Тебе грозит опасность? — Я поднимаю на неё бровь.

— Когда дело доходит до тебя, я всегда в опасности, — бормочет она.

— Только потерей жёсткого контроля над собой. — Она сужает глаза.

— Если ты хорошо помнишь, я его давно потеряла. Оказывается, я должна была удерживать контроль крепче, — она вздёргивает безупречно изогнутую бровь.

Я снова делаю ещё один шаг вперёд, она снова отступает назад, только чтобы упереться спиной в стену из окон. Она слегка вздрагивает, когда стекло касается её спины. Её глаза прикованы к моим, и она похожа на загнанного в угол животного.

— Бежать некуда, Сладкая. Я знаю, тебе нравится сбегать, — шепчу я.

— Я не сбегаю, просто пытаюсь избежать бесплодного разговора и точно затраченного в пустую времени, — говорит она сквозь стиснутые зубы. Я вижу, как бурлит её гнев, чуть-чуть не доходя до поверхности.

— В самом деле? Я должен был действовать через твоего босса, только чтобы ты оказалась в одной комнате со мной. Я бы назвал это бегством. Я думал, что всю подобную чепуху мы оставили позади, Лилли.

— Ты прав, — она смотрит в пол. — Я не хочу быть в одной комнате с тобой. Я говорила тебе, я закончила с этим. — Её взгляд встречается с моим, твёрдый и неумолимый.

Я шагаю вперёд и кладу руки на стекло с обеих сторон от её головы. Она делает глубокий вздох, её глаза прикованы к моей груди, избегая зрительного контакта. Я наклоняюсь, пока мои губы не оказываются прямо в дюйме от её уха.

— Мы никогда не закончим, — шепчу я.

Я отстраняюсь и скольжу пальцами вниз по её щеке. Она закрывает глаза, и на её лице появляется небольшая морщинка.

— Пожалуйста, не надо. — Её голос немного дрожит.

Твою мать, как же сильно я хочу её. Она притягивает меня, как магнит. Она похожа на наркотик, от которого я не могу отказаться, и кайф от него настолько высок, а ломка будет настолько тяжелой, потому что мне придется уйти от неё. Бл*дь, я так хочу её всю. Мною движет исключительно животный инстинкт. Мои губы задевают её, и она дрожит.

Я запускаю пальцы в её волосы, когда прижимаюсь своим ртом к её губам. Лилли задыхается, и её губы слегка приоткрываются. Она целует меня в ответ. Она целует меня, как будто это её последний вздох и её последнее прощание. Я целую её сильнее, доминируя над ней, уничтожая её прощание. Её язык мягко скользит по моей нижней губе, а руки цепляются за мои плечи. Я прижимаю её сильнее, одна рука в ​​ волосах, а другая – на её спине. Каждый дюйм её тела прижат к моему. Поцелуй становится почти отчаянным. Её руки скользят мне под рубашку, гладя мой живот. Она прикусывает мою губу, и я рычу, прижимая её к себе ещё сильнее. Я проталкиваю своё бедро между её ног, и она стонет, ногти царапают мою кожу. Я так близок к тому, чтобы сорваться. Я прерываю поцелуй, прежде чем потеряю контроль и трахну её прямо напротив этого окна. Лилли откидывается назад, её руки падают вдоль тела. Мою кожу покалывает от того, что я больше не чувствую её прикосновений. Наши губы всё ещё находятся на расстоянии нескольких миллиметров друг от друга. Её дыхание рваное, тяжёлая грудь прижата к моей груди. Сожаление и боль отражаются в её глазах, лицо морщится. Она закрывает глаза и отталкивает меня от себя.

Она закрывает рот рукой и отворачивается от меня.

— Я думаю, тебе нужно уйти, — шепчет она.

— Лилли, я люблю тебя. — Это всё, что я могу сейчас выдать. Мне нужно, чтобы она знала, как много она для меня значит, но сейчас это всё, что я могу.

— Не надо, — выплёвывает она.

— Почему нет? Потому что ты хочешь притвориться, что между нами ничего нет? — она заставляет меня быть сумасшедшим. — Ничего не было? То, что у нас было – это было не ничего. Ты хочешь уйти без оглядки? Притворство делает это легче? — Меня заклинивает. Она настолько заблуждается.

— То, что у нас было, Тео, закончилось. Ты должен принять это!

— Нет, это тебе нужно понять: ты моя. Ты знаешь это, и я тоже знаю. Чем скорее ты перестанешь сражаться, тем будет лучше. Ситуация пи**ец какая отвратительная, но это не изменит фактов. Некоторые вещи, ну они просто существуют вне зависимости от обстоятельств, Сладкая. Мы с тобой ― один из таких примеров.

— Ты не можешь удержать того, кто не хочет остаться, — тихо говорит она, — ради бога, отпусти нас обоих.

Она отодвигает меня без слов и берёт файл со стола, прежде чем двинуться к двери. Лилли стоит спиной ко мне, когда она произносит.

— Я позвоню тебе, когда переговорю с Симмонсом.

— Знай, Сладкая. Я не позволю тебе сбежать от меня. Я приду за тобой.

Она оглядывается на меня через плечо, её лицо, словно каменная маска.

— Если что-то подобное произойдет снова, я попрошу назначить другого адвоката. — И потом она уходит. Чёрт, эта женщина похожа на грёбаную крепость, и её сердце заперто лучше, чем драгоценности короны.



***



Я прихожу домой и наливаю большой стакан скотча. Стою и смотрю через стеклянные двери на угасающие огни Лондона. Огни города начинают загораться, как светлячки, светящиеся на поле в темноте. Я делаю глоток виски. На этот раз он немного успокаивает мой воспалённый мозг.

Эта женщина сводит меня с ума. Я хочу её до безумия и начинаю думать, что, возможно, я и физически не смогу существовать без неё. Чёрт возьми, зачем она настолько всё усложняет? Она что, не скучает по мне вообще? Не скучает по нас? Я сказал ей, что люблю её, а она просто отшила меня. Она никогда не была открытой книгой, но сейчас она похожа на чёртову ледяную королеву. Она сказала, что когда-то любила меня, но сейчас она ведёт себя так, будто я для неё пустое место. Я могу принять её гнев, но эта холодность, которую она излучает издалека, она убивает меня.

Мне нужно выбраться из этого дома, прежде чем я сделаю что-то сумасшедшее. Попытка основательно напиться прямо сейчас выглядит привлекательной. Мне нужно выкинуть её из головы. Я беру свой телефон и набираю номер.

— Хьюго.

— Эй. Ты где? — Его голос звучит пьяно. Как обычно.

— Дома, — коротко говорю я. — Мне нужно выбраться отсюда.

— Я сейчас в «Скарлетт». Приезжай. — «Скарлетт» – стрип-бар, которым владеет Хьюго. Технически я владею им на четверть, но в этом предприятии я больше молчаливый партнёр. Я не уверен, что мне действительно сейчас нужна компания, но нет ничего более саморазрушительного, чем пить в одиночку. Тем не менее, мне нужно напиться. В любом случае, Хьюго – хорошее отвлечение от моих проблем. Он всегда готов к любому безумию.

— Похоже, ты собираешься всю ночь трахать стриптизёрш? — Он смеётся.

— Хорошо, да, но на этот раз я подожду, пока ты уйдёшь.

— Ты идиот, — ворчу я.

В последний раз, когда я согласился пойти в «Скарлетт», у нас был приватный танец, потом у Хьюго он превратился в голый проникающий приватный танец. Клянусь богом, я видел член этого мудака почти столько же раз, сколько и свой. Это не то, что я хочу видеть снова, и я определённо не в настроении для этого дерьма сегодня вечером. Я не в настроении и для ярмарки сисек, хотя должен был бы.

Клуб, как обычно, переполнен. Есть три подиума с пилонами, которые установлены вокруг центра главного клуба. Люди сидят за столами, наблюдая, как полуобнаженные танцовщицы скользят вверх и вниз по металлическим столбам. Практически полуголые официантки разносят напитки по столам. Хотя я имею достаточно отдалённое отношение к этому месту, я знаю, что оно приносит кучу денег, поэтому я счастлив оставаться молчаливым партнером. Мне нравится бизнес, который приносит мне деньги, и ради которого я даже не пошевелил пальцем. На самом деле, это единственный вид бизнеса, в котором я действительно заинтересован.

Я продвигаюсь сквозь клуб по направлению к частному сектору. Эта зона зарезервирована для частных вечеринок, или занята, когда Хьюго решит, что он хочет свою собственную частную вечеринку. По-видимому, его не беспокоит, что он выглядит как неряшливый, коррумпированный владелец стрип-клуба, который трахает своих девочек. Имейте в виду, они не кажутся безвольными куклами.

Задняя часть клуба разделена на три приватные зоны. В каждой есть свой бар, пилон и, конечно же, стриптизерши. В этих комнатах работают лучшие девушки. Передняя часть клуба работает как обычный стрип-бар, но ночь в этих частных комнатах стоит тысячи. Именно эти номера делают этот клуб настолько прибыльным.

Одна из девушек из бара ловит мой взгляд и спешит ко мне.

— Мистер Эллис. — Она приветствует меня, прежде чем повернуться и проводить меня к одной из комнат. Она вытаскивает ключ-карту из ... ну, я не совсем уверен, где она хранила его в этих лоскутках одежды. Изобретательно – слово, которое приходит мне на ум.

Она придерживает для меня открытую дверь, и я вхожу в тёмную комнату. Чуть приглушённые звуки спокойной рок-музыки наполняют комнату. Обстановка интимная. Маленькие точечные светильники на стенах освещают тёмные стены и мебель. Справа находится бар, за которым стоит девушка, готовая в любой момент предоставить всё, что вы пожелаете, в буквальном смысле слова. Посреди комнаты находится пилон, окружённый кожаными диванами. Сейчас Хьюго сидит на одном из них. Его руки вытянуты вдоль спинки дивана, его ноги небрежно расставлены, в то время как брюнетка, оседлавшая его, извивается у него на коленях. Так вот как сегодня всё будет идти.

Хьюго замечает меня и шлёпает девицу по заднице, прежде чем засунуть несколько банкнот ей в стринги. Она встаёт и уходит. Он усмехается.

— Чувак, ты выглядишь как дерьмо.

— Спасибо, членоголовый. Рад видеть тебя тоже. — Он смеётся.

— Ох, он сегодня ворчливый. Принесите ему что-нибудь покрепче.

Он пренебрежительно машет рукой к одной из девушек. Моментально мне приносят шот скотча. Я выпиваю обжигающую жидкость одним глотком. Я уверен, что ты автоматически получаешь членство в клубе мудаков, когда каждый в стрип-баре знает, какой напиток ты пьёшь.

— Грёбаный ад. Насколько это плохо? — Я пожимаю плечами.

— Всё прошло плохо. И вообще, я пришел к выводу, что жизнь – дерьмо.

— Серьезно? Боже, когда ты в последний раз трахался, жалкий ублюдок?

— С тех пор, как это было с Лилли, очевидно, — говорю, наблюдая, как брюнетка прохаживается через бар.

— Какого хрена?! Я думал, что твоя правая рука немного перегружена работой, — он смеётся, когда я закатываю глаза на него. — Это печальное положение вещей, когда твоя ладонь это единственное, к чему прикасается твой член. Ты позор для мужского рода.

— Да пошёл ты. Трахаться направо и налево точно не было в списке моих приоритетов.

— Да пошёл сам. Трах всегда должен быть на вершине приоритетов всех людей. — Он подзывает к себе блондинку.

— Видел я твои приоритеты в одном месте. Ты определенно не тот человек, чьи советы нужно выслушивать. У тебя сексуальная зависимость. У тебя с этим проблемы. — Я смотрю на него, в то время как блондинка подходит и встаёт перед ним. Он запускает свой палец под её несуществующее нижнее бельё и тянет её вперед, пока её колени не сталкиваются с краем дивана, и она падает ему на колени. Буквально. Это странно, особенно учитывая ситуацию, но это так привычно. Небольшой стёб с Хьюго, его обычная выпивка и обнаженные женщины, всё это так знакомо. Прямо сейчас это вырывает мой мозг из моего собственного дерьмового мира.

— Я единственный здравомыслящий человек, оставшийся в этом мире. Люди уделяют первоочередное внимание своей работе, своей семье. Меня направляет природа. Я действую в соответствии с животными инстинктами. Я хочу трахаться, поэтому я трахаюсь. Я просто даю своему телу то, что оно хочет, точно так же, когда моё тело хочет есть и дышать. Я всегда прислушиваюсь к своим инстинктам. Это полезно для здоровья, — он усмехается. —  К тому же, секс напрямую связан со счастьем. Посмотри на меня. Мне никогда не грустно. — Блондинка сейчас стоит коленями на диване, оседлав его. Её живот напротив его лица. Он хватает её бёдра, и она толкает их к его лицу. Его взгляд впивается в кусочки ткани на её промежности, маленькая улыбка красуется на его лице. — Ты, с другой стороны, жалкий ублюдок. Без секса. Начинаешь видеть разницу?

Я качаю головой. Хотя, я должен отдать ему должное, он ... он всегда счастлив.

— Ты чёртово животное, — говорю я, когда он скользит носом по линии стринг девушки. Он смеётся.

— Милая, ты пахнешь чертовски потрясающе. — Она улыбается ему.

Теперь не поймите меня неправильно, я не имею ничего против стриптизёрш. Я бы никогда не трахнул ни одну из них, так же, как никогда бы не трахнул проститутку, по крайней мере, не намеренно. Мой частный сыщик сообщил мне, что Кэсси была стриптизёршей, поэтому она выглядела настолько знакомой, прежде чем ... о, нет. Скажем так, она была эпической ошибкой на каждом этапе. Как бы то ни было, я просто не верю, когда платят за секс. Для меня девушка, которой платят за то, чтобы она сняла одежду, не намного лучше, той, которой платят за то, чтобы она отсосала член. Во мне всегда был тот эгоистичный элемент, благодаря которому женщины стремились ко мне охотно, более чем готовые, на самом деле, просящие толику моего внимания. Поэтому, почему я должен платить за это? У Хьюго таких угрызений нет. Каждая дырка для него является целью, пока он заинтересован. На самом деле он понимает, что платит за это, как за обеспечение качества. Однажды он сказал мне, что всё бесплатное – херня, тогда почему это не должно касаться секса. Я почти завидую ему и его простому отношению к этому. Я никогда не был ангелом, но сейчас, как никогда, мне очень жаль, что я не был беспринципным ублюдком без какой-либо морали. Я хочу вернуться к себе прежнему, чтобы не беспокоиться ни о чём. Как бы я хотел, чтобы я мог стереть Лилли Паркер из моего мозга, потому что я знаю, что независимо от того, сколько раз она меня пошлёт, я всё равно вернусь ещё и ещё. Я болезненно зависим от этой девушки. Как бы мне хотелось, чтобы я смог избавиться от этого чувства гложущей вины и ноющей боли потери. Мне нужно забыть. Мне нужно ещё выпить.

Спустя пять стаканов скотча, брюнетка, которую, кажется, зовут Мария, и которая не очень похожа на стриптизёршу, сейчас на сухую трахает меня на моих коленях. Её обнаженные сиськи подпрыгивают напротив моего лица, бедра качаются и трутся об меня в такт рок-музыке, которая сейчас играет в фоновом режиме. Мое зрение размыто, и комната вращается. Я не чувствую себя несчастным. Я чувствую онемение. Ключом к счастью является выпивка и, по-видимому, сиськи. Я только что обнаружил секрет Хьюго. Возможно, отвлечение сейчас моя единственная надежда. И двойняшки Марии размера «D», безусловно, являются шагом в правильном направлении. Я смотрю на Хьюго через всю комнату и смеюсь. Он пытается освоить танец у шеста. Не спрашивайте. Он пытается удержаться на шесте только своими ногами, согласно инструкциям блонди, и три раза падает на своё лицо.

— Чёрт, это тяжелее, чем кажется. Тео, попробуй. — Он усмехается, как ребёнок.

Эта ухмылка втянула нас в такое количество неприятностей, больше, чем я могу вспомнить, включая немало ночей за решеткой и много разгневанных бойфрендов. Я помню одну ночь, когда эта печально известная усмешка привела нас на вечеринку лесбиянок к женщине, которая её устраивала. Она была замужем за каким-то пожилым богатым мужиком и вовсю трахалась, когда он чуть не застал её. Бл*дь. Мужик вернулся домой не вовремя, и нам пришлось вылезать через окно третьего этажа. Со мной было всё в порядке, а Хьюго потерял свои штаны и сломал руку, выпрыгнув с окна второго этажа, до которого мы благополучно спустились. Хорошие времена.

— Я не танцую у шеста. — Я смеюсь.

— Ты грёбаная киска.

— Нет, я не киска, именно поэтому я не скольжу вверх и вниз по шесту. Временами я начинаю беспокоиться о тебе. — Я качаю головой. Чёртов Хьюго.

— Пфф. Как скажешь. Я думаю, что ты мог быть нашим собственным Супер Майком (прим.перев. комедия о стриптизёрах с Ченнигом Татумом в главной роли). — Он улыбается и шевелит бровями. — Как вы считаете, дамы? — Эта фраза получает несколько восторженных кивков от двух девушек. Он просто мудак. — Это будет бомба.

— Недостаточно для меня, чтобы крутиться по кругу в плавках, выглядя, как грёбаный приз, придурок.

— Я думаю, ты выглядишь горячо, — говорит Мария, добавляя тоны унций соблазна в свой голос. Я смотрю на неё, действительно смотрю на неё. Несколько месяцев назад это была бы та женщина, с которой я бы переспал без задней мысли, если бы она не была стриптизёршей, конечно. Она не тот тип женщины, которую я искал, но если бы поступило предложение, я бы не отказался. Теперь она просто дешёвая, легкодоступная и предсказуемая. Я хочу её трахнуть. Я не хочу, чтобы Лилли была последней женщиной, которой я касался, целовал и трахал. Я хочу отвлечься от своих депрессивных мыслей, похоронив свой член по самые яйца глубоко в Марии, но я просто не могу заставить себя трахнуть её, поэтому тащу её в туалет и позволяю ей отсосать у меня. Как только она заканчивает, я застёгиваю ширинку и ухожу. Я слышу цокот её каблуков, когда она следует за мной из туалета.

— Куда ты идёшь? — спрашивает она с негодованием. Я кладу несколько банкнот в её руку.

— Домой.

Она берёт деньги, а затем пожимает плечами, внезапно быстро смирившись с моим отъездом.

Я не могу поверить, что только что заплатил за минет. Худшая часть из этого: теперь я чувствую себя хуже, чем когда я пришёл сюда.



Глава 6



Лилли



— Давай, мрачная Сью. Хватит депрессивной хандры. Мы идём кутить. — Джордж вальсирует в мою комнату, будучи слишком радостным, и плюхается на мою кровать рядом со мной.

— Я не хандрю, — ворчу я. На самом деле, я хандрю. Я только начала выбираться из этого уныния, а потом Тео загнал меня в угол в той комнате. Он сказал эти три простых слова, слова, которые разорвали меня на части. Его поцелуй порвал меня на куски. Его поцелуй заставил меня желать его так же, как и всегда. Этот поцелуй напомнил мне всё, что у нас было, всё, какими мы были вместе. Мы совершенны. Мы настолько разрушительны, как может только кто-то могущественный. Мы разрушены.

Я всё ещё так хочу его. Я не могу контролировать себя рядом с ним. Что было бы, если бы он не прервал этот поцелуй? Позволила бы я ему взять меня прямо в конференц-зале? Я помню ощущения от его прикосновений, как его губы владели моими... да, я бы позволила ему это сделать. Чёрт возьми.

Вся эта ситуация настолько сложная. Я хочу его. Я люблю его, но я ненавижу его за то, что он сделал мне, за то, что он сделал нам.

— Я просто опустила голову, — ворчу я. Прямо сейчас я совсем не чувствую себя сильной. Когда я выхожу на люди, я чувствую, что должна быть противной сукой Лилли Паркер, и поверьте мне, они думают, что я именно такая. После моего небольшого представления возле здания суда они все думают, что я какая-то последняя задница с каменным сердцем. Но прямо сейчас я просто не могу поддерживать этот имидж.

— Милая, я собираюсь дать тебе немного крепкой любви. — О господи. — Тео ушёл, всё кончено, сделано, финито. Ты все прояснила... окончательно, — он раздражённо смотрит на меня. — Но я не могу оставить тебя в этой идиотской депрессии. В этом море полно другой рыбы. В любом случае, ты должна праздновать, а не хандрить.

Раньше я никогда об этом не думала, но почему, когда ты в «после расставания» состоянии, люди думают, что уместно сделать комментарий о рыбе в море. Я не такая большая шлюха, чтобы прыгать на первого попавшегося мужика, которого я увижу. Хотя, возможно, это и помогло бы.

— Разве мы не можем отпраздновать здесь? — Я, конечно, в восторге от своей новой работы, если бы не маленький червячок сомнений. Стажёры так просто не получают таких клиентов, как Эллис и Харди. Я всё ещё думаю, что Тео причастен к этому, даже если он ничего и не сказал. Догадываюсь, Симмонс знает, что я нравлюсь Тео, и он просил за меня лично. Этот мужчина, должно быть, не читает газеты... или не заметил репортёров, которые, несомненно, ошивались вокруг офиса после нашего разрыва. У меня нет смелости, чтобы рассказать ему обо мне и Тео, но я действительно чувствую, что должна. Вероятно, он должен знать, что моё присутствие теперь скорее тормозит дело Тео, чем продвигает его вперёд. Он хочет меня только в определённом смысле. Я ясно дала ему понять, что он не получит этого, потом ему станет скучно и он найдёт новую игрушку, я уверена. Я не сильно хочу признаваться в своих мыслях по этому поводу.

Джордж сидит на кровати в напряжении и серьёзно смотрит на меня.

— Ну всё, хватит. Лили, которую я знаю, вышла бы на улицу и показала поднятый средний палец всему миру!

Я смеюсь. Он прав. Мне нужно помнить, кто я есть.

— Значит так, сейчас ты одеваешься, наносишь немного блеска, и мы идём танцевать. Я даже куплю первый раунд шотов, — он поднимает бровь, прежде чем перекатиться по кровати и выйти из комнаты. Он должно быть в отчаянии, если он сказал, что покупает.



***



В конце концов, я решила надеть узкие черные джинсы, туфли на каблуках и красный топик сверху. Это базовый гардероб, но он всегда в тренде.

— Боже мой, сучка вернулась и готова разбить сердца по всему Лондону, — усмехается Джордж.

— Хах, это твоя работа, — я улыбаюсь. — Где Молли? — спрашиваю я.

— Хьюго, — он ворчит, давая понять своё отношение к этому.

— Не могу поверить, что она всё ещё видится с ним. Серьёзно, он пихает свой член всё время и везде, у него это на лице написано, — я качаю головой. — Она, в конце концов, подхватит от него какое-нибудь ЗППП.

— Милая, ты не смотришь на таких парней, как Хьюго, ты их трахаешь, — он подмигивает мне.

— Точно, — говорю я невозмутимо. — Если она попытается превратить их отношения в большее, то я могу дать ей несколько советов. Она может учиться на моих ошибках.

— О нет, даже не сворачивай в эту сторону. Сегодня вечером у нас вечеринка, никакой хандры, — он качает головой, пока он направляет меня к двери.

Джордж и я уезжаем в Сохо. Мы отправляемся в коктейль-бар «Алоха», где подают лучшие коктейли, которые вы когда-либо сможете попробовать. Я чувствую на себе взгляды, когда мы сидим в баре, потягивая мохито. Я проскальзываю за свой невидимый фасад, я провела годы, легко совершенствуясь в его создании. Я не изменилась по своей сути, просто меня отделяет от всех невидимый слой. Я всё ещё могу поддерживать его снаружи, просто сейчас это требует немного больше усилий.

Бар декорирован в гавайском стиле с пальмами в углах, и все сотрудники украшены цветами. Мне здесь всегда нравилось, хотя я не могу вспомнить, когда в последний раз мы приходили сюда. Музыка не слишком громкая, поэтому мы можем без труда поддерживать разговор.

— О, горяченькие, на три часа, — говорит мне Джордж на ухо. Я смотрю, как два парня смотрят на меня через весь бар. Классический тип парней из Челси с трастовыми фондами. Не мой тип. Я смеюсь над такой иронией.

— Ты серьёзно, Джордж? Похоже, что они едва могут подтереть свои задницы без помощи мамочки или папочки. — Я закатываю глаза. Джордж фыркает.

— Чёрт побери, я скучал по тебе, — он смеётся. — Ты права, но один из них классический ВТК (высокий, темноволосый, красивый). Кроме того, он не сможет справиться с такой женщиной, как ты. — Он шевелит пальцем перед моим лицом. — ... Это означает, что ты сможешь использовать его и бросить. — Он ухмыляется, он слишком хорошо меня знает.

— Джордж. Я не хочу поматросить и бросить, — ною я. — Особенно не с таким, как он. — Я снова смотрю на парня. Он действительно не так уж плох, но трудно судить, когда ты провёл последние три месяца, трахаясь с богом в мужском обличии. Да, я только что сказала это. Я никогда не говорила этого ему в лицо. Бл*дь, нет.

Глаза Джорджа почти выпадают из орбит, пока он потягивает через соломинку свой напиток.

— Ох, бл*дь, нет. Ты явно недостаточно пьяна! — Я смеюсь, когда он машет бармену. — Шесть шотов вашего самого крепкого, — заказывает он. О боже, я буду пьяна в стельку.

Перед нами стоят шоты с неизвестным содержимым. Я опрокидываю первый и кашляю, когда сильная дрожь сотрясает моё тело.

— Фу, я чертовски ненавижу абсент! Ты что, не помнишь последний раз, Джордж?! — Он усмехается.

В последний раз, когда мы пили абсент, мы спали в парке на скамейке, и я проснулась с таким похмельем, что на самом деле думала, что мне, возможно, придётся ехать в больницу за помощью. Завтра будет ужасно.

Высокий, темноволосый и красивый решает быть смелым и медленной походкой идёт по бару с другом на буксире.

— Могу я купить тебе выпивку? — спрашивает он. Серьёзно? Может быть, я и правда сука, но я ненавижу парней, которые лишены воображения.

Я поворачиваюсь к нему и смотрю на него сверху вниз.

— Нет, — отвечаю я. Он не находится, что ответить, в отличие от некоего самоуверенного миллионера, которого я знаю. И тут же картинки воспоминаний прорываются в мой мозг. Кажется, я помню каждую дерзкую улыбку, каждое произнесённое слово и каждое прикосновение. Чувствую, будто кто-то постоянно бьёт меня в грудь. Я всегда считала, что разбитое сердце это просто такое выражение, но нет, оказывается это на самом деле очень больно.

— Ты в порядке? — голос Джорджа мягкий, когда он осторожно смотрит на меня. Я киваю. Я замечаю, что высокий, темноволосый и красивый ушёл, явно обеспокоенный моим открытым равнодушием. Мне нравятся мужчины, которые борются за моё внимание, которые готовы изо всех сил пытаться, чтобы залезть ко мне в трусики, а не мужики-киски. Проблема в том, что никто никогда не будет пытаться так сильно, как это делал Тео. Никто не будет бороться за моё внимание так, как это делал он. Никто не может сравниться с ним. Это что, моё проклятье навсегда? Чёрт возьми. Я не та девушка, которая сохнет по какому-то парню, и никогда такой не была, в первую очередь отсюда мое отвращение ко всему этому. Боже, мою голову сейчас нахрен разорвёт. Мне нужен ещё один напиток. Я беру ещё один шот и выпиваю отвратительную жидкость. Чёрт, это действительно мерзко.

— Давай найдём местечко, где потанцевать, детка, — Джордж усмехается, когда берёт меня за руку и стаскивает с барного табурета. Я немного спотыкаюсь, когда ухожу. Он приподнимает брови в немом вопросе, когда смотрит на меня.

— Я совсем не пила в течение нескольких недель, а ты вливаешь долбаный абсент мне в горло. — Я шлёпаю его по руке. Он просто усмехается.

Мы покидаем «Алоха» и попадаем в бесконечную суматоху пятничного вечера в Сохо. Становится очень шумно, когда мимо нас проходит компания поющих пьяных девушек, улыбки размазаны по их лицам. Алкоголь. Это такая замечательная вещь, думаю я про себя, пока мы идём вниз по улице в слишком приподнятом настроении.

— Сюда, — он втягивает меня в клуб. Я не знаю, в какой из них, но громкая глухая музыка доносится изнутри. Басы вибрируют через моё тело, заставляя меня двигаться в такт музыке.

Мы не покупаем напитки, я уже пьяна. Мы просто танцуем. Джордж сегодня просто в ударе, когда демонстрирует свои лучшие движения. Он крутит меня и ведёт по танцполу. Обычно, в таком состоянии Джордж находится в поиске какого-нибудь члена, но сегодня он остаётся со мной. Он хватает меня за бёдра и вжимается в меня своим телом. Любой сторонний наблюдатель подумал бы, что мы собираемся вернуться домой и заняться сексом. Эта мысль заставляет меня хихикать. Парень позади нас ловит меня, когда Джордж крутит меня слишком сильно для моего нетрезвого состояния.

— Полегче, — говорит он. Он привлекателен, но меня почти отталкивает его прикосновение к моей руке. Настолько сильно, что это пугает. Какого чёрта? Я выпрямляюсь и отворачиваюсь от него.

Джордж ловит мой взгляд и хмурится. Он руками он делает движение, как будто он пьёт, и я киваю. Я пробираюсь к небольшой кабинке с сиденьями. Джордж уходит за напитками, оставив меня одну. Когда я оглядываюсь вокруг, я замечаю белые стены, синюю подсветку, едва одетые танцоры... чувство узнавания пронзает меня, и я понимаю, где мы находимся. Мы в «Аллюр», в клубе, принадлежащем Хьюго, в клубе, где я впервые поцеловала Тео. Я тру свою грудь, когда в моей памяти всплывают воспоминания. Он как заноза в моём теле, которую я не могу удалить.

— Лилли? — мягкий голос отвлекает меня от моих воспоминаний. Я поднимаю голову и вижу Круза, стоящего напротив меня. Я не настолько одержима Тео, чтобы мой пульс немного не участился в присутствии этого образчика мужской красоты. Он всегда был великолепным, но мне кажется, что сейчас он заполнил собой ещё больше пространства. Его футболка выглядит на размер меньше, когда его грудь и руки натягивают материал. У нас с Крузом раньше было кое-что ... ладно, у нас был секс. Он из тех парней, которые знают, как хорошо провести время с девушкой. На самом деле, чертовски хорошо.

— Привет, Круз, — я выдаю маленькую улыбку.

Он скользит в кабинку, садясь рядом со мной. Его светлые волосы – это абсолютный беспорядок, как и всегда у него.

— Как ты, детка? Давненько я тебя не видел, — говорит он со своим сексуальным австралийским акцентом.

Я улыбаюсь тому, что представляет собой Круз, той маленькой части моей жизни до Тео. Мне кажется, что я иногда даже не могу вспомнить, что это такое жизнь до Тео.

— Всё хорошо, как обычно. Просто была занята, — отвечаю я обыденно. Он криво усмехается своей легкой улыбкой.

— Что ж, ты выглядишь отлично, как и всегда, — его взгляд скользит вниз по моему телу, и я слегка краснею.

— Ты тоже. Ты стал ещё шире, — я улыбаюсь и игриво сжимаю его бицепс. Это я могу сделать. Флиртовать я могу. Он улыбается знойной улыбкой мальчика с плаката на калифорнийском пляже.

— Ты выглядишь скучающей. Хочешь выбраться отсюда?

Хочу ли я уйти отсюда с Крузом? Я пьяна, и прямо сейчас Круз выглядит хорошо, поэтому я пожимаю плечами.

— Конечно, только дай мне найти...

— Круз, — тут же появляется Джордж с широкой улыбкой на лице. — О, ты хорошо поработал над собой, — его глаза оценивающе исследуют тело Круза. Круз просто смеётся.

— Эй, чувак. Как ты? — Ох уж этот голос с протяжным австралийским акцентом, он может свести с ума девушку или даже парня, о чем свидетельствует полуобморочное состояние Джорджа.

— Лучше после того, как увидел тебя. — Джордж снова усмехается.

Я смеюсь.

— Веди себя прилично, шлюшка.

— Может парень помечтать, Лиллс. — Я закатываю глаза.

— Я собираюсь назвать его мальчиком на ночь. Ты идёшь с нами? — Он надувает губы, когда я встаю, но тут же улыбается, когда видит, что Круз встаёт вместе со мной.

— Ой. Нет, я останусь, — он подмигивает мне. — Повеселитесь. Ну и кто теперь шлюшка? — Он шлёпает меня по заднице и уходит с усмешкой, без сомнения, чтобы найти себе развлечение на ночь.

Круз предлагает забрать мой пиджак, и я решаю подождать его на улице. Моя голова кружится от абсента, и кожа влажная от жары внутри переполненного клуба. Завтрашнее утро не обещает быть приятным. Я наблюдаю за людьми, которые ходят вокруг, не глядя ни на кого конкретно, когда слышу высокий пронзительный визг двигателя, раздающийся внизу по улице. Я поворачиваюсь в то время, как ярко-оранжевый «Ламборгини» вылетает из-за угла на оживленную улицу. Люди шарахаются в стороны, поскольку шумный автомобиль несётся, не обращая ни на кого внимания. Автомобиль визжит тормозами, останавливаясь прямо возле входа в «Аллюр». Дверь открывается, и я встречаюсь с дерзкой улыбкой Хьюго. Вот же бл*дь! Он доходит до дверей клуба и бросает ключи одному из вышибал. Я смотрю, как он окидывает взглядом толпу, пару женщин махают ему, при этом моргая своими нарощенными ресницами. Он отводит свой взгляд и смотрит прямо на меня, или, вернее, на мою грудь. Широкая ухмылка медленно распространяется по его лицу, пока его глаза, наконец, не достигают моего лица. Ему, по крайней мере, хватило приличий, чтобы выглядеть смущённым ... ну всего лишь на одну секунду.

— Лилли, — он берёт меня за руку и наклоняется, чтобы поцеловать её. — Как ты, красавица? — спрашивает он.

— Прекрасно, — отвечаю я с излишней долей энтузиазма.

— А ты?

Он поднимает бровь.

— Я всегда хорошо. Ты... ты одна? — настороженно спрашивает он.

Я кокетливо улыбаюсь. О боже, я определённо на пьяной стороне луны.

— Ты пытаешься подкатить ко мне, Хьюго?

Он усмехается.

— Лилли, — он с придыханием тянет моё имя, пока его глаза без стеснения блуждают по моему телу. Странно, но это меня не беспокоит, это же просто Хьюго. — Я всегда становлюсь твёрдым рядом с тобой, милая. — Он подмигивает мне. Я фыркаю. — Но, увы, Тео – мой лучший друг, и даже у меня есть границы. — Я хмурюсь, когда мысли о Тео заполняют мой мозг. Он сочувственно улыбается.

— Не говоря уже о том, что ты, вероятно, вышвырнул мою лучшую подругу из своей постели пару часов назад, — говорю я. Он усмехается и пожимает плечами. У парня абсолютно нет стыда.

— Как он? — вдруг выпаливаю я. Я не знаю, почему, бл*дь, я спрашиваю. Меня это не должно волновать, но это не так. Я пьяна и разговариваю с его лучшим другом, поэтому я могу спросить. Он ухмыляется.

— Ты просто можешь спросить у него в следующий раз, когда он приползет к тебе как побитый щенок.

Мне нечего ответить на это.

— Я ... — Движением руки он останавливает мой поток слов.

— Милая, тебе не нужно ничего объяснять мне. Отвечая на твой вопрос, ему немного лучше.

Я тяжело сглатываю, не знаю, чувствую я себя от этого лучше или хуже. Я хочу, чтобы он чувствовал себя так же плохо, как и я. Он первопричина этой катастрофы, не я.

— Ты хорошо его поимела, — он пожимает плечами. — Уверен, что все эти отношения – это чёртова катастрофа, которая произойдёт в любой момент. Бесхребетный слабак, вот он кто, — говорит Хьюго, когда смотрит на задницу девушки, которая проходит мимо. Он закусывает нижнюю губу, когда смотрит на неё. — Чёрт, — трясёт он головой. Я закатываю глаза. Как Молли всё ещё спит с ним, я даже не знаю. Не поймите меня неправильно, мне нравится Хьюго. Он забавный, и я на самом деле думаю, что он порядочный парень. Но ещё я думаю, что он фактически сексуальный наркоман и абсолютный кобель, заражённый ЗППП.

— Если бы ты могла оказать мне услугу и трахнуть его, это было бы здорово, — он произносит это так, будто это абсолютно обыденная просьба.

— Хм, нет, спасибо. — Хьюго закатывает глаза.

— Ну давай, а? Он несчастный ублюдок, потому что у него ничего не получается. Он весь переполнен тестостероном, должен тебе сказать. — Он вздыхает. Тео ни с кем не спит? Что за чёрт? — И не говори мне, что ты не хочешь трахаться с ним, все хотят его трахнуть. Чёрт, да я сам почти хочу трахнуть его, этот хер такой аппетитный.

Я улыбаюсь. Я не собираюсь помогать Хьюго в этом деле. Хотя есть в нём что-то такое, у Хьюго полное отсутствие какой-либо верности... ну к чему угодно, это делает его настолько свободным от всяких условностей.

— Ну, так скажи одной из своих шлюшек сделать это, — говорю я небрежно, но эта мысль заставляет меня хотеть извергнуть содержимое своего желудка. Он улыбается, словно точно знает, о чём я думаю.

— Не думаешь же ты, что я не пытался? Я перепробовал всё с его жалким членом, блондинки, брюнетки, чёрт, даже рыжеволосые. — Он делает паузу. — Хотя, оказывается, на самом деле довольно сложно найти горячую рыжую. Кто знал? Ты редкий вид, — мурлычет он мне. — Только ты сможешь это сделать. Как я уже сказал, он у тебя под каблуком, — говорит он, констатируя это как факт.

Что, чёрт возьми, я должна ответить на это? Я не хочу представлять гарем женщин, которые, несомненно, стекались отовсюду к Тео в течение последних нескольких недель.

— Ну, как бы то ни было, но, как ты знаешь, мы расстались. Это значит никакого секса. — Он ухмыляется мне и вскидывает бровь.

— Никакого?

— Нет. — Он просто смеётся и качает головой, как будто всё сказанное его забавляет. Хьюго, видимо, считает, что слова «нет» и «секс» в одном предложении не существуют. Глаза Хьюго передвигаются за моё плечо, когда Круз подходит и становится позади меня.

— Вот твой пиджак. — Он протягивает мне мой черный блейзер, который я надеваю. Хьюго сужает глаза и исследует Круза.

— О, Круз, это Хьюго, владелец «Аллюр». Брови Круза поднимаются, и Хьюго самодовольно улыбается.

— Хьюго, это Круз. — Они осторожно пожимают друг другу руки. Хьюго внимательно следит за мной.

— Откуда вы двое знаете друг друга? — он задумчив, его глаза пристально смотрят в мои. Я ничего не говорю.

— Мы стали друзьями какое-то время назад, — небрежно говорит Круз.

— Понятно. Ну, а почему бы вам не вернуться? VIP-зона к вашим услугам, — он улыбается своей фирменной заразительной улыбкой Хьюго, но она не касается его глаз.

— Спасибо, но мы собираемся уходить. — Я опускаю свои глаза вниз. Одна часть меня действительно надеется, что это дойдёт до Тео, та часть, которая всё ещё болит, ревнует и злится. Мне недостаточно сказать ему, что мы всё закончили, я хочу, чтобы он истекал кровью вместе со мной. Другая часть меня чувствует себя дешёвой и мерзкой, несмотря на то, что я ничего не сделала, кроме того, что вышла из клуба с Крузом. Эта часть волнуется о том, что подумает Тео, потому что я всё ещё люблю его. Эта часть надеется, что Хьюго будет держать язык за зубами.

— Хорошо, тогда я желаю тебе спокойной ночи, — говорит он, его губы сжимаются вместе в молчаливом осуждении. Он не может ничего мне сказать, потому что он трахает мою лучшую подругу и ещё половину этого чёртового города.

— Пока, Хьюго, — говорю я, прежде чем повернуться от него и направиться по улице.



***



Круз быстро натягивает свою кожаную куртку и обнимает меня за плечи, когда я прохожу сотню ярдов по улице. Его большое тело рядом с моим, это одновременно и комфортно, и беспокойно. Он останавливается рядом с мотоциклом, припаркованным на обочине дороги, и поднимает сиденье, вручая мне шлем. Я усмехаюсь. Раньше у Гарри был мотоцикл, но он никогда не позволял мне ездить на нём. Говорил, что это слишком опасно. Прямо сейчас глоток адреналина – это то, что мне нужно. Это именно тот кричаще крутой мотоцикл, сияющий чёрной блестящей краской и хромированной выхлопной трубой.

Он надевает свой шлем и опускает тонированный козырёк вниз, прежде чем перекинуть ногу через мотоцикл. Да, прямо сейчас он выглядит как настоящий плохой парень, и мой бог, я становлюсь влажной от плохих мальчиков.

Я перекидываю свою ногу через мотоцикл. Мои высокие каблуки умещаются на металлических подставках. Он тянет мои руки и оборачивает их вокруг своей талии. Его кожаная куртка расстёгнута, и я не могу не чувствовать твёрдые мышцы под пальцами через его футболку. Я видела Круза голым, трахала его семью способами по воскресеньям, и всё же прямо сейчас это чувствуется слишком интимным. Он заводит двигатель, и мотоцикл стартует. Мы проезжаем мимо «Аллюр», и я ловлю взгляд Хьюго, который всё ещё стоит возле входа в клуб. Я практически чувствую, как его глаза сверлят дыру в моей спине. Я пытаюсь оставить какое-то пространство между мной и Крузом, но движение мотоцикла в сочетании со слишком большим количеством алкоголя делает меня немного неустойчивой, делает меня совсем нетвёрдой. В конечном итоге, моя грудь прижимается к его спине, а мои бёдра плотно прижаты к нему. При этом мне удается удержать свою промежность подальше от его задницы.

Мотоцикл подъезжает прямо к моей квартире. Я знаю, почему мы здесь, это та же причина, что и обычно. Круз не знает, что за несколько месяцев, прошедших с тех пор, как я в последний раз видела его, моё сердце разорвали в клочья. Он не знает, что я на самом деле не хочу спать с ним, но в то же время я просто хочу чего-то, что было до того. А может быть, я хочу спать с ним. Он определённо горячий. Должна отдать себе должное, у меня всегда был безупречный вкус на мужчин. Я смеюсь, вспоминая разговор, когда мы с Джорджем говорили об этом.

— Что смешного? — он улыбается мне, когда берёт у меня шлем. Я всё ещё сижу на мотоцикле, когда Круз встаёт рядом со мной, его высокое тело возвышается надо мной. Я усмехаюсь.

— Я просто мысленно похвалила себя за свой выбор мужчин. — Я окидываю взглядом всё его тело, и он смеётся.

— У тебя очень хороший вкус. — Он пожимает плечами. Круз внимательно смотрит на меня. — Лилли, ты действительно выглядишь очень горячо, оседлав байк. — Он прикусывает нижнюю губу и слегка качает головой. — Всё, что я могу сейчас представить, — это как я нагну тебя над ним. — Я слегка краснею. Серьёзно? То, как он смотрит на меня, заставляет чувствовать себя желанной, но в то же время это немного беспокоит. Боже, что со мной не так? В один момент я готова на всё, а в другую моя чёртова совесть пинает меня по заднице. Постойте, с каких это пор у меня есть совесть?! Бл*дь.

— Мне нужно ещё выпить, — объявляю я. — Ты присоединишься ко мне?

— Конечно, — он легко улыбается, когда следует за мной в квартиру.

Свет везде выключен. Наверное, Молли ещё нет дома. Круз следует за мной на кухню. Я поворачиваюсь и смотрю на него, когда он опирается бедром на барную стойку. Его голубые глаза следят за мной. Голубые, но не достаточно голубые, думаю я про себя. Я хочу переспать с Крузом. Мой мозг уже подумал об этом и слегка сопротивляется этой идее, но моё раненое сердце говорит, что я могла бы найти небольшое утешение в этом горячем теле. Есть та часть меня, которая чувствует себя сломанной и бессильной. Мне кажется, что я уже не контролирую свои эмоции. Мне необходим контроль. Круиз всегда позволял мне управлять им, использовать его, трахать его. Это то, что мне сейчас нужно, и я собираюсь трахнуть Круза. И если я должна ещё немного выпить, чтобы избавиться от моей неожиданно существующей совести, то так тому и быть. Я хватаю бутылку водки, которую мы держим в морозилке.

— Чистую? — спрашиваю я.

— Конечно, — он улыбается, — я до сих пор не встречал другую такую цыпочку, который пьёт чистую водку, как воду. — Круз и я провели немало ночей, выпивая чистую водку перед тем, как потрахаться. Чёрт, однажды он просто трахнул меня возле холодильника. Это были хорошие времена, непритязательный секс. После этого он прямо сразу уходил, и я больше ничего от него не слышала. Он просто ждал моего звонка, или я, случайно встретив его в клубе, утаскивала к себе домой. Без затрагивания эмоций. Это было прекрасно и безболезненно. Я отмахиваюсь от этих мыслей.

— Я не просто обычная цыпочка, — говорю я. Это значит, что я пила неразбавленную водку с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать лет, когда я выяснила, что алкоголь обладает волшебной способностью сделать тебя полностью онемевшей. Что ещё более важно, она заставляет тебя всё забыть. У меня с водкой были достаточно сложные отношения на протяжении многих лет. Она даёт мне ощущение потерянных воспоминаний и временного счастья, но она также даёт мне возможность превратиться в мою мать. Да я скорее спрыгну с ближайшего моста. Как я и сказала: трудные и временные отношения.

На протяжении всей этой драмы с Тео мне удалось избежать возврата к старым привычкам, но эта ситуация требует того. Онемение похоже на старое удобное одеяло. Оно забирает мою боль и успокаивает полный бардак, который творится в моей голове. Я задаюсь вопросом, почему, чёрт возьми, я не достала бутылку раньше?

Я наливаю два шота охлаждённой жидкости и протягиваю один Крузу. Я выпиваю свой шот и тут же наливаю другой.

— Чёрт побери, детка, — присвистывает он, — всё настолько плохо? — Я пожимаю плечами.

— Последние несколько недель были тяжёлыми.

Мы с Крузом сидим на диване и пьём водку. Через полчаса нет почти половины бутылки, и я пьяна в хлам. Круз остановился сразу после того, как выпил пару стопок, сказав, что ему ещё садиться за руль. Это заставляет меня улыбаться, потому что он знает, что ему не разрешат здесь остаться. Знакомо. Безопасно.

— Итак, Круз, чем ты занимаешься, когда не трахаешь меня? — спрашиваю я нечленораздельно. Он улыбается.

— Вау, как это глубоко для тебя. Мне пришлось трахнуть тебя три раза, прежде чем ты просто сказала мне своё имя. — Я смеюсь.

— Это правда. Но всё же, мне просто интересно.

— Днём я делаю гитары, а ночью играю в группе.

— Хм. Ты хорошо работаешь своими руками. — Я вскидываю бровь. Да, пьяная шлюшка Лилли вышла порезвиться, и Круз у неё на прицеле. — Я знала, что ты плохой мальчик. Это рок-группа? — Я провожу одним пальцем по его груди, и дальше вниз по одному, второму, третьему кубику его пресса. Отсюда я практически слышу, как моё влагалище мурлычет. Чёрт, девочка, ниже.

— Даже не думала, что ты можешь стать ещё лучше. — О боже, как кружится моя голова. Я нахожусь в том состоянии, когда будто бы вижу себя со стороны, а сама я на самом деле не там. Круз кладёт руки на мою талию, и я тут же сажусь к нему на колени. Его лицо в нескольких дюймах от моего, дыхание ласкает мои губы. Появляется знакомое чувство, что моё тело становится онемевшим, и это оцепенение не только от алкоголя. Это чувство, которое я получаю от бессмысленного секса. Я отключаюсь, я ничего не чувствую, пока он прикасается ко мне. Это просто чисто животный инстинкт. Просто акт удовольствия. К нему не прилагаются никакие эмоции, и мне это нравится. Я цепляюсь за эту мысль. Если честно, я использую секс так же, как и алкоголь, для меня это способ ничего не чувствовать. Это чистая физиология. Я стремлюсь к этому, мне это необходимо. Если всё действительно плохо, то я удваиваю порцию, алкоголь и секс для меня, как наркотик. Опасно.

Своими губами я слегка касаюсь его губ, наслаждаясь его мелким рваным дыханием. Прямо сейчас мне нужна эмоциональная пустота настолько же, насколько мне нужен контроль. Всё прекращается, когда он целует меня. Я ничего не чувствую, и это блаженное облегчение.

Мои руки скользят под его футболку, поднимают, чтобы стянуть её через голову. Он сложен, как игрок в регби, большой и широкий. Его мышцы напрягаются под моими пальцами, и я улыбаюсь ему в губы. Мне нравится то, как я могу оказывать влияние на мужчин. Мне нравится делать их бессильными передо мной. Не трудно понять, что мужчины – простые существа, но с другой стороны это поспешный вывод.

Я зарываюсь руками в его светлые волосы и притягиваю его губы к моим. Он стонет, когда мой язык находит его. Прямо сейчас... Я. Владею. Им. Контроль... втайне мы все хотим этого.

Его руки лежат на моих бёдрах. Он уже проходил через это раньше и знает, что я не люблю слишком много прикосновений. Я расстёгиваю его ремень и тяну вниз молнию на джинсах, дразню его, проведя пальцем вдоль эластичной кромки боксеров, потом едва царапаю ногтями по его твёрдому животу, его точёный пресс напрягается и судорожно сжимается, так эротично. Его дыхание ускоряется, его пальцы движутся под мой топ, чтобы потянув, сорвать его одним быстрым движением. Моя голова кружится, мой разум пуст.

Внезапно он переворачивает меня, так что я лежу спиной на диване. Его вес придавливает меня, а его губы отчаянно исследуют мою шею. Его пальцы находят пуговицу на моих джинсах, прежде чем стянуть их с моих ног. Он гладит кожу вдоль края моих трусиков своими большими пальцами. Его губы встречаются с моими, и он жёстко целует меня. Это доминирующий поцелуй, собственнический. Я не хочу быть подавленной им. Мне нужен контроль. Когда его язык обводит контуры моих губ, оцепенение моего тела начинает стремительно спадать. Моя совесть звонит во все колокола, и внезапно всё это кажется таким неправильным. Я не чувствую, что я использую его, я чувствую себя использованной. Мы с Крузом трахались бессчётное количество раз и никогда раньше я не чувствовала себя использованной. Так почему же сейчас? Та нужда, которую я чувствовала всего лишь несколько мгновений назад, внезапно испарилась, страха быть использованной достаточно, чтобы мгновенно убить мое либидо. Я отрываю свой рот от него.

— Прекрати! — я задыхаюсь. Он отстраняется и смотрит на меня, хмурый взгляд омрачает его лицо.

— Что случилось?

— Я... я не могу, — отталкиваю его, и он вынужден откатиться от меня. Я встаю и отхожу от дивана, мне необходимо пространство. Бл*дь, бл*дь, что со мной творится? Предполагалось, что это будет просто, секс без обязательств, так же как и всегда. Тогда почему вдруг я чувствую себя такой дешёвой и грязной?

— С тобой всё в порядке? — спрашивает он осторожно. Я киваю.

— Всё хорошо. Я просто... просто сейчас много неприятностей происходит в моей жизни. — Я не знаю, зачем рассказываю ему об этом. Какой-то момент он молчит.

— Это тот парень, с которым ты встречалась? — Отлично, оказывается, он читает газеты. Он знает о Тео. Блестяще. Я просто киваю.

— Послушай, я пойду, — он звучит растерянно.

— Извини, — говорю я, не глядя на него.

— Всё хорошо, — говорит он в своей слегка протяжной манере. — Возможно, в другой раз.

Когда я поворачиваюсь, его футболка снова надета. Он подходит ко мне и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щёку.

— Увидимся, детка. У тебя есть мой номер, и ты знаешь, где меня найти, если захочешь, — он посылает мне идеальную улыбку мальчика-сёрфера. Я улыбаюсь.

— Спасибо, Круз. — Всё могло бы пойти достаточно плохо, к счастью, Круз достаточно уравновешенный парень. Чёрт, он даже предложил себя в качестве запасного варианта. Почему я не могла влюбиться в такого парня, как он? Потому что такой парень, как Круз, счастлив просто трахнуть меня. Тео же никогда не устроит просто трахнуть меня. Он хочет владеть всем, что у меня есть. Он хочет моё тело, мою душу и моё сердце.

Я провожаю Круза. Закрываю за ним дверь и сползаю на пол, стена остужает мою голую спину. До Тео никто и никогда не ценил меня за что-то большее, чем моё тело и хорошо проведённое время. Я не позволяла им увидеть во мне нечто большее. Я не хотела, чтобы кто-то присмотрелся внимательно. А потом Тео бульдозером расчистил себе путь в мою жизнь. Он ценил меня за моё тело, у меня нет в этом сомнений, но он также хотел меня, потому что это именно я, он единственный, кто достаточно настойчиво старался узнать меня. Он любил меня. Я не ожидаю того же от Круза или кого-то ещё в этом отношении, но я полагаю, что Тео научил меня ожидать уважения к себе. Как я уже сказала, Тео изменил меня настолько, что я не могу двигаться дальше. Я не могу идти вперёд, и я не могу вернуться назад. Это такой чёртов беспорядок. Я подползаю к журнальному столику и беру бутылку, которая всё ещё наполовину полна. Если я не могу вытрахать Тео из головы, тогда я просто выпью его. У меня логика, как у настоящего пьяницы.



***



Я вздрагиваю, разбуженная громким звуком. О боже, я, должно быть, отключилась. Я лежу на диване, бутылка водки всё ещё в моей руке... не пролилась, должна заметить. Бам, бам, бам. Мне нужно мгновение, чтобы понять, что звук идёт от входной двери.

Я тяжело вздыхаю, когда стаскиваю свою очень пьяную задницу с дивана. Бам, бам, бам.

— Иду, — кричу я. Я ставлю водку на столик, прежде чем, пошатываясь, иду к двери. Святое дерьмо, я в хлам.

— Бери свой грёбаный ключ, Джордж, — произношу я невнятно, когда открываю дверь. О, чёрт! Это не Джордж.

На пороге стоит Тео, его предплечья прижаты к дверной раме, в глазах бушует ураган. Он хорошо выглядит, действительно очень хорошо. На нём рубашка с закатанными рукавами, которые обнажают мускулистые предплечья. Его выцветшие джинсы облегают бёдра, волосы взъерошены в сексуальном беспорядке. Я хочу ненавидеть его, но не так сильно, как хочу его трахнуть. Моё либидо вернулось вместе с возмездием в виде Тео. Клянусь, он мог бы уложить женщину на спину только одной улыбкой, не зря это никогда не было проблемой. Я должна закрыть дверь. Должна сказать ему, чтобы он отвалил. И здесь виновата моя дорогая подруга водка. Если бы я была трезва, он был бы хорошо прожёван и выплюнут. Если бы я была пьяна, он определённо был бы послан куда подальше, но я не пьяна, я абсолютно в хлам. Я закусываю губу, пытаясь контролировать мои бушующие гормоны.

Его глаза скользят по моему телу, и от меня не ускользает желание, которое горит в них.

— Лилли, — рычит он. Обожаю, когда он так говорит моё имя. Это заставляет меня думать о грубом сексе, о том, чтобы быть нагнутой над бильярдным столом или прижатой к стене. Да, я бы согласилась на что-то подобное прямо сейчас. Я знаю, что в этот момент я должна чувствовать сотню негативных эмоций, но в моём отвратительном пьяном состоянии всё, что я чувствую, сильное желание трахаться. Как и всегда, когда дело доходит до Теодора Эллиса. Я глубоко в дерьме.

— Тео, — говорю я, слегка задыхаясь.

Он подходит ближе ко мне, пока его тело не прижимается к моему. Кажется, что моя кожа охвачена огнём. Он продолжает идти, заставляя меня сделать шаг назад, пока его тело не прижимает меня к стене. Затем он закрывает за собой дверь, и, даже не осознавая этого, я впустила его. Я не должна была его пускать.



Глава 7



Тео



 Бл*дь! Клянусь, эта женщина пытается меня убить. Я не уверен, почему я сейчас здесь в два часа ночи, но я должен был приехать, когда Хьюго рассказал мне, что он видел. Я не позволю кому-то взять то, что принадлежит мне, а она моя, знает ли она это или нет. Мысли о том, что другой парень касается её, достаточно, чтобы сделать меня определённо кровожадным.

И теперь она стоит здесь в чёрном кружевном нижнем белье, на ней бюстгальтер, который едва удерживает её сиськи. Она могла бы открыть дверь кому угодно. Грёбаный ад.

— Ты должен уйти, — нечленораздельно говорит она. Её глаза всё время смотрят на мою грудь, отказываясь встретиться со мной взглядом.

— А ты не должна открывать дверь пьяной и полуобнажённой среди ночи, — кричу я. Она опускает глаза и оглядывает своё тело, как будто встревоженная осознанием того, что я сказал. Боже, она действительно пьяная в стельку.

Я вижу, как её лицо переходит из оборонительного состояния в режим атаки, ощетинившись на мой тон.

— Возможно, это ты не должен стучаться в мою дверь среди ночи. Ты меня преследуешь… опять? — хмурится она, её тело слегка покачивается. Всё, что я сейчас вижу, это она пьяная в хлам, в нижнем белье и какой-то мудак, пытающийся этим воспользоваться. Мои глаза застилает красная пелена.

Я разворачиваю её и прижимаю к закрытой двери. Хватаю её запястья, захватывая их в одной руке, и прижимаю их над её головой. Я опускаю голову к изгибу её шеи, чёрт возьми, она пахнет невероятно. Мой член встаёт, реагируя на неё, всегда на неё. Я стискиваю зубы, когда гнев и потребность пронзают моё тело. Первобытная часть меня хочет взять её прямо здесь, чтобы доказать свою точку зрения. Что. Она. Моя. Однако она пьяна, и я не буду давать ей ещё больше причин, чтобы ненавидеть меня. Я не буду её трахать. Я не буду её трахать, повторяю я снова и снова.

— Ты с ним трахалась? — рычу я.

Её глаза захватывают мои в замок, ярость пылает в их изумрудных глубинах.

— Да пошёл ты! — Она пытается вырваться, сражаясь, как дикое животное.

— Лилли, — я еле сдерживаюсь. Я глубоко вздыхаю, пытаясь обуздать ярость, которая бушует во мне. — Ты. Трахалась. С ним? — Клянусь, я никогда не чувствовал себя таким неуравновешенным. Один только бог знает, что я буду делать, если она его трахнула. Она превращает меня в психопата. Такое ощущение, что Лилли Паркер собирается уничтожить меня, тем или иным способом.

— Почему ты здесь?! — выплёвывает она.

— Я просто защищаю то, что принадлежит мне, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Твоё?! Ты, бл*дь, серьёзно? Почему бы просто не плюнуть на это и не оставить меня в покое?! — Она снова пытается вырваться, и я прижимаю её своим телом. Её дыхание немедленно ускоряется, и мой член болит от её близости.

— Между нами всё кончено, Тео. — Она пытается звучать уверенно, но её голос дрожит. В нынешней ситуации её комментарий почти смехотворен. Тело Лилли выдает её, когда румянец возбуждения красиво окрашивает её кожу. Она пытается оттолкнуть меня, но я только сильнее прижимаю её к стене. Я чувствую тепло её тела через свою тонкую рубашку. Я стону, когда она борется со мной, касаясь моего члена. Я толкаю свой таз в неё, и она протяжно вздыхает. Гнев в её глазах перерастает в желание. Она проводит языком по своим губам, и я не могу отвести глаза от её рта. Я наклоняюсь к ней, пока мои губы едва не касаются её. Её дыхание становится поверхностным, когда она дрожит возле меня. Я отпускаю запястья Лилли и заключаю её лицо в свои руки, прижимаю свой лоб к её, я вдыхаю её запах, чувствую тепло маленьких ладошек, когда они хватают мои запястья. Она не пытается больше оттолкнуть меня, скорее просто удерживает на месте.

— Пожалуйста, просто скажи мне. Ты сделала это? — умоляю я её

Она на мгновение колеблется, её горящие глаза изучают моё лицо. Если только она трахнула его, то вот-вот начнётся третья мировая война. Я осознаю, что это ненормальное поведение. Моя реакция в лучшем случае неразумна, но это то, что она делает со мной. Она делает меня сумасшедшим.

Сексуальное напряжение между нами парализует, высасывая весь воздух из комнаты до тех пор, пока всё, что я могу видеть это она. Мой пульс молотком стучит в венах. Мой член болезненно напряжён, отчаянно желая быть в ней.

— Нет, — наконец выдыхает она мне в губы. Я сокращаю то небольшое пространство, что ещё осталось между нами и целую Лилли. Я целую её, как голодный, которому дали еду. Я целую её так, будто весь мир начинается и заканчивается на ней. Её пальцы хватают мои волосы, тянут их от корней, Лилли теряет контроль. Я вжимаюсь в её губы, когда её язык скользит мне в рот. Она стонет, когда я толкаю своё бедро между её ног.

— Ты моя, Лилли, — выдыхаю я ей в губы. Она тянет меня ближе и продолжает атаку на мои губы. Затем всё происходит слишком быстро. Я целую её шею, прокладывая своим языком дорожку из поцелуев по её пульсирующей вене. Она стонет и извивается, прижимая своё тело ближе ко мне. Я завожу руки ей за спину и расстёгиваю бюстгальтер, бл*дь, как же я соскучился по её удивительным сиськам. Беру один сосок в рот, жёстко сосу его, когда она толкает свою грудь мне в лицо. Я не могу контролировать себя рядом с ней. Я не могу остановиться, хотя знаю, что должен. Она просто абсолютно чертовски безупречна.

— Боже, — стонет она. Я хватаю её за ягодицы и поднимаю. Потом она лежит на диване подо мной, бёдрами обвивает мою талию, а мои руки исследуют её тело. Её пальцы расстёгивают пуговицы на моей рубашке, и она вонзает зубы в моё плечо. Я громко шиплю, когда мой член дёргается в штанах. Её движения лихорадочные, когда она расстёгивает мои джинсы. Мой член выскакивает от радости, буквально, ожидая, что он снова окажется внутри неё. Но что-то чувствуется неправильным, она почти в отчаянии.

— Лилли, — я успеваю только ахнуть, когда её пальцы касаются моего члена. Бл****дь! В моём мозгу короткое замыкание.

— Я... — что я пытался только что сказать? Дерьмо. Она чувствуется так хорошо.

— Лилли, пожалуйста посмотри на меня, — я задыхаюсь. Она на это не реагирует, поэтому я опираюсь на локоть и беру её подбородок другой рукой. Когда я встречаюсь с ней взглядом, ее глаза равнодушные, безжизненные, лишённые каких-либо эмоций.

— Сладкая... — она пытается приподняться, чтобы поцеловать меня, но я держу её неподвижно.

Её хватка усиливается на моём члене, и маленькая улыбка растягивает её губы. Я непроизвольно стону.

— Не притворяйся, что не хочешь меня, — мурлычет она. Её здесь нет. Прямо сейчас я могу быть кем угодно. Это не та женщина, в которую я влюбился, это мастерица соблазнения, которая просто жаждет власти.

— Я... да, я хочу, но не так, — мне удаётся увернуться от её хватки. — Я тебе не просто какой-то парень, который, бл*дь, трахнет тебя вместе с твоими неприятностями, Лилли. Не испытывай меня.

Она отталкивает меня от себя и садится. Лилли хватает свой топ и джинсы и быстро натягивает их на себя.

— Ты знаешь, где находится дверь.

— Лилли. — Я встаю и застёгиваю джинсы.

— Просто уйди, Тео, — огрызается она.

— Нет. Что, на хрен, с тобой происходит? — спрашиваю я.

Она встаёт и подходит вплотную ко мне, я чувствую сильный запах водки в её дыхании.

— Ты хочешь знать, что, бл*дь, со мной происходит? — Она впивается в меня взглядом. — Ты. Ты всё испортил. Ты — яд. Ты ведь не можешь просто оставить меня в покое, не так ли? Ты ведь даже не можешь просто трахнуть меня и свалить. О нет, ты должен вывернуть меня наизнанку, ты должен залезть ко мне в сердце, — она сильно толкает меня в грудь.

— Лилли, — я хватаю её запястья, чтобы остановить.

— И сейчас всё, что я хочу сделать, — это забыть, но даже этого я не могу сделать, — одинокая слеза скользит по её щеке. — Ты разрушаешь всё, к чему прикасаешься, ты разрушил меня, ты разрушил нас, так что просто уходи.

— Нет, — тихо говорю я. Я смотрю, как сильная женщина, которую я знаю, распадается на части. Я не знаю, что сделать или сказать. Я сделал это с ней. Глажу её лицо и вытираю случайную слезу с её щеки, но за ней быстро следует другая.

— Лилли, — шепчу я.

Лилли вырывает своё запястье из моей хватки и отшатывается от меня.

— Серьёзно, Тео, ты что, получаешь от этого удовольствие? Это заставляет тебя чувствовать себя взрослым мальчиком? Ты хочешь увидеть, как я сломаюсь? — она истерически смеётся. — Ну, тебе чертовски не повезло. Я уже сломана.

— Ты не сломана, Лилли, — твёрдо говорю я.

— Пошёл ты, Тео. Просто убирайся! — кричит она.

— Нет, хватит с меня этого! Ты отталкиваешь меня при каждом удобном случае. Больше я этого тебе не позволю. Ты, бл*дь, будешь говорить со мной! Я не собираюсь никуда уходить, пока мы не поговорим. У меня впереди целая ночь.

— Пожалуйста, просто уйди, — умоляет Лилли, складывая руки на груди, и отводит взгляд от меня.

Я скрещиваю руки на груди и опираюсь на подлокотник дивана.

— Нет, пока ты не поговоришь со мной.

Её взбешённые глаза встречаются со мной.

— Ты хочешь поговорить?! Хорошо. Ты предал меня, трахнул какую-то шалаву, она теперь беременная, и я ушла. Какая часть из этой ситуации заставляет тебя думать, что я хочу иметь с тобой что-то общее?

— Ты знаешь, я не предавал тебя. Да, она забеременела от меня, и здесь пока можно добавить очень большое слово «если». В любом случае, эта ситуация – всего лишь одна маленькая часть нашей истории, Лилли. Она не должна определять наше будущее. То, что у нас есть, намного больше, чем вся эта херня.

Она безрадостно смеётся.

— Говорит тот, кто не может удержать свой член в штанах. Не издевайся надо мной!

— Нет, ты не можешь ставить мне это в претензию! Я трахнул её до того, как мы стали парой, и если бы ты не была так одержима, играя в грёбаные игры со мной, этого никогда бы не произошло. Я хотел тебя, но ты постоянно отшивала меня. Я был влюблён в тебя, но ты ушла. Я всегда был верен тебе, даже когда ты просто играла со мной. Ты была той, кто убежал, не я.

— Да, я убежала. Я убежала, чёрт побери! Я должна была двигаться дальше! — кричит она. Лилли слегка качается и падает на диван. — Чёрт, я больше не могу. — Она бьёт рукой по дивану и ещё одна блуждающая слеза катится по её щеке.

— Лилли, я люблю тебя, — говорю я с твёрдой уверенностью. — Ты для меня всё.

Она хватает бутылку водки с журнального столика и делает глоток, прежде чем повернуться ко мне с разъярённым выражением на лице.

— Пошёл ты, Тео, ты не должен говорить мне это. Это несправедливо, — её голос ломается.

Я встаю с подлокотника и приседаю на корточки перед ней.

— Я знаю, Сладкая, но это правда, — я внимательно наблюдаю за ней, пока она пытается избежать зрительного контакта со мной. — Знаешь, если бы ситуация изменилась, если бы ты была той, которая была бы беременна от кого-то другого, я бы был рядом с тобой. — Это правда, хотя и не думайте, что это потому, что у меня возвышенные и самоотверженные нравственные убеждения. Я бы был рядом с ней, потому что я не могу жить без неё. Она всё для меня.

— Конечно, ты был бы, — саркастически говорит она. Её глаза обращаются к моему лицу. Я ничего не говорю, просто встречаю её изучающий взгляд. Её выражение лица смягчается, поскольку она, кажется, видит правду в моём заявлении. — Тогда ты более сильный человек, чем я, — шепчет она и отводит от меня взгляд.

— Нет, просто я люблю тебя больше, чем кого-либо или что-либо. То, что я чувствую к тебе, невозможно выразить словами. — Я протягиваю руку и глажу её пальцами по щеке. — Объяснение моей любви к тебе было бы похоже на то, чтобы описать цвета слепому. — Я изливаю ей своё сердце, просто пытаясь заставить её понять. — Я был бы рядом с тобой, потому что для меня нет другого выбора. Только ты. Ты — моя вторая половина. Ты дополняешь меня. Ты завершаешь меня. — Она всхлипывает и прижимает ладонь к губам, пытаясь заглушить тяжёлый мучительный вздох.

Она наклоняется вперёд и закрывает глаза, когда прижимается своим лбом к моему. Её руки хватают мою рубашку, как будто пытаясь удержать меня на месте. Мои руки держат её лицо, поглаживая большим пальцем её нижнюю губу, когда слёзы стекают по щекам Лилли. Я, как могу, стараюсь задержать этот момент с ней.

— Я так сильно ненавижу тебя за это. Я ненавижу тебя, потому что ты взял что-то такое идеальное и разрушил. Я ненавижу тебя, потому что люблю. Не имеет значения, насколько сильно я ненавижу тебя, я люблю тебя, так сильно люблю, но этого недостаточно. Я не могу быть с тобой. — У неё вырывается сдавленный вздох.

Как этого может быть недостаточно?! Лилли отстраняется и качает головой. Я смотрю, как она пользуется моментом и ​​покрывается ледяной пеленой. Она закрывает глаза и делает непрерывный вдох. Когда её глаза встречаются с моими, они суровы и неумолимы.

 — Извини.

Пустота. Сказать больше нечего. Уничтоженный, я встаю и иду к двери. Я бросаю последний взгляд на её заплаканное лицо и удивляюсь, как два человека могут быть настолько несчастными вдали друг от друга, как могут тосковать друг без друга, и всё же она предпочитает быть несчастной, чем быть со мной.

Когда дверь захлопывается за моей спиной, обида заполняет моё тело и мозг. Этого недостаточно. Я бы положил весь мир к её ногам, если бы она попросила меня об этом, но этого недостаточно. Я люблю её так, что это пугает меня самого. Я хочу её больше, чем мой следующий вздох. Я бы был рядом с ней. Я всегда буду любить её. Этого недостаточно. Меня не достаточно. Она любит меня, но недостаточно.

Моё сердце будто вырвали из груди, и оно кровоточит. Лилли Паркер просто уничтожила меня этими двумя словами.



***



Я ничего не слышал от Лилли с нашего разговора четыре дня назад. Она. Всё. О чём. Я. Могу. Думать!

 Моя голова говорит мне отступить, позволить ей уйти и двигаться дальше, но моё сердце, моё испорченное, доброе сердце, не может позволить отпустить её. И даже если я отпущу её, я всё равно не смогу двигаться дальше, потому что она всегда будет той самой, единственной. Никакая другая женщина, которую я потом встречу, никогда не сравнится с ней, да и как можно их сравнивать? Это невозможно.

Я даже не уверен, что смогу отпустить её, потому что это означает принять то, что когда-то она найдёт парня, которого будет достаточно для неё. Эта мысль заставляет мою грудь сжиматься. Я не могу даже представить, когда я когда-нибудь смогу спокойно смотреть на неё с кем-то другим. Может быть, мне нужно просто уехать из Лондона на какое-то время. Может быть ...

Мой телефон звонит. Кэсси. Грёбаный ад. В самом деле? Я сбрасываю звонок. Это просто ещё больше проблем, с которыми прямо сейчас я не могу справиться. Я даже не могу смотреть на неё. Она приходила ко мне домой, и я не подходил к двери. Она звонила по телефону, и я не брал трубку. Я знаю, что я, как страус, зарываю голову в песок, но на самом деле, ребёнок?! Какая женщина, проведя одну ночь с таким парнем, как я, потом оставит ребёнка? Я действительно выгляжу, как отец? Потому что, правда, я так далёк от идеальной ролевой модели папаши. У этого ребёнка даже нет шансов. Наверное, это карма возвращается ко мне бумерангом, чтобы отомстить мне за всю текилу, которую я выпил, и женщин, которых я перетрахал. И, как ни странно, во всей этой ситуации я виню текилу.

И теперь, как будто мой день не мог стать ещё хуже, эта сука просто вошла в мой кабинет. Я выдыхаю.

— Ты, бл*дь, серьёзно? Я не хотел разговаривать с тобой, и я уверен, что, чёрт возьми, не хотел тебя видеть. Кто позволил тебе сюда войти? — Я смотрю на неё.

У неё длинные светлые волосы и зелёные глаза, которые слегка напоминают Лилли. Думаю, она могла бы быть красивой. Но я не лучший судья, исходя из того, что она разрушила мою долбанную жизнь.

— Я дала тебе массу возможностей поговорить со мной. Ты мог бы позвонить, — она машет своим телефоном передо мной. — Когда-то ты всё-таки должен поговорить со мной. — Она садится на стул напротив стола.

— Садись, конечно, почему бы и нет? — бормочу я. Я не хочу иметь дело с этим. Чёртов ад!

— Ты понимаешь, что тебе не нужно сейчас вести себя, как полная задница, — говорит она, пристально уставившись на свои руки. Я смеюсь, прежде чем бросить устрашающий взгляд на неё.

— На самом деле это ты здесь задница. Ты провела со мной одну ночь, которую, кстати, я даже не могу вспомнить, потому что был настолько пьян... что на самом деле это можно было бы расценивать как изнасилование. — Её брови сходятся вместе, когда она поднимает на меня глаза. — Потом ты залетела и подумала... и сказала, я оставлю его. Кто так делает?! Ты, бл*дь, сумасшедшая. — Мне нужно взять ситуацию под контроль, пока, чёрт возьми, она не загнала меня в угол. Я в самом ужасном настроении, какое только можно представить. Я сексуально неудовлетворённый, трезвый, и мне пришлось приехать сегодня в офис, чтобы разобраться с кучей проблем на работе. Не говоря уже о том, что моё сердце разорвано в клочья. И девяносто процентов этих проблем обеспечила мне женщина, сидящая передо мной. Действительно, не лучшее время.

— Это всё ещё ребёнок, независимо от того, как он был принесён в этот мир, — тихо говорит она. — Это твой ребёнок, Тео, ты мог бы хотя бы просто признать это. — Её нижняя губа дрожит, и слёзы наполняют глаза. Отлично, бл*дь, просто отлично.

— Чёрт меня подери, ты бредишь?! — кричу я. — Ты думаешь, что я буду играть с тобой в счастливую семью? — Я смеюсь.

— Я думала, ты будешь вести себя зрело. Для меня это тоже не идеальная ситуация. — Она смотрит на свои руки и слёзы льются по её щекам. Наверное, я должен был бы ощущать чувство вины, от того, что она плачет. Но это не так. Я бессердечный ублюдок. Я встаю и наклоняюсь над столом.

— Ну, тогда избавься от него! — рычу я. Я поворачиваюсь и иду к окнам, делая глубокие вдохи. У меня не хватает терпения для этого дерьма.

— Я не могу, — тихо говорит она. — Это ребёнок.

О, грёбаный ад, застрелите меня. Я понимаю, что некоторые женщины придерживаются этих убеждений, и, если это так, тогда будьте добры убедиться, что вы используете контрацептив. Нет никаких чёртовых отговорок. Да, конечно, я тоже должен был хорошо упаковать свой член, но в том состоянии, в котором я был, моя голова не осознавала, что делает, так же, как и мой член. Христос. Я даже не помню этого, и поверьте мне... независимо от того, насколько ты пьян, обычно ты всегда помнишь, о том, что произошло. Мне и моему члену нужно серьёзно поговорить о том, как ему вообще удалось встать после такого количества текилы.

— Это не ребёнок, это ... — я пытаюсь найти подходящие слова, но я, правда, не хочу об этом говорить, — …вещь. Просто избавься от этого.

— Это жизнь, и я не буду убийцей! — кричит она.

— Сколько денег ты хочешь? — спрашиваю я.

— Что?

 Я поворачиваюсь назад, чтобы посмотреть на неё.

— Деньги. Сколько. Ты. Хочешь? Я думал, что мои люди уже обсуждали этот вопрос с тобой. — Её лицо становится ярко-красным.

— Мне не нужны твои деньги.

Я ухмыляюсь.

— Милая, есть только одна причина, по которой такая цыпочка, как ты, залетает от миллионера. Я уверен, что, бл*дь, не собираюсь становиться папочкой года, поэтому сколько?

— Мне не нужны твои деньги. Я просто хочу, чтобы ты стал отцом для своего ребёнка. — Она не смотрит на меня, и меня это просто бесит, я не знаю, почему, но большинство людей не смотрят прямо мне в глаза. Не только она одна, и меня это реально злит. Я безрадостно смеюсь.

— Ты разрушила мою жизнь. Лилли, девушка, которую ты так любезно втянула в эту бурю, она была абсолютно всем для меня, она была девушкой, на которой я хотел жениться и иметь с ней детей. Ну, так вот, теперь она ушла от меня. Поэтому я буду откровенен с тобой, Кэсси, нет, я, бл*дь, не хочу с тобой ребёнка. — Я запускаю руки в волосы. Черт побери, я на самом деле только что сказал, что я бы женился и завёл детей с Лилли?

— Ради этого ребёнка, позволь ей уйти, — говорит она почти отчаянно. — Дай нам шанс. Я смогла бы сделать тебя счастливым. — Её глаза ищут мои. Эта сука абсолютно безумная.

— Разве ты ничего не слышала из того, что я только что сказал? Чёрт возьми, да я предпочту дать обет безбрачия, чем трахнуть тебя снова, — говорю я сурово. — А теперь, серьёзно, назови свою цену, и прежде чем ты снова откажешься, советую тебе тщательно изучить свои варианты. Ты можешь сохранить этого ребёнка и вырастить его самостоятельно, или ты можешь взять деньги, уйти и встретить мужчину, который действительно захочет иметь детей с тобой, и после этого жить счастливо и богато. В действительности, для тебя есть только один разумный вариант. — На самом деле, я бы никогда не оставил своего ребёнка одного в этом мире, но зачем ей знать, что это блеф.

Это может звучать жестоко, но, как я понимаю, на этом этапе это всего лишь скопление клеток. Да, я гуглил. Прерывание похоже на выкидыш. Если она решит сохранить этого ребёнка, он родится с родителями, которые ненавидят друг друга. Она едва ли идеальный кандидат в матери. Я дал задание своим людям, чтобы они проверили её прошлое, просто чтобы иметь рычаги влияния, не более того. Оказалось, она раньше сильно баловалась наркотиками и работала стриптизёршей. Что касается меня... ну, я не думаю, что мне нужно что-либо говорить.

На этом этапе она беременна, и это проблема, которая должна быть решена. Если у неё будет ребёнок, и он окажется моим, тогда это совершенно другое дело. Это не будет проблемой. Это мой ребёнок. Я добьюсь опекунства над ним. Возможно, я и не идеальный отец, но я позабочусь о том, что принадлежит мне. У неё не останется шансов против моих адвокатов. Они откопают каждую грязную деталь о ней и предоставят её суду. Конечно, у меня точно нет звёздной репутации, но у меня есть деньги, и у меня никогда не было истории злоупотребления наркотиками.

Моя мать никогда не хотела меня. Я бы никогда не хотел, чтобы мой ребёнок почувствовал такую же ​​боль. Я знаю, что буду хреновым отцом, но что ещё я могу сделать? Сейчас тот самый момент, когда я действительно очень хочу, чтобы Лилли была рядом со мной. С её яростной поддержкой я смог бы справиться с этой ситуацией. Хотя это нелепая фантазия.

Я пока ещё не могу сказать, какие мотивы двигают Кэсси. Если это деньги, то она согласится на сделку. Мои люди предложили ей пять миллионов. Многие сделали бы намного худшие вещи за такие деньги. С другой стороны, она на самом деле может просто искренне хотеть этого ребенка, но если это так, то почему от меня? Я не настолько глуп, чтобы думать, что одна наша ночь была просто случайностью, что она понятия не имела, кто я. Но, если она действительно просто хочет ребенка, то моя угроза добиться полной опеки над ним может просто заставить её сбежать. Я не могу так рисковать.

Пока же мне нужно, чтобы Кэсси подумала, что в этой ситуации она останется одна. Насколько это возможно, я буду давить на неё, чтобы она сделала аборт.

— Ты отвратителен мне! — говорит она, и слёзы струятся по её лицу.

Я слышал вещи и похуже. Я подхожу к ней ближе, решив окончательно прояснить ситуацию. Пристально смотрю в её глаза.

— Я всегда получаю то, что хочу, Кэсси, и прямо сейчас ты стоишь на пути того, чего я хочу. Я предлагаю тебе уматывать на хер. Я не хочу тебя, и я не хочу этого ребёнка. — Потом я решаю стать настоящим ублюдком. — Подумай о ребёнке. Он будет расти с отцом, который его не хочет, и шлюхой в роли матери, и всё потому, что ты так решила, сумасшедшая сука. Проснись, чёрт возьми, Кэсси, и поступи правильно, — рычу я.

Её губа снова начинает дрожать. Она встаёт и уходит из моего офиса, не говоря ни слова.

Эта женщина безумна, и у меня будет с ней ребёнок. Отлично.

Я знаю, что я ублюдок, и знаю, что я веду себя, как сволочь в этой ситуации. Но я не хочу, чтобы у меня с ней был ребёнок, и если это делает из меня сволочь, то так тому и быть. Из того, что я видел и читал о ней, она недостаточно устойчивая личность. Возможно, я должен как-то ей помочь в этом, но, честно говоря, пусть постарается сама. Если она так этого хочет, то она справится. У меня нет никакого желания разбираться с этим прямо сейчас. Я всегда говорил, что если у меня когда-нибудь будут дети, я дам им весь мир, буду лучшим отцом, каким только смогу быть. И я был бы таким, если бы она не вынуждала меня. Это плохо, что я хочу хотеть ребенка? Я чувствую, что она лишает меня чего-то, что я хотел бы разделить с кем-то другим. С Лилли, шепчет мой внутренний голос. Я быстро его затыкаю. Это больше невозможно. Просто мой первенец не должен бы быть от бывшей стриптизёрши, которую я трахнул в туалете ночного клуба. Это просто подводит итог моей жизни прямо сейчас.

Мой телефон снова звонит. Боже, какой-то бесконечный день.

— Эллис, — отвечаю я.

— Эй, итак, твой конкурент по сделке с Уайетт – Джеймс Харди, — говорит Уилл.

Я смеюсь.

— Почему, чёрт возьми, этот мудак пытается выкупить Уайетт?

— Кто знает? Я думаю, ты справишься.

Я снова смеюсь.

— Надеюсь, — отвечаю я и нажимаю отбой.

Джеймс Харди. У него нет шансов выиграть у меня, у него в лучшем случае половина моих ресурсов, не говоря уже о том, что я хорошо знаком с ситуацией внутри Уайетт. Меня раздражает то, что он использует Лилли в качестве юридического консультанта. Зачем? Он не клиент фирмы. У парня есть определённая репутация. У него двое детей, но он продолжает трахать свою секретаршу за спиной жены, чёрт возьми, она может даже знать об этом. Его репутация печально известна, и я не хочу, чтобы он крутился рядом с Лилли.

Похоже, что мы с мистером Харди собираемся перекинуться парой слов.



Глава 8



Лилли



 Сегодня я безумно занята, передо мной гора документов. К сожалению, они не касаются огромных сделок и связанных с ними больших денег. Я получила электронное письмо от мистера Симмонса, в котором говорилось, что нам придётся отказаться от Харди в качестве клиента по сделке с Уайетт, но я должна попытаться сохранить его как будущего клиента любой ценой. Отлично, никакого грёбаного давления.

Я сижу в кабинете за своим столом, пытаясь разобраться с этой бумажной горой, когда мне звонит Ола из приёмной.

— Лилли, к тебе посетитель. Она в приёмной.

— Спасибо. Я сейчас буду.

Сегодня у меня нет запланированных встреч, поэтому я понятия не имею, кто это может быть.



***



Можете себе представить моё удивление, когда я поворачиваю за угол и вижу очередное развлечение на ночь Тео, она же мать его будущего ребёнка, сидящую в холле.

— Я могу вам помочь? — спрашиваю я её сквозь стиснутые зубы. Последняя вещь, которую я бы хотела, это прямо сейчас иметь дело с его последней девкой на одну ночь.

— Можем ли мы поговорить? — спрашивает она робко. Мне хотелось бы сказать ей, чтобы она проваливала, но я этого не делаю. Мне любопытно. Я вздыхаю.

— Следуй за мной. — Я провожу её в один из конференц-залов. Кэсси следует за мной в комнату, и я закрываю за ней дверь. Она стоит спиной ко мне в течение долгого времени, прежде чем, всё-таки, поворачивается. Она выглядит нервной. Она изучает меня, прежде чем, наконец, заговорить.

— Я знаю, что ты, наверное, ненавидишь меня, — бормочет она. Я вздергиваю бровь.

— Я тебя не ненавижу. Я не знаю тебя, — говорю прямо. Она смотрит в пол, когда теребит ремешок своей сумочки.

— Я прошу прощения, что так произошло.

— В действительности я не вижу смысла в твоих извинениях. Ты встретила парня в клубе, и ты его трахнула. Ты не должна мне никаких извинений.

Она глубоко вздыхает и встречается со мной глазами.

— Я понимаю, тебе должно быть трудно с этим, — она жестом показывает на свой живот. Она и понятия не имеет насколько, но я не собираюсь позволить ей увидеть это, как и всем другим людям.

— Кэсси, я хочу прояснить кое-что для тебя. Я рассталась с Тео. Я рассталась с ним, потому что не готова остаться рядом и играть роль мачехи. Он не изменял мне с тобой. Если бы мы были вместе в то время, этого никогда бы не случилось. Могу заверить тебя в этом. — Я собираю все свои силы, пытаясь казаться безразличной. — Тео – такой же парень, как и большинство из них. — Она поднимает брови, явно шокированная. — А теперь скажи мне, почему ты здесь?

— Хм, ну да, — она запинается. — Тео не хочет разговаривать со мной. — Слёзы начинают катиться по её лицу. О боже, я не могу иметь дело с плачущей беременной женщиной. — Он меня ненавидит. Он сказал, что я должна избавиться от своего ребёнка. — Возможно, он должен был подумать об этом, прежде чем трахаться без презерватива. — Я не знаю, что мне делать. — Она качает головой.

— И как бы прискорбно это ни было, как это... — на самом деле мне не всё равно, — каким образом всё это касается меня? — Она замирает на мгновение, выглядя неуверенной в себе.

— Пожалуйста, поговори с ним. Он послушает тебя. Я ничего не хочу от него, но я не хочу, чтобы мой ребёнок остался без отца. Я знаю, каково это, не иметь родителей. — Её глаза встречаются со мной, остекленевшие, заплаканные, умоляющие меня помочь ей. С ней что-то не так, но я никак не могу разобраться, что именно.

— Кэсси, ты не можешь трахнуться с парнем, забеременеть от него и ожидать, что он будет рад этому. Так не бывает.

— Он несёт ответственность перед этим ребёнком, — взрывается она. Первый раз вижу хоть немного пыла за этой стеной жалости,

— Нет, он не обязан этого делать, — вздыхаю я. — Ты действительно этого не понимаешь? Если ты оставишь этого ребёнка, ты должна быть готова к тому, что будешь воспитывать его самостоятельно. Он не несёт за это ответственность, потому что он это не выбирал. Он мужчина, а мужчины могут уходить. Привилегия мужского пола. — Я останавливаюсь и смотрю на её потрясённое лицо. — Послушай, это все только между вами двумя. Из-за этого я ушла. Ты действительно думаешь, что я скажу ему играть в папочку? — Я вопросительно поднимаю бровь.

— Он... он любит тебя. — Я вижу боль на её лице, когда она говорит это, в её чертах лица отражается безошибочная жажда. Черт побери, она влюблена в Тео? — Он сделает всё, о чем ты попросишь. Пожалуйста, — шепчет она.

— Ты в него влюблена, — тихо говорю я.

— Я... нет, — заикается она.

— Как ты можешь любить его? Ты трахалась с ним в кабинке туалета. — Её глаза опущены вниз, когда она кусает свою нижнюю губу.

— У нас была одна ночь вместе несколько месяцев назад. Я думала... я думала, что он заботился обо мне.

Я раздражённо смеюсь.

— Позволь мне догадаться, он сказал тебе все правильные слова, оттрахал всеми возможными способами, а потом вышвырнул тебя на улицу. — Её глаза встречаются с моими глазами.

— Я думала, что у нас была связь. — Её глаза изучают моё тело. — Я никогда не сравнюсь с тобой, ты очень красивая, — печально говорит она.

— Серьёзно, Кэсси, уходи, пока ты ещё можешь. Он не тот человек, в которого можно влюбиться, поверь мне в этом, — говорю я тихо. По какой-то странной причине я сочувствую ей, потому что, хотя наши истории не похожи, я знаю, что ты чувствуешь, когда влюблёна в Теодора Эллиса. Это больно. И в одном я согласна с ней. Он должен взять на себя ответственность за этого ребёнка. Она поворачивается, чтобы уйти, но останавливается у двери.

— Пожалуйста, просто поговори с ним, — умоляет она. В её голосе царит отчаяние, близкое к панике.

— Скажи мне кое-что ещё. Почему ты так сильно хочешь этого ребёнка? Я имею в виду, что большинство женщин в твоей ситуации не оставили бы его.

Она поворачивается лицом ко мне, её бледно-зелёные глаза встречаются с моими.

— Нет никаких скрытых мотивов, если это то, что ты подразумеваешь. Всё просто. Я хочу ребенка. Я выросла в приёмной семье. У меня нет настоящей семьи и нет близких друзей. Я всегда хотела ребёнка, которого могла бы любить, и который любил бы меня безоговорочно. — Её губы растягиваются в небольшой улыбке. Думаю, это я могу понять. Наверное, у меня такого никогда не будет.

Она может хотеть этого ребёнка, но я за милю вижу, что она недостаточно сильна, чтобы сделать это в одиночку. Она хочет, чтобы Тео был рядом с ней, но она живёт в своих фантазиях. Часть меня, отчаянно влюблённая в Тео, хочет верить, что он проявит себя с лучшей стороны, но на самом деле я не уверена в этом. Я не могу предугадать, как он будет действовать в этой ситуации. Мы никогда даже не говорили о подобных вещах. Мы не были вместе достаточно долго для такой неловкой беседы. Ей всё-таки нужно быть готовой пройти через это в одиночку.

— Ты даже понятия не имеешь, как ты справишься со всем этим, Кэсси. Такая девушка, как ты, совершенно не подходит для такого парня, как Тео. Он сломает тебя, разрушит и никогда не полюбит. Я говорю тебе это не потому, что хочу выглядеть сукой. Я говорю это, потому что, к сожалению, это правда. — Она шмыгает носом и всё больше слёз стекает по её лицу. Я вздыхаю. — Послушай, мне не нравится мысль, что рядом с тобой никого нет. Если тебе вдруг понадобится помощь, позвони мне, ладно? — Я протягиваю ей свою визитку. — И Кэсси, пусть это останется между нами. Ему это не понравится. — Я не знаю, почему я помогаю ей, но, глядя на неё, я могу сказать, что эта девушка – ходячая бомба замедленного действия, которая вот-вот сработает.

Она кивает и затем уходит. Мне жаль её, не потому, что она беременна, а потому, что она влюблена в Тео. Это само по себе глупо, но если сюда ещё прибавить факт, что она думает, что, заставляя его быть отцом, она сможет вернуть его чувства... тогда она идиотка. А ещё она в глубоком заблуждении, ну кто влюбляется в парня после одной ночи? Честно говоря, я никогда не пойму таких людей.

Когда я возвращаюсь в свой кабинет, то вижу несколько новых писем, в том числе и от Джеймса Харди с просьбой срочно позвонить ему. Отлично, что теперь?



Глава 9



Тео



Джеймс Харди владеет «Кэпитал Энтерпрайзис», компанией, которая занимается самыми разными вещами, но главным образом снабжением и дистрибуцией для крупных производителей. По правде говоря, «Уайетт» – это больше его сделка, чем моя, но я не люблю проигрывать, никогда. Так что просто из принципа я собираюсь раздавить его. Я слышал из различных источников, что он уже начал скупать акции. Я здесь, чтобы сообщить ему, против кого он идёт, и, возможно, дать ему пути для отступления.

Офисы «Кэпитал Энтерпрайзис»расположены в  башне Канэри-Уорф. Харди очень гордится этим. Я поднимаюсь на лифте до сорокового этажа и выхожу в лобби, совсем не похожий на мою приёмную в башне «Эллис Тауэр».

— Могу я вам помочь? — спрашивает симпатичная брюнетка-регистратор.

— Мне нужно увидеть мистера Харди, — коротко говорю я.

— Э-э, извините, у него назначены встречи в течение всего дня. — Она слегка запинается, пытаясь не смотреть на меня, и с треском проваливается. Её большие карие глаза как будто приклеены к столу перед ней.

Я изображаю свою самую обворожительную улыбку, и она вспыхивает ярким румянцем от шеи до корней волос. Я слегка наклоняюсь над столом.

— Я уверен, что ты можешь сделать исключение, — говорю низким голосом. Бедняжка практически задыхается. — Разве не так, милая?

— Я... — О, чёрт возьми, мне кажется, что она и правда сейчас задохнётся.

— Послушай, всё в порядке. Харди нужно услышать то, что я должен сказать. Я просто пройду к нему, хорошо? — Она кивает, пытаясь выровнять своё дыхание. Я снова посылаю ей маленькую улыбку и направляюсь через вестибюль к массивным деревянным дверям. Я толкаю их, чтобы открыть, и меня встречает ещё одна красивая молодая штучка, на этот раз блондинка. Иисус, если бы такие женщины работали на меня, я бы никогда ничего не сделал. Имейте в виду, что, зная репутацию Харди, ему, я думаю, очень нравится удобный офисный трах.

— Мне очень жаль, сэр, но мистер Харди сейчас занят на встрече. — О, боже, похоже, у моей улыбки «я хочу трахнуть тебя», сегодня большие военные учения. Прошло слишком много времени с тех пор, как я использовал её в последний раз.

— Как я предполагаю, ты – его секретарь. — Секретарь, которую он трахает.

Она слегка краснеет, но ей удается сохранить самообладание. Хм, похоже, я теряю хватку.

— О, нет, я просто замещаю её на час. Мистер Харди на встрече со своим секретарём. Он освободится через полчаса, если вы захотите подождать.

Я ухмыляюсь ей.

— Ты знаешь, кто я? — Она поднимает глаза и наклоняет свою красивую блондинистую головку в сторону.

— Вы – Теодор Эллис.

Я легко улыбаюсь.

— Я – Теодор Эллис, и я не хочу никого ждать, особенно такое маленькое говно, как Харди, пока он трахает своего секретаря. — Она кладёт ладонь себе на губы, чтобы сдержать смех. — Было приятно познакомиться с тобой...

— Линн, — представляется она.

— Линн. А теперь я собираюсь прервать воображаемую встречу. — Она посылает мне небольшую улыбку, когда я поворачиваюсь к следующим тяжёлым деревянным дверям. Двери кажутся звуконепроницаемыми... или, может быть, Харди просто не знает, как заставить женщину кричать.

Я вхожу в комнату и вижу Харди, стоящего возле стола, его брюки спущены до лодыжек. Перед ним на коленях стоит брюнетка, член Харди у неё во рту. Поэтому она не может кричать, но судя по звукам, которые он издаёт, я бы сказал, что бедный придурок довольно близко к тому, чтобы кончить. А жаль.

— Извините, что прерываю вашу вечеринку. — Я легко смеюсь, когда Харди отстраняется от женщины, его торчащий член всё ещё покрыт её слюной. Он судорожно пытается натянуть свои брюки. Она вскакивает на ноги, её рот открывается и закрывается. Она горячая, большие сиськи, тонкая талия, симпатичное лицо и грива волнистых шоколадных волос. Я могу понять, почему Харди нанял её.

— Ты знаешь, милая, если ты хочешь зарабатывать свои деньги, стоя на коленях, я мог бы помочь тебе в этом. — Её глаза скользят к моей промежности, и я смеюсь. — Нет, я очень придирчив к тому, куда я сую свой член. Тем не менее, я действительно владею очень эксклюзивным стрип-баром, и я уверен, что заплачу тебе намного больше, чем Харди платит тебе здесь. — Я ухмыляюсь.

— Андреа, убирайся, — рявкает Харди на девушку, а она действительно молоденькая, должно быть, по меньшей мере, лет на пятнадцать моложе его. Девушка выбегает из комнаты.

— Я вижу, ты никогда не изменишься, Харди. Хотя она горяча, надо отдать тебе должное.

— Что тебе нужно, Эллис? — рычит он. Я знаю, он хочет выгнать меня отсюда, но я слишком крупный игрок для этого. Он прекрасно знает, если я появился, то здесь будут замешаны серьёзные деньги. На самом деле у нас с Харди есть история. Эта история по большому счёту о том, как я поимел его, теперь он пытается поиметь меня, но у него никогда не получается. Несколько лет назад я спал с девушкой. Красивая девушка, идеальное тело и пухлые губы. Она захотела большего, мне пришлось проявить грубость и выкинуть её на улицу. Оказалось, что она невеста Харди, и она оставила его ради меня. С тех самых пор он ненавидит меня, а я даже не помню ее грёбаного имени. Её сиськи, хотя, я помню её сиськи.

— На самом деле я пришёл, чтобы сделать тебе предложение. — Я медленно подхожу к окну и засовываю руки в карманы. — Я хочу акции «Уайетт», которые ты только что купил. — Я поворачиваюсь и встречаюсь с его прищуренными глазами.

— Ты заинтересован в «Уайетт Индастриз»? — спрашивает он.

— Да, я заинтересован в «Уайетт Индастриз», и я получу «Уайетт Индастриз», — говорю я без тени сомнения. — Я выкуплю у тебя акции на пятьдесят процентов дороже, чем ты заплатил за них. Таким образом, ты заработаешь деньги, и каждый из нас останется победителем.

— Ты думаешь, что запросто можешь купить любого, не так ли, Эллис? — говорит он низким голосом.

— Хм, да, в этом преимущество отвратительно богатого. — Я посылаю ему надменную усмешку.

Маленькая улыбка растягивает уголки его губ.

— Ну и зачем тебе «Уайетт»? — он постукивает своим указательным пальцем по подбородку.

— Назови это одолжением старому другу, — бормочу я. Он улыбается.

— Нет, дело не в «Уайетт». Ты здесь не потому, что ты хочешь мои акции. Если бы ты хотел «Уайетт», ты мог бы просто использовать часть своих денег и выкупить большую долю акций, обеспечивающую тебе контрольный пакет. Ты здесь из-за Лилли. — Он усмехается.

Я сжимаю челюсть.

— Поверь мне, когда я скажу тебе, что ты больше не будешь её клиентом. У меня больше денег, поэтому она будет представлять меня. В действительности, Симмонс у меня в кармане.

Он широко улыбается.

— Но что, если она этого не сделает? Вы двое не совсем в хороших отношениях. Из того, что я слышал, она не желала бы ничего больше, кроме как вышвырнуть тебя из её жизни.

Мой гнев лучшая часть меня.

— Лилли – моя. Держи свой зад подальше от неё, — я понижаю свой голос, пытаясь сдерживать гнев, едва не вырывающийся на поверхность. Чёрт возьми, мне нужно сдерживать себя.

— Как Мадлен была моей? Кажется, тебя это не заботило.

Мадлен, вот как её звали. Боже, это было... пять лет назад. Парень помешан на этом дерьме. Я ухмыляюсь и щёлкаю медведя по носу.

— Ты знаешь, она даже никогда не говорила, что помолвлена. Не хочу притворяться, что это что-то бы изменило, но она никогда даже не упоминала об этом.

Он улыбается, но я вижу напряжение вокруг его глаз.

— Возможно, я как-нибудь приглашу Лилли на ужин. Потом я трахну её и посмотрю, что в ней такого особенного, что сам Теодор Эллис так одержим ею. Должно быть, она действительно чертовски хороша. — Я так сильно сжимаю челюсти, что у меня болят зубы. — Потом, когда я закончу, я вышвырну её, как вчерашний мусор.

Я рычу и бью рукой по столу. Я наклоняюсь вперёд и смотрю ему в лицо.

— Ты будешь держаться от неё подальше, Харди, или, клянусь богом, я, бл*дь, уничтожу тебя. Я разрушу твой мир до основания.

Он ничего не говорит, встречая мой разъярённый взгляд. Я поворачиваюсь и ухожу из его кабинета, пока не убил этого ублюдка.



Глава 10



Лилли



После моего унизительного момента с Крузом я действительно не ожидала увидеть его снова, но он позвонил мне спустя несколько дней, мы с ним выпили кофе, и с тех пор несколько раз тусовались вместе. Он частенько достает меня, и, как бы сильно я не любила Молли и Джорджа, Круз не смотрит на меня так, будто я могу сорваться в любой момент. Пару дней назад мы встречались, чтобы вместе выпить, и Круз пригласил меня сегодня вечером посмотреть выступление. Его группа Last Soul играет сегодня в одном из самых больших баров в Сохо. По-видимому, это будет хороший концерт с отличной атмосферой. И если эта атмосфера будет включать в себя наблюдение за плохими мускулистыми парнями, которые будут трахать меня своим голосом, то я согласна. Я – лёгкая добыча для плохих парней, и, по какой-то причине, неведомой женской половине, музыканты просто кричат, что они ​​плохие.

Молли, Джордж и я стоим на улице перед баром, ожидая своей очереди, чтобы войти. Мы с Молли помирились после нашей небольшой размолвки. Я сказала ей, что мы с Тео расстались, конец разговора. Она вынуждена была смириться с этим. Я знаю, что она всегда действует так, как будет лучше для меня. Она думала, что у нас с Тео было нечто настоящее. Молли – романтик в душе, несмотря на её нынешний выбор приятеля по постели, она надеется, что настоящая любовь покорит мир. Впрочем, это просто красивая сказка. В реальной жизни принц совершает глупые ошибки, а принцесса слишком эмоционально травмирована, чтобы справиться с этим. В реальной жизни люди слабы, а любовь терпит неудачу, как и они сами. Мало кто имеет мужество, которое требуется для того, чтобы обрести настоящую любовь. Дело в том, что если ты не готов бороться за кого-то телом и душой, то ты не заслуживаешь этого человека. Есть люди, которые просто не созданы для любви. И я одна из них.

Я надеюсь, что Молли никогда не растеряет эту веру. У Ти-Джея до сих пор есть эта вера, несмотря на его разбитое сердце и его провалы в отношениях. Я восхищаюсь этим. Я знаю, какое требуется мужество, чтобы рисковать абсолютно всем. Это сила, которой у меня нет. Это риск, на который я не была готова решиться. Когда придёт время, я хочу, чтобы Молли рисковала всем, чтобы испытать эту разрушающую землю, вызывающую фейерверк, переворачивающую душу, мучительную любовь. Она заслуживает такую любовь, потому что я знаю, что она будет бороться за неё так, как я никогда не могла.

Я просто молюсь богу о том, чтобы она поскорее выбралась из отношений с Хьюго. Это просто удовольствие, говорит она. Она трахается с ним уже больше месяца. Я начинаю беспокоиться. Не поймите меня неправильно, мне нравится Хьюго, но я просто знаю, насколько могут быть очаровательными улыбки этих плейбоев. У Молли отсутствует чувство самосохранения, и это может привести к тому, что она отдаст своё сердце не тому парню. Невозможно найти более неправильного парня, чем Хьюго. Что-то подсказывает мне, что, возможно, это уже случилось. Она уже ослеплена.

— Боже, как здесь холодно. — Молли обхватывает себя руками.

Джордж распахивает своё пальто длиной до колен, притягивает нас с Молли ближе к себе, прежде чем накинуть пальто на наши плечи. Тело Джорджа излучает столько тепла. Парень похож на ходячий обогреватель.

— Не носим лифчики, милашки? — ухмыляется Джордж.

Я толкаю его локтём в рёбра, и он смеётся. Мы с Молли решили пойти и встряхнуть всех, как цыпочки-фанатки группы. Мы прикупили несколько футболок группы онлайн. Затем Молли решила, что группу нужно будет слегка «подбодрить» и сделала ножницами косые разрезы спереди футболок. Сейчас на мне надета изрезанная чёрная футболка с логотипом группы впереди, через которую виден мой живот. В дополнение к ней на мне очень короткая, чёрная юбка и чёрные, замшевые ботфорты Прада, любезно предоставленные Молли из образцов, которые она получает по работе. Они отпадные. У Молли похожий прикид, только на ней шикарные кожаные крутые шорты и кожаные ботинки до колена. В этих облегающих задницу шортах, с натренированными бёдрами её ноги выглядят ошеломительно длинными, одним словом, девушка с обложки.

— Попробуйте носить одежду. Говорят, это помогает, — продолжает Джордж.

— Ох, заткнись, давай повеселимся, даже и раздетыми, — скулит Молли. — Если и есть место, где нужно быть обнажённой, то это на выступлении рок-группы.

— Или когда ты трахаешь эту группу. — Джордж смотрит на меня, на его губах лёгкая улыбка.

— Нет, никакого траханья здесь, — говорю я небрежно.

— Иди ты, Лилли. Если твоя совесть устроит ещё одну истерику, мне придётся серьёзно поговорить с твоей вагиной. — Джордж постоянно издевается надо мной после моей ночной катастрофы Круз-Тео. Как всегда, я всё ему выболтала.

— Проблема не в моей вагине, — фыркаю я. Он пристально смотрит на меня. — Ладно, ладно. Может быть, я трахну Круза. — Я не совсем уверена во всей этой ситуации с Крузом. Можем ли мы быть друзьями с привилегиями, как иногда бывает, или просто хорошими знакомыми? Я просто знаю, что я не хочу, чтобы Тео был последним парнем, с кем я переспала. Я перепробовала всё, чтобы заставить себя чувствовать лучше, но Тео всё, о чём я думаю. Мне даже снятся сны о том, как он касается меня. Как бы мне не нравились мои оргазмические сны, они не здоровы, и всё это сводит меня с ума. Следующий шаг – приложить усилие и вытрахать его из головы. Вот здесь мне может понадобиться Круз.

— Сможешь? — спрашивает Молли, вздёргивая бровью.

— Ну, в данный момент я говорю – нет, но я не глупая. Я никогда не слышала, как он поёт, но если он сможет даже отдалённо вытянуть ноту, мы все знаем, что я вскарабкаюсь на этого парня, как на грёбаное дерево. — Они оба смеются. Ну что здесь можно сказать? Мне нравятся мужчины, у которых есть голос. А какой девушке – нет? И если я собираюсь трахнуть кого-нибудь, то Круз это хороший выбор.

— Нет, Лилс, ты просто знаешь, как отыскать совершенство, а Круз – то, что надо. Его задница это просто такая ... — Он начинает делать сжимающие жесты руками.

— О господи, в самом деле, Джордж. — Я закатываю глаза. Он кудахчет, как старуха. Мы доходим до начала очереди, и здоровенный вышибала смотрит на нас всех, съёжившихся внутри пальто Джорджа.

— Имя? — спрашивает он.

— Лилли Паркер. — Он поднимает глаза и осматривает моё частично обнажённое тело таким взглядом, что заставляет мою кожу покрыться мурашками. Я смотрю на него и боковым зрением вижу, как Молли закатывает глаза. У нее столько же терпимости к извращенцам, как и у меня. Он даже не сверяется со своим планшетом в руке.

— О’кей. — Он отходит в сторону и пропускает нас. Мы проходим через тяжёлые двери и видим длинный лестничный пролёт, ведущий вниз. Бар называется Note. Он известен своими вечерами открытого микрофона, поддержкой и продвижением местных, популярных групп, а также кавер-исполнениями самых известных песен. Это один из самых больших клубов, находящихся в подвальном помещении. Я никогда ещё не была здесь, но слышала, что это потрясающе.

— Я бы не хотела сломать здесь голову, — бормочет Молли, когда наши каблуки цокают вниз по ступенькам.

В конце лестницы находятся ещё одни двери. Мы толкаем их, чтобы открыть, и в нас бьёт волна звука. Это место, должно быть, абсолютно звуконепроницаемо.

Место забито под завязку. В баре, по крайней мере, четыре очереди из клиентов, ожидающих, чтобы их обслужили. Пространство тёмное, но умело расположенное точечное освещение придаёт ему ощущение таинственности. Стены выложены неоштукатуренным кирпичём, на них фотографии разных групп, которые раньше играли в Note и стали известными. На стене позади бара висят классные электрогитары, под ними ряды ярких разноцветных бутылок. Сам по себе бар выполнен в черно-белом виде, как клавиши фортепиано.

Пространство возле бара заполнено столами с удобными кожаными креслами, расположенными вокруг них. За баром открывается вид на сцену. Там стоят только несколько столов, разбросанных вокруг открытого пола. Это хорошо, но немного беспорядочно, не так, как это должно быть.

— Это место потрясающее, — говорит Джордж.

Я киваю. Это так же круто, как я слышала. Место заполнено абсолютно разными людьми. Я отмечаю, что на большинстве женщин одето ещё меньше одежды, чем на нас с Молли. Но мне на это наплевать. Если у тебя хорошее тело, то почему бы не продемонтрировать все свои достоинства. В воздухе слышится непрерывное жужжание, толпа всё увеличивается в ожидании предстоящего выступления. Мой телефон вибрирует от входящего сообщения.

Это Круз. Приходите за кулисы, когда доберётесь сюда. Фил знает, что вы придёте. X. 

Я осматриваю помещение и вижу небольшую дверь рядом со сценой.

— Круз сказал, что мы можем пройти за кулисы.

— Думаю, что я останусь здесь. Я только что увидел кое-кого знакомого. — У Джорджа небольшая улыбка на лице, это означает, что тот, кого он увидел, является перспективным кандидатом на всю ночь.

Я пожимаю плечами, хватаю Молли за руку, и тащу её через переполненный бар. Парень, который стоит перед дверью, выглядит, как бугай.

— Привет, — говорю я, когда мы подходим к нему. — Ты Фил? — Он улыбается и сразу же превращается из засранца во вполне симпатичного парня.

— Это я.

— Круз сказал, что мы можем пройти за сцену. Меня зовут Лилли. — Он улыбается шире.

— Конечно, куколка. — Он вводит код и толкает дверь, чтобы открыть её. Мы входим в небольшой коридор с одной дверью в конце. Из комнаты слышна музыка, и это не та музыка, которая играет в баре. Это тяжёлый рок. Мои музыкальные вкусы довольно разнообразны, поэтому я не возражаю. Я поворачиваюсь к Молли, у которой скривилось лицо, и смеюсь.

— Это мы должны будем слушать? — спрашивает она. Я пожимаю плечами.

— Я их никогда не слышала. Я не знаю.

— А могу я быть просто цыпочкой-фанаткой рока, не слушая рок? — спрашивает она. Я смеюсь. Она перекидывает свои длинные светлые волосы через плечо. Они скользят свободными золотистыми волнами по её спине, придавая Молли определённую невинность. Её ледяные голубые глаза обрамлены тёмными тенями для век, придавая ей мрачный, но эффектный вид. Ни один парень не пройдёт мимо, чтобы не заметить её. Прибавьте в это уравнение красивое тело и чертовски шикарные ноги, и в итоге вы получите бедных ублюдков, ползающих перед ней на коленях.

— Почему ты так на меня смотришь? — шепчет она, когда мы приближаемся к двери.

— Потому что ты выглядишь горячо.

— Детка, — она улыбается, и её глаза скользят по мне сверху вниз. — Не я одна.

Я смеюсь и осторожно открываю дверь. Музыка становится громче. Комната маленькая с двумя большими диванами посередине. Вдоль стен стоят гитары. На диванах сидят четыре парня и несколько девушек. Я замечаю Круза, который сидит к нам спиной, на коленях он держит гитару, на которой что-то наигрывает. Рядом с ним сидит девушка и сжимает его бицепс, но он, кажется, полностью поглощён своим инструментом.

У одного из парней на коленях сидит девушка и целует его в шею. У него тёмные волосы и острые черты лица. Татуировки оплетают его руки и выползают из-под рубашки на шее. Его глаза скользят к двери, когда он затягивается сигаретой. На мгновение его тёмные глаза встречаются со мной и скользят дальше, пока он не начнет сильно кашлять.

— Твою ж мать! — выкрикивает он. Теперь все взгляды в комнате устремлены на нас. Молли пытается немного спрятаться позади меня. Кто-то свистит пару раз, а потом стоит неудобная тишина. Хороооошо. Парни выглядят так, будто хотят съесть нас живьём, а девушки явно хотят убить нас. Я и понятия не имела, что их группа была достаточно известной, чтобы иметь фанаток, но опять же, преданные фанатки присоединятся к любому парню с гитарой. Как я уже сказала, многие девушки просто питают слабость к музыкантам.

— Лилли. Ты пришла. — Круз со своим акцентом так растягивает слова, что у меня покалывает кожу.

— Его голос заставляет меня думать о грязных вещах, — шепчет мне Молли. Я стараюсь не смеяться. Это правда.

— Представь, что он поёт, — отвечаю я шёпотом.

— Кажется, мне нужно сменить нижнее бельё. — И тут я по-настоящему смеюсь. Круз склоняет голову вопросительно, когда он стоит и подходит к нам.

— Эй, Круз. — Молли выходит из-за меня и обнимает его. Я слышу, как за его спиной кто-то стонет. Ей приходится встать на цыпочки, чтобы дотянуться и обнять его руками за шею. Он оборачивает свои большие руки вокруг её тонкой талии. Раньше Круз частенько тусовался с нами по клубам, когда мы спали вместе. Обычно я держу подальше своих приятелей для секса, но есть что-то такое в Крузе. С ним просто так легко быть рядом. Я никогда не чувствовала себя неловко рядом с ним, он никогда не пытался втянуть меня в отношения. Поверьте мне, существует слишком много парней, которые не понимают подарков судьбы в виде девушки, которая не ищет отношений. Они всегда пытаются выжать из этого что-то большее. Круз – нет. Сейчас я могу понять, почему. Такой образ жизни соответствует тому, что у нас было, весело, легко, без обязательств. За последние пару недель я стала считать его своим другом, чего не могу сказать ни об одном из моих прежних секс-приятелей. Ещё это означает, что он дружелюбен с Молли и Джорджем.

— Лилли. — Его глаза скользят вниз по моему телу, и он улыбается. — Теперь ты превратилась в фанатку? — Он указывает на мою футболку. Я пожимаю плечами.

— Когда ты в Риме... — Он сгребает меня в огромные объятия и отрывает от пола. (прим.ред. Имеется в виду поговорка: когда ты в Риме, делай то, что делают римляне, соответствует русской – со своим уставом в чужой монастырь не ходят)

— Рад видеть тебя, — бормочет он мне в волосы.

— Спасибо, что пригласил нас. — Круз ставит меня на пол и поворачивается к остальным парням, которые, как я предполагаю, являются членами его группы.

— Подберите свои грёбаные челюсти, — вздыхает он.

— Так, чёрт возьми, познакомь нас, — говорит парень с татуировками.

— Парни, это Молли и Лилли. Это Дуг, — он указывает на парня с тату. — А это Майки и Спенсер. — Два других парня кивают нам. У Майки длинные светлые волосы, собранные в конский хвост. Несмотря на избыток волос, он довольно привлекателен. Спенсер выглядит немного устрашающе. Он даже больше Круза, как по росту, так и по объёму, а волосы на голове такой же длинны, как и щетина на его лице.

— Откуда ты их знаешь? — спрашивает Дуг, пока его глаза скользят вниз по ногам Молли. Круз пожимает одним плечом.

— Просто знаю.

Как бы чудесно это не звучало, Круз, пытаясь играть в скромность, никогда не мог никого одурачить.

— Мы иногда трахаемся, — выпаливаю я.

— Черт. Побери.

Круз машет ему, прежде чем он успевает сказать что-нибудь ещё.

— Да, да, я знаю. Дай пять. — Он улыбается мне и предлагает нам выпить.

Мы немного болтаем с парнями. Круз даже идёт в бар, чтобы принести мне водку.

 — Я думаю, что я влюблён, — объявляет Дуг, когда я опрокидываю шот неразбавленной водки.

— Не ты первый, приятель, — смеётся Молли. И тут же мысли о Тео врываются в мою голову. Бл*дь, нет. Я хочу хорошо провести время и забыть его. Я собираюсь двигаться дальше. Я буду трахаться с Крузом, и чёртов Тео не остановит меня. Дело не в том, что я бессердечная сука. Я люблю его, но я приняла решение. Мне нужно наладить свою жизнь. Возможно, чтобы забыть, мне может понадобиться небольшая помощь. Я наполняю свой стакан почти до краёв и делаю четыре обжигающих глотка прозрачной жидкости. Маленькая складка прорезается у Молли между бровей. Ты в порядке? Спрашивает она губами. Я киваю головой.

Группа должна начать выступление через полчаса, поэтому мы с Молли отправляемся искать Джорджа. Прямо перед сценой у группы есть зарезервированный столик, за который мы можем сесть.

— Ты не в порядке, — говорит Молли, когда мы снова выходим в бар через дверь возле сцены.

— Я буду. Думаю, просто это займёт немного больше времени, чем я думала. — Она кивает.

— Одно дело за раз, куколка.

Двадцать минут и три двойных порции водки спустя я пьяная. Не в хлам, но определённо пьяная, чтобы чувствовать себя в полной прострации. Я чувствую себя прекрасно. Одно дело за раз превращается в один напиток за один раз.

Мы с Джорджем танцуем посреди бара. Это лёгкий рок, но, чёрт возьми, мы можем и так. В стороне я замечаю Молли, которая разговаривает с каким-то блондином. Он стоит спиной ко мне, и она бросает на меня обеспокоенные взгляды через его плечо. Ему лучше оставить её в покое. Я отрываюсь от Джорджа, готовая дать коленом по яйцам этому придурку.

Я обхожу вокруг него, чтобы встать рядом с Молли, и смотрю прямо в улыбающееся лицо Хьюго. Чёрт возьми, я была готова уничтожить чьи-то яйца. Кажется, мне нужно притормозить с водкой, сегодня вечером она делает меня агрессивной.

— Молли, почему ты, чёрт возьми, посылаешь мне «помогающие» взгляды? Я думала, что собираюсь раскусить несколько орехов, — говорю я слегка невнятно. Я скольжу взглядом по бару и понимаю, что подсознательно ищу Тео. Я не вижу его, и это приносит одновременно и облегчение, и разочарование. Я хочу двигаться дальше. Я хочу увидеть его. Боже, этот человек на самом деле для меня, как наркотик. Как бы я хотела не быть пристрастившейся к нему, но, увы.

— Как бы своеобразно ты не умудрилась это произнести, но я пас. — Хьюго улыбается с ленивой усмешкой.

— Не волнуйся. Я оставлю твои мужские причиндалы в сохранности... пока.

— Лилли, — он произносит моё имя, как будто трахает его. — Я полагаю, что секс с тобой сродни траханию дикобраза, — ухмыляется он.

Я пожимаю плечами и посылаю ему кривую улыбку.

— Только смелые могут рискнуть. Всякий сброд пусть держится подальше. — Он смеётся. — Я собираюсь пойти выпить ещё водки. Не забудь упаковать его в резинку! — я смотрю на него. Молли прячет своё лицо в ладони.



***



Я была так права насчёт Круза, его голос похож на секс и грех, капающий на моё тело. Моя кожа покраснела, и я клянусь, что моя матка просто сжалась, когда он зарычал в микрофон. Их репертуар представляет собой смесь их собственной музыки и некоторых каверов. Они хороши, но Круз – гвоздь программы. Нет фронтмена – нет группы. Как только они вышли на сцену, все претензии клуба на утончённость вылетели в окно. Толпа стала походить на стадо животных. Круз сексуально улыбается, когда ловит лифчик, летящий на сцену. Он подмигивает, и эти голубые глаза заставляют меня встать прямо перед сценой. Я здесь, прямо сейчас, вместе с толпой. Чувствую себя чёртовым животным. Пот стекает по затылку на шею, когда толпа толкает меня, мой пульс ускоряется с ударами барабанов. Я никогда не была на живом концерте, и это пьянит. Джордж кричит, чтобы Круз снял свою рубашку, и в деталях поясняет, что бы он хотел с ним сделать. Я смеюсь, я танцую, я трахаю Круза своими глазами. Меня ничего не волнует. Ничего. Не. Волнует. Я полностью потеряна в этом моменте.

Это сумасшествие продолжается до тех пор, пока Молли не трогает меня за плечо. Я поворачиваюсь с улыбкой на лице, и боковым зрением через толпу вижу проблеск стола в глубине. Тео и Хьюго сидят с теми, кого можно описать только как скопление шлюх. Он, кажется, не замечает меня, и я быстро поворачиваюсь назад. Молли замечает, как меняется выражение моего лица, и следует за моим взглядом. На её лице появляется извиняющееся выражение. Она показывает плечом на дверь. Я хочу пойти? Я качаю головой. Хер с ним. Мне придётся встретиться с ним. Лондон большой, но, видимо, не достаточно.

Я возвращаюсь к танцам с Джорджем, но не могу притворяться, что моё настроение не испорчено. Чёрт возьми. Мне нужно ещё выпить. Круз зарезервировал нам стол, чтобы сидеть, и он на самом деле является VIP-зоной. На столе стоят бесплатные бутылки Grey Goose (прим.ркд.  бренд французской водки премиум-класса), которая, к тому же, является моей любимой водкой. Я даже не наливаю её. Я просто пью её прямо из бутылки, пока мои глаза не начинает жечь от пожара в горле. Мое настроение стремительно портится, но я пытаюсь удержаться в том беззаботном состоянии, что было раньше.

Когда я возвращаюсь к Молли и Джорджу, какой-то парень хватает меня за задницу, и я имею в виду, что он не только облапал, он поднял вверх мою почти несуществующую юбку. Я, бл*дь, ненавижу, когда меня трогают без разрешения, и в настроении, в котором я сейчас нахожусь, это как красная тряпка для быка. Я реагирую мгновенно и без раздумий. Размахиваюсь и бью его в горло. Он падает на колени, хватается за горло, пытаясь вздохнуть. В ярости я хватаю его за затылок и бью в его лицо коленом. Кровь брызгает повсюду, и люди отступают назад, внезапно заметив нашу маленькую ссору.

— Сука! — Он задыхается. Некоторые ублюдки не знают, когда остановиться. Он всё ещё стоит на коленях, ноги слегка раздвинуты, поэтому я иду на второй заход. Размахиваюсь и бью его ногой между ног. Он стонет и задыхается, когда хватается руками за свои яйца и сворачивается в клубок. Именно тогда я понимаю, что музыка остановилась, и кто-то сжимает мои руки.

— Предлагаю тебе убрать от меня свои руки, — говорю я, задыхаясь. Я зла, и какой-то идиот, удерживающий меня, не помогает.

— Лилли, это я. Успокойся, девочка. Чёрт возьми, — голос Круза успокаивает меня. Чёрт, это так заводит. Я знаю, что это ненормально, но этот голос, музыка и выбивание дерьма из какого-то извращенца... Но я действительно завелась. Нет, меня не возбуждает насилие. Я возбуждаюсь от осознания власти. Этот парень думал, что может коснуться меня. Надеюсь, что в следующий раз его мошонка будет умолять не делать этого. Подходит вышибала, но Круз машет ему уйти. Его пальцы гладят мой затылок, и я дрожу. Его пальцы всё ещё такие узнаваемые. Я поворачиваюсь, на лице Круза кривая улыбка, брови изогнуты.

— Наслаждаешься этим, да?

— Он это заслужил. — Мой голос хриплый. Он кусает губу.

— Бл*дь, детка. Мне ещё нужно спеть несколько песен. — Теперь я замечаю, что вокруг толпа, и все они смотрят на нас. Остальная часть группы всё ещё находится на сцене.

— Ну что же, хорошо, иди и сделай то, что должен.

Черт, что со мной не так? Должно быть, это из-за моего воздержания. Я думаю, что ещё никогда я не обходилась так долго без секса. Это превращает меня в агрессивного психопата. Я ужасно хочу его прямо сейчас. Он улыбается и шокирует меня, прижимаясь к моим губам быстрым, но страстным поцелуем. Я даже не успела отреагировать, когда это произошло. Мило. Мне нравится, что он хочет меня, но мне кажется это таким... неправильным? Я не знаю. Прямо сейчас я чувствую, что этот поцелуй должен был зажечь огонь. Этого не произошло. Я не могу сказать, что я не хочу Круза. Каждая женщина в этой комнате хочет его. Просто я ожидала большего. «Ты ожидала, что это будет так, как это было с Тео», шепчет тоненький голосок. Мне хочется отогнать его. Никто не будет похож на Тео. Такая страсть приходит один раз в жизни, и спасибо, бл*дь, за это. И у нас была именно такая всепоглощающая страсть, страсть, которая сметала всё на своём пути. Это никогда не было искрами, это всегда был огненный вихрь. Удивительный, мощный, пугающий и смертельный.

Дело в том, что я скучаю по этой дикой непредсказуемой страсти. Я жажду этого. Мне нужно это.

И тут, будто судьба решила поиздеваться надо мной, я смотрю вверх и вижу никого другого, как этого мужчину, который пробирается сквозь толпу, и, я имею в виду, буквально штурмует её. Он выглядит жаждущим кровопролития. Бл*дь. Я не могу прямо сейчас общаться с ним. Я отступаю, прежде чем повернуться, готовая к побегу.

Я делаю пару шагов, прежде чем крепкие руки оборачиваются вокруг меня. Моё либидо мгновенно вздрагивает, рыча, как разбуженный зверь. Это так сильно поражает меня, что выбивает всё дыхание прочь. Всё моё тело плавится под его прикосновениями. Я чувствую, как намокает моё нижнее бельё. Боже, я такая распутная шлюха. Если я думала, что моя реакция на Круза была неправильная, то от Тео я просто схожу с ума. Это ужасно раздражает. Этот мужчина заставляет меня хотеть раздеться перед ним догола и трахнуть его. И только с ним так происходит всегда, эта химия между нами, которая заставляет меня хотеть сорвать с него одежду. Притяжение между нами, которое заставляет меня хотеть удерживать его, и чтобы он никогда не отпускал меня. Моё тело и мой разум сражаются друг с другом, когда желание мчится по моим венам, как грузовой поезд, который сражается за господство над моими рациональными мыслями. Его дыхание касается моей шеи, жар от его груди просачивается сквозь мою футболку, его губы в дюйме от моей шеи, и все разумные мысли испаряются, на самом деле, они покинули это тело три двойные порции водки назад.

Как и всегда, когда дело доходит до него, я пребываю в глубокой заднице.



Глава 11



Тео 



Я сижу в кабинке в глубине зала вместе с Хьюго. Меня не интересует группа. Такая музыка на самом деле не моё. А вот Лилли, это совсем другая история. Я заметил её в тот же момент, как вошёл. Она танцует посреди бара с Джорджем так, как будто они здесь одни. Она двигается так, будто на неё никто не смотрит, с небольшой улыбкой на лице, явно пьяная. Хьюго тут же попытался заставить меня уйти. Хотя очень быстро сдался, когда увидел Молли. Он более заинтересован в этой девушке, чем позволяет это показать. Сейчас Лилли в толпе людей перед самой сценой. Я прищуриваю глаза и сжимаю кулаки, когда солист наклоняется и поёт ей что-то лирическое о том, как её губы ядовиты и опасны. Как будто я этого не знаю. Она вовсю зажигает перед маленькой сценой, и у парня, похоже, конкретный стояк. А у кого бы нет? Мне приходится следить за ней всю долбанную ночь, пока она в этом клочке материала, который называет юбкой, и в этих обалденных сапогах. Я наблюдаю, как каждый ублюдок в этом баре трахает её сотней способов в своём мозгу. Я должен был уйти, увидев её, это был единственный выход из этой ситуации.

Я зол на неё. Раздражен. В отчаянии. Я хочу запереть её в комнате и кричать на неё, пока она не поймет, но нет таких слов, которые могли бы выразить мои чувства к ней. Нет таких слов, которые могли бы заставить её любить меня. Мне нужно принять это и двигаться дальше. Я чувствую себя настолько обманутым, как будто передо мной на горизонте появилось что-то очень значимое, очень волшебное и всепоглощающее, а потом судьба сыграла злую шутку, и тут же всё это исчезло из моей жизни.

Одна из шести девушек, сидящих за нашим столом, кладёт руку мне на бедро и ведёт ею вверх до моего паха. Я мельком смотрю на неё. Довольно симпатичная блондинка с карими глазами, которые излучают ​​невинность. Судя по тому, куда путешествует её рука, я скажу, что это определённое заблуждение. Я поворачиваюсь назад, чтобы увидеть, что Лилли ушла. Молли стоит на том же месте, где они только что стояли, с сердитым взглядом, направленным на меня. Несколько секунд спустя я обнаруживаю её характерные рыжие волосы. Лилли стоит за ближайшим к сцене столом, который, как мне кажется, предназначен для друзей исполнителей. Это бесит меня. Затем она берёт бутылку водки и начинает пить прямо из горлышка. Я слегка смеюсь про себя. У неё точно есть грёбаные яйца. Однако сейчас она выглядит потрясённой, и это меня беспокоит.

— Боже, чувак. Прекрати пялиться на неё, ты похож на маньяка, — Хьюго протягивает через мисс невинность руку и шлёпает меня по плечу.

— Пошёл ты. Этот певец испытывает свою судьбу. — Я стискиваю зубы. Черт, Лилли будит во мне самое худшее. Я не чувствовал такой неуравновешенности с тех пор, как мне было шестнадцать, и я решил вылить весь свой гнев на любого парня, который посмотрит на меня неправильно.

Хьюго ухмыляется, глядя на певца. Он смеётся.

— Это тот парень, с которым она ушла домой той ночью. — Красный. Это всё, что я могу видеть, когда музыка останавливается.

— Сука! — Это всё, что я слышу, прежде чем сосредоточиться на том, откуда пришёл этот звук. Через толпу я могу разглядеть Лилли. Она смотрит на кого-то вниз с яростным выражением на её лице.

Я смотрю, как она размахивается ногой и бьёт. Есть только одно место, куда мог быть нацелен этот удар. Это заставляет мои яйца сжаться. Должен сказать, что Лилли адски сексуальная, когда она злая. Мне всегда нравилась её необузданная натура. Солист прыгает со сцены и хватает её за плечи, словно пытаясь сдержать. Всё её тело напряжено. Я наблюдаю за её лицом, когда Лилли что-то говорит ему сквозь стиснутые зубы. Он тут же быстро отпускает её, как будто обжёгся, и я смеюсь. Да, у этой девочки чертовски большие яйца. Этот парень огромен, и он выглядит испуганным. Смешная картинка. Она поворачивается и смотрит ему в лицо, они обмениваются несколькими словами, а затем он целует её. Он. Целует. Её. Ну, мама дорогая, сейчас я тебе покажу! Я поднимаюсь со своего места, прежде чем Хьюго пытается меня остановить, хотя он и пытается. Я перепрыгиваю через заднюю часть кабинки.

— Бл*дь. Тео! — зовёт меня Хьюго, когда я шагаю через толпу к Лилли. Вышибалы поднимают парня, которого она просто избила, и весь пол в крови. Она поднимает глаза и смотрит на меня. Её глаза широко распахиваются, прежде чем прищуриться в таком бешеном взгляде, что у большинства парней просто сжались бы яйца. Толпа отходит от Лилли, поэтому я добираюсь до неё, прежде чем она сможет бежать. Она делает два шага назад, прежде чем я обнимаю её за талию сзади. Люди смотрят на меня так, как будто я сумасшедший. Я прижимаю её тело к своей груди и слышу её затруднённое дыхание.

— Отпусти меня, — шипит она.

— Нам нужно поговорить, — говорю я грубо. Она слегка дрожит в моих объятиях. Мне нужно прикусить язык. Её тело прижимается к моему, заставляя мой член немедленно встать по стойке «смирно». Я замечаю, что она не пытается отстраниться от меня. Я был бы рад этому, если бы не был так чертовски зол.

Я неохотно отпускаю её талию, хватаю Лилли за руку и тащу через толпу. Моё тело вибрирует под её прикосновением, кажется, будто между нами проходит электрический ток. Она слегка спотыкается, ясно, что это сказывается выпитая водка.

— Ты пьяна, — рыкаю я. Я не знаю, почему это меня так сильно беспокоит. Раньше я уже видел её пьяной. Несколько раз я её спасал. Чёрт, однажды я едва не трахнул её пьяной. Это беспокоит меня, потому что херов певец трётся рядом с ней, пока она пьяна.

— Да, и что же? В последний раз, когда я проверяла, это была не твоя забота.

Я подталкиваю её вверх по лестнице, и мы выходим на улицу перед баром. Мы заворачиваем за угол здания, где я припарковал свой «Рендж Ровер». Я открываю пассажирскую дверь.

— Залезай, — срываюсь. Мне нужно успокоиться, но я не могу. Он поцеловал её.

Она вырывает свою руку и бросает мне смертельный взгляд.

— Нет. Ты хотел поговорить, так что давай. — Я двигаюсь к ней, и она напрягается.

— Не испытывай меня, Лилли, — говорю я сквозь стиснутые зубы. Я поворачиваю шеей из стороны в сторону. Я хочу его убить. Я хочу причинить ему боль. Она. Моя. Я хлопаю дверью и отхожу от неё. Бл*дь. Мне нужно взять себя в руки. Она внимательно следит за мной, не мешая мне ходить.

— Так ты собираешься говорить со мной или просто будешь метаться, как пещерный человек? — говорит она резким тоном.

Я быстро сокращаю расстояние между нами и прижимаю её к машине. Кладу руки с обеих сторон от её головы и смотрю в изумрудные глаза. Как всегда, Лилли смело держит мой взгляд, никогда не отступая. Это слегка остужает мой гнев. Её запах окутывает меня, тонкий и чувственный. Её упругое тело так близко, её глаза гипнотизируют меня. Я представляю, как трахаю её сотней разных способов. Мой член встаёт и упирается в ширинку джинсов, умоляя выпустить его на свободу. Я сжимаю челюсть от сильной потребности, которая похожа на огонь, горящий в моём теле. Она поднимает бровь.

— Поговорим? — Она пытается звучать уверенно, но я слышу дрожь в голосе.

— Я спрашивал тебя раньше, трахалась ли ты с ним. Ты солгала мне? — мой голос холодный, как лёд, я едва сдерживаю свой гнев. Её глаза широко раскрываются, прежде чем она успевает скрыть свою реакцию.

— Серьёзно?

Я наклоняюсь к ней ближе. Я балансирую на грани.

— Ты трахалась с ним? — кричу я.

Она пытается оттолкнуть меня, надавливая руками на мою грудь. Её дыхание ускоряется, выражение её лица меняется от желания к гневу и обратно.

— Знаешь что, Тео, иди ты на х*й! — её гнев вырывается наружу. Она размахивается, пытаясь дать мне пощёчину, но она пьяна, и ее рефлексы заторможены. Я ловлю её за запястье и использую это, чтобы притянуть её ближе.

— Лилли, — рычу я. Я не в настроении для таких уклончивых ответов. Мне нужно знать. Это просто сводит меня с ума.

— Я спрашиваю ещё раз. Ты трахалась с ним?

— Да! — зло кричит она, её глаза пылают. Я знаю Лилли. Я знаю каждую эмоцию, знаю каждое выражение её лица, и я точно знаю, когда она лжёт. Она явно не понимает, насколько сейчас я близко к краю, иначе она не стала бы лгать о таком. Зачем ей лгать? Она хочет, чтобы я подумал, что она трахается с ним?

— Нет. Ты не делала этого.

Её глаза прикованы к моим, соблазняя своей яростью.

— Я двигаюсь дальше. Смирись с этим и перестань вести себя, как грёбаный псих, — говорит она сердито. Я грубо смеюсь.

— Ха, я – псих. А ты просто только что выбила дерьмо из того парня.

— Он лапал меня, — огрызается она.

Я сжимаю челюсти. Это, бл*дь, удивительно, когда она одета вот так? Я всё ещё хочу найти этого ублюдка и закончить то, что она начала. Боже, это убьёт меня. Почему я не видел этого, когда был с ней? Когда мы были вместе, я всегда знал, что она пошлёт подальше всех этих чёртовых лузеров. А теперь ... у меня не может быть никаких претензий к ней. Всегда существует возможность, что она просто возьмёт и уйдёт с одним из этих ублюдков. Бл*дь, нет!

— Мне нужно идти, Тео. Я живу дальше, так что перестань преследовать меня. — Мы оба знаем, что это неправда. Я протягиваю руку и заправляю прядь волос ей за ухо. У неё перехватывает дыхание, и отсюда я, кажется, вижу, как её пульс скачет в горле. Я ухмыляюсь. Осторожно наклоняюсь к ней ближе и скольжу губами от её шеи к плечу. Она сильно дрожит. Я усмехаюсь.

— Ты всегда будешь моей, Сладкая.

Она стоит такая чертовски прекрасная, заставляя меня хотеть вытрахать всё и всех из её головы. Её глаза блестят. Её тело настолько напряжено, что, кажется, она сломается в любую минуту. Лилли пытается делать мелкие вздохи, чтобы взять под контроль своё тело, но у неё ничего не получается. Несомненно, тот факт, что она пьяна, не помогает ей. Она всегда становиться опасной маленькой соблазнительницей, когда в ней присутствует алкоголь.

— Я собираюсь найти Круза. Я пойду с ним домой, — говорит она, затаив дыхание. Я отхожу от неё и снова сжимаю кулаки, пытаясь контролировать себя. Она поедет с Крузом домой только через мой труп. И единственная причина, по которой он всё ещё дышит после того поцелуя, потому что я ещё не добрался до него. Но я это сделаю.

— Ты много кем можешь быть, Лилли, но ты точно не шлюха, — огрызаюсь я. Моя челюсть болит от того, как сильно я сжимаю зубы. Она делает меня сумасшедшим. Меня ей недостаточно, а ему, бл*дь, можно. На этот раз она бьёт меня тем, что уйдёт с ним домой. Жестоко. Я улыбаюсь, зная, что я подстёгиваю её так же сильно, как и она меня. В половине случаев я не знаю, то ли бороться с ней, то ли трахнуть её. Мне нравится, когда она становится злющей.

Она трясётся, её руки сжаты в кулаки.

— Чёрт возьми... — Я прижимаю Лилли к машине и целую её, гнев берёт верх надо мной. Это безоговорочное, грубое доминирование. Ей нужно знать, что она, бл*дь, принадлежит мне. Она рычит мне в рот и кусает мою нижнюю губу, пока я не чувствую привкус крови во рту. Я хватаю Лилли за задницу и поднимаю вверх, мои пальцы впиваются в её упругую плоть. Её бёдра сжимают мою талию, пальцы хватают мои волосы, с бешеной силой дёргают за них, вспышка боли заставляет меня хотеть её ещё больше. Я врезаюсь в неё тазом, с силой вдавливая в машину, она рычит, как дикое животное, сражающееся за господство. Мой член отчаянно хочет оказаться в ней. Я не смогу остановиться, даже если и захочу. Гнев и потребность протекают через меня, как живое существо.

Я расстёгиваю пуговицу и тяну молнию на джинсах быстрее, чем это было бы возможно. Спускаю их вниз достаточно, чтобы выпустить свой член на свободу. Юбка Лилли уже задрана до талии, обнажая кусочек кружевных трусиков. Я трусь своим членом об неё, только чтобы почувствовать, как промокла ткань. У меня вырывается шипящий вдох. Грёбаный ад. Она стонет и пытается толкнуть меня, но я снова прижимаю её к машине. Сейчас между нами нет ничего нежного. Только необузданная потребность. Лилли впивается ногтями в заднюю часть моей шеи. Я разрываю её трусики, измельчая кружево. Её бёдра сильнее сжимаются вокруг моих бёдер, когда ткань впивается ей в кожу. Я грубо целую её, наказывая её губы, и врезаюсь в неё одним ударом, зарывая себя глубоко внутри неё по самые яйца. Она кричит мне в губы, теперь её ногти впиваются в мои плечи, я это чувствую даже сквозь мою рубашку. Я жёстко врезаюсь в неё, прижимая Лилли к твёрдому металлу и стеклу, выхожу из неё наполовину, потом назад, голова идёт кругом, когда я снова и снова вхожу в неё. Лилли стонет и толкает язык мне в рот. У неё вкус водки, секса и греха. Она – моё падение. Я хватаю её за волосы и тяну голову в сторону, чтобы открыть доступ к шее. Я жёстко вбиваюсь в неё и кусаю за шею, в то место, где бьётся её пульс. Лилли громко стонет, её бедра сжимают меня, её киска сильно пульсирует вокруг моего члена, и она кончает с хриплым криком. Я взрываюсь внутри неё, как чёртов пожарный шланг. Бл*дь.

Мои ноги дрожат, грудь вздымается. Я отодвигаюсь от Лилли и ставлю её на землю, прежде чем сам рухну и уроню её. Лилли не сводит глаз с юбки, пока возвращает её на место. Её нижнее белье всё разорвано. Мысль о том, что она поедет куда-то в такой юбке без трусов, сводит меня с ума. Она выглядит такой красивой, её волосы в полном беспорядке, кожа покраснела, а губы слегка припухли. Я натягиваю свои джинсы, и только теперь понимаю, что я просто трахнул её в переулке. В переулке, где любой мог увидеть нас, а если не видели, то точно услышали нас. Я просто не могу контролировать себя рядом с ней. Она смотрит на меня так, словно хочет съесть меня живьём. Это больше, чем парень может выдержать.

— Я не знаю ... Это не было ... — запинается она. — Бл*дь. Бл***дь! Мне нужно идти, — быстро говорит Лилли. — Прости, — бормочет она. Стыд и сожаление волнами исходят от неё. Конечно, ей стыдно. Она потеряла контроль. Она поддалась мне, несмотря на то, что я дерьмовый экс-бойфренд, который недостаточно хорош для неё. Её стыд словно вонзает в меня нож и вскрывает уже нагноившуюся рану. Её извинения просто сыпят соль в мою рану. Мне не нужны ее грёбаные извинения или её сочувствие. Сказанные ею слова — «этого недостаточно», эхом проносятся через мой мозг, и я сжимаю челюсть от её очевидного сожаления. Ну, черт с ней. В эту игру могут играть двое.

Я пожимаю плечами и умудряюсь нацепить на лицо ухмылку, изображая высокомерие, ожидаемое от меня, едва сдерживая гнев, который вот-вот вырвется наружу.

— Не стоит. Просто мне нужно было трахнуться, и никто не трахается так, как ты, Лилли. — Я самоуверенно улыбаюсь, приближаясь к ней, и шепчу ей на ухо. — Я знаю, что тебе нравится быть оттраханной, как грязная шлюха. — Мой голос полон яда, нацеленного на то, чтобы побольнее ужалить её. Выражение её лица говорит мне, что я достиг своей цели. Я хочу, чтобы она почувствовала хотя бы малую толику той боли, которую испытываю я, когда смотрю на неё. Чтобы она почувствовала хотя бы на мгновение, каково это, встретить человека, которому ты всецело доверяешь, хочешь, чтобы он был рядом с тобой, любишь его, и который теперь относится к тебе, как будто ты ничего не значишь для него. — Ты больше не увидишь этого певца. — Я констатирую это, как факт.

— Пошёл ты на х*й, — шипит она.

— Кажется, ты только что сама там побывала, — ухмыляюсь я.

— Ты не можешь указывать мне, кого я могу или не могу видеть, — рычит она.

— Посмотри на меня. Ты может быть и шлюха, но ты моя шлюха, и я, бл*дь, ни с кем не делюсь.

— Я шлюха?! Как чудесно слышать это от парня, который не может удержать свой член в штанах в течение пяти грёбаных минут. Да ты сам и есть шлюха! — кричит она.

— Ты моя, Лилли, — кричу я на неё.

— Не обманывай себя, Тео. Ты – не что иное, как ошибка, которую я, кажется, совершаю снова и снова. — Она приближается ко мне, пока её грудь не врезается в меня. — Ты вызываешь привыкание, и ты – яд. Я никогда не буду твоей снова.

Она поворачивается на своих каблуках и уходит по переулку.

— Чёрт! — ору я, когда впечатываю свой кулак в дверь машины, едва ли чувствуя боль в моей руке. Я глубоко вздыхаю. Эта чёртова женщина. Как она делает это со мной каждый раз?

Она не оставляет мне выбора. Пора взять дело в свои руки и нанести визит певцу.



***



Я нахожу его стоящим в баре. Шоу закончилось, и думаю, что сейчас начнётся вечеринка. Все четверо парней пьют шоты. Я изображаю искреннюю улыбку на лице.

— Здорово, парни. Отличное шоу. — Они поворачиваются, и взгляд на лице Круза говорит мне, что он точно знает, кто я.

— Ну, спасибо, чувак, — говорит парень с татуировками.

Я переключаю своё внимание с Круза на других парней, иначе я мог бы убить его, а это не решит ситуацию. Однако то, что я собираюсь сделать, будет сделано.

— Послушайте, у меня много контактов в этой индустрии. Я готов профинансировать демоверсию, и попытаться заключить для вас, парни, контракт на запись альбома.

В этот момент все они молча смотрят на меня. Я замечаю, что они начинают исподволь оценивать меня, мою одежду, туфли, часы за пятьдесят штук на моём запястье.

— Ты серьёзно? — спрашивает волосатый. Я киваю.

— Я... дерьмо, я не знаю, что и сказать. Это грандиозно, — говорит татуированный парень с усмешкой. — Когда мы начинаем?

Я улыбаюсь и вручаю ему свою визитную карточку.

— Позвони мне в понедельник, и я всё устрою.

Он читает карточку, прежде чем его глаза расширяются.

— Ты Теодор Эллис.

Я ухмыляюсь.

— Собственной персоной.

— Черт побери.

Я удерживаю на лице улыбку, потом поворачиваюсь к Крузу.

— Солист, мне нужно поговорить с тобой. Наедине.

Я отхожу от бара туда, где немного тише. Когда я поворачиваюсь, он стоит прямо позади меня, его мускулистые руки скрещены на его большой груди. Всё, что я вижу, это его губы на губах Лилли. Я сжимаю кулаки, но вздрагиваю, когда моя правая рука кричит от боли в знак протеста. Он бросает взгляд на мои разбитые костяшки пальцев, но ничего не говорит.

— Так вот, как это будет выглядеть. Я сдержу своё слово и постараюсь пробить для вас контракт на запись. Ты должен оставить Лилли в покое. Никаких контактов. Ты не звонишь ей, ты не видишься с ней, ничего.

Он сжимает губы в тонкую линию.

— Итак, позволь мне уточнить, всё ли я правильно понял. Ты собираешься помочь группе получить контракт на запись альбома, и всё это потому, что ты не хочешь, чтобы я был рядом с твоей бывшей девушкой, которая даже не хочет иметь с тобой ничего общего.

Я стискиваю челюсти.

— Просто будь благодарен за то, что у меня есть причины, чтобы помогать вам.

— Ты хотя бы заинтересован в группе? — хмурится он.

Я пожимаю плечами.

— Буду, как только вложу деньги в запись. Мне не нравится терять свои инвестиции.

— Так вот что это будет, инвестиции?

Я приближаюсь к нему.

— Нет, это рычаги влияния. Держись подальше от неё. Если я снова увижу тебя рядом с ней, я не буду больше предлагать тебе эту сделку, чтобы удержать тебя подальше от неё.

Он смотрит вниз, его лицо разрывают эмоции.

— Она мой друг, и она нуждается во мне из-за её дерьмового бывшего парня, который изменил ей. Я не собираюсь ее предавать.

— Лилли ни в ком не нуждается, ей никогда никто не будет нужен. Помни об этом, прежде чем ты снова приблизишься к ней. Подумай о своих приятелях по группе, — парирую я.

Он поднимает голову, в его глазах пылает гнев.

— Не пытайся манипулировать мной при помощи этого. Я и есть группа, без меня они никто. Если я уйду, группа в любом случае перестанет существовать. Кроме того, они познакомились с Лилли. Она им понравилась. Они сразу всё поймут.

Один взгляд, и я могу сказать, что он влюблён в неё. Думаю, что Лилли даже не задумывается о том, какой эффект она оказывает на окружающих её людей.

— Ты же понимаешь, что она никогда не полюбит тебя, — зло выдыхаю я.

Он судорожно втягивает воздух.

— Знаю.

— Так зачем же отказываться от такого шанса из-за неё? — Хотя я и сам знаю ответ на свой вопрос. Потому что Лилли — женщина, ради которой ты пожертвуешь всем.

Он, молча, размышляет.

— Просто скажи мне, почему ты так сильно хочешь, чтобы я убрался подальше?

На какое-то мгновение я медлю.

— Потому что я люблю её, и я верну. А ты в данный момент просто препятствие для меня. И отвлечение для неё.

Он вздыхает.

— Хорошо, но я не хочу, чтобы ты пытался договориться о контракте для нас из-за того, что я собираюсь сделать для тебя. Просто постарайся заполучить нам контракт. Договорились?

Я улыбаюсь. Мне нравится, когда люди идут на сделку.

— По рукам. Но ты даже не вспоминаешь её имя. Мы поняли друг друга?

— Боже, чувак, у тебя реально серьёзные проблемы. — Он качает головой, прежде чем повернуться и уйти.



Глава 12



Лилли 



Теодор, грёбаный, Эллис. Непредсказуемый придурок. Итак, теперь я его ненавижу. Не могу поверить, что он вот так воспользовался мной. Он назвал меня шлюхой, и этот укус, исходящий от него, был жестоким. Я ненавижу эту слабость, которую он раскрывает во мне. Я любила его. Я доверяла ему. Это то, что с тобой делает любовь, она просто позволяет дорогим тебе людям причинять боль. И это больно вдвойне, потому что это был он. Разве неправильно было бы сказать, что я ожидала лучшего? Чёрт возьми, я никогда не должна была заниматься с ним сексом. О чём я только думала? Он прав, я просто шлюха. Ради бога, я трахалась с ним в переулке. Но теперь я расстроена, потому что он обращался со мной, как с одной из своих шлюх.

Проблема в том, что у меня нет защиты от Тео. Он проник внутрь моих стен, независимо от того, насколько сильно я бы желала, чтобы это было иначе. Он единственный человек, кто имеет возможность причинить мне боль, потому что он тот, кому я позволила довериться. Когда ты любишь кого-то, ты кладёшь своё сердце ему в руки, даже не осознавая, что отдаёшь его, пока не становится слишком поздно. Даже сейчас, когда всё закончилось, и я хочу вернуть своё сердце, он всё ещё владеет им.

Всё это из-за того, что он не может справиться с тем, что я двигаюсь дальше. Если он не может получить меня, тогда и никто не может. Там, в переулке он заявил на меня права, и я, чёрт возьми, позволила ему это сделать. Боже, мне нужно перестать пить. Кажется, что этот придурок всегда появляется, когда я пьяна и использует это, или чтобы заставить меня отдать ему своё сердце, или чтобы заставить раздвинуть ноги.

Он не имеет права делать это со мной. Я осмелилась подумать, что, может быть, ну просто вдруг так случится, у меня всё получится. Я осмелилась доверять ему, поверить в него, только для того, чтобы всё это было разрушено самым жестоким способом. Было бы легче, если бы он обманул или обидел меня, тогда я смогла бы просто ненавидеть его. Мне нужно начать всё с чистого листа, но, похоже, он не собирается позволить мне это. Ну, после этого небольшого представления на прошлой неделе, с меня хватит. Я сделаю это.

Теперь я полна решимости больше, чем когда-либо, вернуться к тому, что у меня было до него. Я решила забыть о нём, даже если мне придется заставить себя это сделать. Конечно, сейчас Круз был бы идеальным кандидатом, чтобы дать толчок этому процессу, но было бы эгоистично удерживать его возле себя. Я звонила ему, писала сообщения и отправила несколько писем по электронной почте, но всё без ответа. Я начинаю беспокоиться о нём. Конечно, я очень хочу трахнуть его, но ещё больше я хочу, чтобы мы были друзьями. Он понимает меня. Он не задаёт вопросов. Он просто есть. Это освежает. Что, если он знает, что я трахнулась с Тео в переулке? Может быть, он думает, что я шлюха? Несмотря на это, наверняка он должен отвечать на звонки. Я смутно помню, как он говорил, что сегодня играет в The Underground, поэтому я собираюсь пойти туда.

Молли сказала, что пойдет со мной. Это место тёмное, как ад. Я считаю себя довольно напористой, но я ни за что не пошла бы туда одна. The Underground даже не является официальным местом, все просто называют его «Подземка». На самом деле это просто огромный подвал под ирландским пабом, который работает, как клуб. Всё очень секретно. Чтобы попасть туда, ты должен знать правильных людей. Это означает, что это рассадник незаконной деятельности. Это также означает, что ночью там существует совершенно другой сорт разврата. Это место обладает определённой атмосферой. Я была там пару раз с Гарри, поэтому у меня есть возможность попасть туда.

Молли входит в парадную дверь.

— Привет, — говорит она.

Молли встаёт передо мной, сидящей на диване. Она кладёт руки на бёдра и пристально смотрит на меня.

— Лилли. Я знаю, что у тебя сейчас дерьмовое состояние, но ты уверена насчёт сегодняшнего вечера, я имею в виду «Подземку»? На прошлой неделе там кого-то пырнули ножом.

— Расслабься, Моллс, разве ты не хочешь немного оторваться? — усмехаюсь я.

— На самом деле, не очень.

— Тогда ты не должна была подружиться со мной, — улыбаюсь я.

— Когда это произошло, мне было пять лет. Вряд ли я в те годы действительно думала о выборе образа жизни, — фыркает она.

Я отмахиваюсь от этих слов, хватаю Молли за руку и тащу в её комнату.

— Иди в душ, а когда ты вернёшься, мы найдём тебе что-нибудь надеть.



***



Час спустя на мне надето короткое платье с глубоким вырезом. Я проскальзываю в шпильки от Джимми Чу со шнуровкой, которая заканчивается на моих икрах. Оставляю свои волосы свободными и волнистыми и наношу на губы помаду распутно-красного цвета. Готово. Смотрите, как все сбегутся.

Я выхожу в коридор в тот момент, когда Джордж входит в дверь с парнем, которого я не знаю. Его челюсть отвисает, когда он видит меня.

— Черт побери, — шепчет он.

— Кто твой друг, милый? — спрашиваю я. Его друг горячий. Реально, очень горячий. Мне кажется, внешне он совсем не похож на гея, но он здесь с Джорджем, поэтому... никогда ведь не помешает спросить, правда? Я внимательно скольжу по нему взглядом от головы до пальцев ног. Он поднимает бровь, смотря на меня, и улыбается. Тёмные волосы, тёмные глаза, загорелый и подтянутый. Даааа, я бы его съела, ням-ням.

— Это Дэн, и он – гей, — говорит Джордж с совершенно невозмутимым лицом.

— Какая жалость, — мурлычу я.

— Судя по тому, как ты смотришь на него, и это платье... серьёзно, Лиллс, его будто нарисовали на тебе, — он пытается схватить кусочек ткани двумя пальцами, — ты собралась на охоту.

Я пожимаю плечами.

— Может быть. — Я иду на кухню и наливаю себе порцию водки в стакан.

Затем в комнату входит Молли, одетая в аналогичное короткое платье, но с высоким воротником, закрывающим шею. Со стаканом водки в руке я иду в холл, где она пожимает руку Дэну.

— Ты выглядишь горячо, детка.

— Спасибо, — говорит она без энтузиазма. — Нужно же было навести блеск, прежде чем ягнёнка отведут на бойню. — Я фыркаю. Она слишком драматична.

— Куда вы, девочки, идёте? — вежливо спрашивает Дэн, глядя на невероятно длинные ноги Молли.

— Ты уверен, что он гей? — шепчу я на ухо Джорджу.

Он пожимает плечами.

— Меня это не волнует, пока он делает то, что мне нужно от него, — он вскидывает на меня бровь. — А он делает. — Что же, достаточно справедливо.

— Мы идём в «Подземку», там сегодня вечером концерт, — отвечает Молли.

— Вот чёрт, — бормочет Джордж.

— Я никогда не слышал об этом месте. Где это? — спрашивает Дэн.

— Эм, ну это в своём роде особое местечко, — быстро говорит Джордж.

— Может вы, ребята, хотите поехать с нами? — спрашиваю я. Джордж свирепо смотрит на меня из-за плеча Дэна.

— Мы геи, Лиллс. Нас зарежут, — категорически говорит он.

— Это меня зарежут, — говорит Молли.

— Ты и правда орёшь, как жертва маньяка, — издевается Джордж.

— Если меня убьют, ты пожалеешь о том, что сказал, — говорит Молли, пока я тяну её к двери, прежде чем она передумает.

— Повеселитесь, и Лилли... — Я оглядываюсь на него через плечо. — Никаких плохих парней, ладно?

Я ухмыляюсь.

— А сейчас ты вообще не веселишь, Джордж. — Прямо сейчас чем хуже, тем лучше. Мне нужна полная противоположность божественно выглядящему, подтянутому, одетому в тысячедолларовые костюмы Тео. Мне нужен грубый, обычный мужик, с чернилами по всему телу и всё такое.

Я бросаю Молли ключи от своей машины, пока мы идём в подземный гараж за углом, где мы с Джорджем ставим наши машины.

— Ты поведёшь, а обратно мы вернёмся на такси, — говорю я.

Она пожимает плечами.

— Хорошо. — Молли маневрирует на «Мазерати», и мы выезжаем с автостоянки на улицу.

— Итак, как ты, Лилли? — небрежно спрашивает Молли. Я на самом деле не разговаривала с ней о Тео. Наверное, это из-за того, что она слишком вовлечена в эту ситуацию. Она всё ещё общается с Тео. Молли была первой, кто сказал, что это я ушла от него, и я не могу обвинять Тео в том, что он переспал с кем-то другим. Я знала это, я знаю это, и мне не нужно это слышать, потому что это никак не улучшит ситуацию. Это то, что есть, и ничего не изменится. Что касается Молли, которая слишком часто видится с Хьюго, я, наверное, пыталась избежать этого разговора, опасаясь услышать что-то о Тео. Я знаю, что я ужасный друг, но Молли всегда умела выделять здравомыслящие факты в этой ситуации. Я же не могу мыслить рассудительно, мне больно. С другой стороны, Джордж предлагал положить собачьи какашки в его почтовый ящик, наверное, это действительно то, что мне нужно после дерьмового расставания.

Конечно, все мои усилия не слышать и не думать о нём были подорваны его стараниями.

— Всё в порядке, — кратко отвечаю я.

— Ты знаешь, мне жаль, что я пыталась надавить на тебя, чтобы ты простила его. То, что он сделал прошлой ночью, было непростительно. Он не имел права так разговаривать с тобой.

— Я всё ещё люблю его, — выпаливаю я сгоряча. Вот где Молли хороша, она понимает эту слабость, которую я питаю к нему. Она не осуждает меня за мою жалкую грёбаную тягу к Тео.

— Он любит тебя, — тихо говорит она.

— И это ничего не меняет. На самом деле это ужасно, — я раздражённо смеюсь.

— Конечно, я сейчас играю в адвоката дьявола, но послушай, если эта девушка беременна, и этот ребёнок на самом деле его, было бы так плохо, если бы в такой момент ты была рядом с ним?

Да, это так. Я вздыхаю. Я могла бы просто сказать ей правду и разбить эту маленькую фантазию, которая сидит в её голове.

— Молли, у меня не может быть детей, — быстро говорю я. — Не обязательно, что я захотела бы их, но Кэсси даёт ему шанс на что-то, чего я никогда не смогу ему дать. — Она выворачивает руль к обочине, резко нажимая на тормоза, и визг шин разносится по улице.

— Чёрт возьми, Моллс, осторожнее!

Она поворачивается ко мне лицом.

— Боже мой, почему ты никогда не говорила мне об этом?! — Она задыхается.

— Думаю, что эта тема просто никогда не поднималась. — Я пожимаю плечами. Я действительно не хочу ввязываться в этот разговор.

— Извини, это просто... застало меня врасплох.

— Всё в порядке, но теперь ты же понимаешь, почему мне будет так тяжело оставаться рядом с Тео, когда у него будет ребёнок от другой женщины. Чёрт, я имею в виду, что я его едва знаю, Моллс. Всего лишь три месяца, а теперь это. — Я вздыхаю и откидываю голову назад на подголовник. — Но он всё, о чём я думаю. У меня постоянная боль в груди, и каждый раз, когда я вижу его, становится всё труднее вспомнить, почему мы не можем просто быть вместе.

— Я понимаю, милая. — Она гладит меня по руке.

— Мысль о том, что у него ребёнок с ней, выворачивает меня наизнанку. И никто в этом не виноват. Это просто то, что есть. Я не хочу быть в его жизни и возмущаться, что там присутствует ещё и этот ребёнок, потому что это несправедливо по отношению к ним обоим, но я не могу обещать, что я этого не сделаю.

— Я всё понимаю, милая, но я также знаю, что ты одна из самых лучших людей, которых я знаю, Лилс. Этому ребёнку очень повезло бы, если бы у него была ты, особенно после того, что ты рассказала мне о его матери. — Она улыбается мне, прежде чем вырулить машину на дорогу. — Тео идиот, что потерял тебя.

— Как я уже сказала, это то, что мы имеем на данный момент. Как твои дела с Хьюго? — говорю я быстро, пытаясь сменить тему. Она пожимает плечами.

— Как обычно, он трахается направо и налево. — Она выглядит грустной, когда произносит это. О нет, лучше было бы ей проявить интерес к предупреждению министерства здравоохранения о пользе быстрой ходьбы. Твою мать.

— Боже, ты должна отпустить это. Мужчины, подобные ему, не стоят того, Молс, — говорю я страстно.

Она слегка улыбается.

— Спасибо. Я скучала по тебе, Лилс.

— Прямо сейчас я здесь, — говорю я. Она кивает.

— Да, но ты была сама не своя. Я волновалась, что он всё-таки сломал тебя. Тогда я бы убила его. Ты же знаешь это, правильно?

— Я знаю, — улыбаюсь я. — Необходимо намного больше усилий, чтобы сломать меня.

Она сосредоточенно смотрит вперёд на дорогу.

— Могу я спросить тебя кое о чём?

— Конечно.

— Как ты смогла убедить Тео изменить его образ жизни плейбоя?

О, мой бог!

— Хм, разве ты забыла про беременную девушку? — слегка усмехаюсь я.

Она закатывает глаза.

— Ты понимаешь, что я имею в виду. Он изменился ради тебя. Конечно, после того, как обрюхатил эту девку, но до того, как узнал об этом.

— Эм. — Я морщу нос. — Я ничего не делала. Думаю, просто он, наконец, встретил достойного соперника. Ему никогда не отказывали. Мужчины – существа примитивные, Моллс, они похожи на детей: всегда хотят то, чего не могут получить.

— Пока они не получат это. — Она хмурится. Почему-то мне кажется, что сейчас она говорит уже не обо мне и Тео.

— Пока ты не двинешься к следующему. Люби их и оставляй их. Поверь мне, с такими парнями, как Хьюго и Тео, нужно максимально получить удовольствие и уйти. Учись на моих ошибках. — Мне хватает одного взгляда на Молли, чтобы я могла сказать, что она этого не сделает, потому что в своё время я совершенно точно знала, каким парнем был Тео, но я всё же влюбилась в него. Иногда мы даже не можем помочь самим себе.



***



Мы подъезжаем к ирландскому пабу «Шемрок», под которым в подвале находится Подземка, и паркуемся перед ним. Моё сердце пускается вскачь в ожидании. Мне нужно потанцевать, мне нужно выпить, и мне нужно трахнуться. Люди толпятся возле входа в бар и пялятся на «Мазерати», который смотрится очень неуместно на этой грязной улице в Хакни (очень разношерстный район на севере Лондона). Снаружи паб выглядит потрёпанным, с грязными окнами. Неоновая вывеска в окне едва видна, куча народу стоит на тротуаре, все курят. Я открываю дверь машины и аккуратно опускаю обе ноги на землю. Леди должна в совершенстве выполнять такие движения, когда она одета в платье, которое при одном неверном движении может задраться до талии.

Мы с Молли выходим, машина громко подаёт звуковой сигнал, когда Молли ставит её на сигнализацию. Я не хочу оставлять «Мазерати» в таком месте, но, с другой стороны, да к чёрту всё это. Десятки пар глаз оглядывают нас, когда мы идём к двери. Я подхожу к огромному парню, который стоит там, его глаза широко открыты, сигарета свободно болтается между пальцами.

— Сделай мне одолжение, — мой голос источает столько секса, насколько это возможно. Он почти пускает слюни. — Будь дружком, проследи, чтобы никто не причинил боли моей детке. — Он кивает, не сказав ни слова. — Спасибо. Ты просто конфетка. — Я подмигиваю ему, плавно следую мимо и захожу в дверь.

Молли смеётся, когда подходит ко мне.

— Бедный парень.

Несмотря на наш убойный наряд, никто в баре не обращает на нас особого внимания. Бармен ловит мой взгляд и слегка наклоняет голову. Я шагаю в сторону тёмного деревянного бара, когда он выскальзывает из-за него и ведет нас к двери.

Дверь ведёт в коридор, а в конце коридора находится старомодный промышленный лифт с тяжёлыми металлическими воротами. Он отодвигает ворота, и мы заходим в лифт. Он уходит, прежде чем мы даже начинаем спускаться.

— Лилли... Я, конечно, понимаю, что твой режим самосохранения сейчас отключен, но серьёзно, мы идём в логово нелегальной наркоты?

Лифт опускается до конца, металлические ворота открывает здоровенный парень в солнечных очках. Что он может в них увидеть? Он просто, молча, стоит, когда мы выходим и приближаемся к двойным дверям. Грохот тяжелых басов вибрирует через бетонный пол. Я поворачиваюсь к Молли и улыбаюсь.

— Подожди, сама увидишь.

Я открываю двери, и мои чувства мгновенно оголены до предела. Музыка сшибает меня, как стена. Здесь жарко, повсюду разогретые тела прижимаются друг к другу. Подземка, по существу, похожа на хорошо изолированный склад. Неоштукатуренные кирпичные стены, голый цементный пол. По всему помещению стоят стальные столбы, поддерживающие конструкцию. Бар освещён промышленными люминесцентными лампами, установленными под стойкой.

— Ого, это круто. — Молли пытается перекричать музыку.

Я тащу её к бару, чтобы заказать нам что-нибудь выпить. Над баром висит большой плакат с надписью «Только шоты». Моё место. Помещение забито под завязку, и требуется некоторое время, чтобы добраться до бара. Я заказываю несколько разных шотов, и мы заканчиваем тем, что выпиваем ярко-красную жидкость, которая по вкусу напоминает бензин. Молли морщит нос и вздрагивает. Я смеюсь. Справа от бара находится маленькая сцена, и за ней я вижу дверь, перед ней стоит здоровый парень. Это должно быть вход за кулисы. Я беру Молли за руку и тащу её к стене, где стоит вышибала. Я чуть больше виляю бёдрами, слегка провожу рукой по волосам. Он наблюдает за мной, когда я приближаюсь.

— Привет, — говорю я с улыбкой. — Я подруга Круза. Я не могла связаться с ним, чтобы сказать, что я приду, как ты думаешь, мы можем пройти к нему повидаться?

— Он ничего не говорил мне, поэтому ты туда не попадёшь, — грубо отвечает он.

— Мы хорошие друзья, — добавляет Молли. Он смеётся.

— Дорогая, знаешь ли ты, сколько девушек говорили мне это?

— Дорогой .. Разве мы похожи на шлюх-фанаток? — Я вкладываю в свой голос столько сладости и секса, насколько это возможно. — Если бы я хотела трахнуть группу, я бы сделала это. Мне не нужно пробираться через задний ход, чтобы сделать это.

— Пожалуйста, — быстро говорит Молли. Он вздыхает.

— Хорошо, но если вы причините неприятности, тогда вы сразу уйдёте, — ворчит он.

— Спасибо. — Я подмигиваю ему, когда он открывает дверь и разрешает нам пройти. Мы входим в тёмный коридор.

— Фу, здесь пахнет мужским туалетом, — ноет Молли.

— До сегодняшнего дня я не была уверена, что такая девушка, как ты, знает, как пахнет мужской туалет. — Я игриво подталкиваю её локтём. Она закатывает глаза. До нас доносятся голоса от двери слева. Я стучу, прежде чем открыть дверь. Несколько пар глаз смотрят на открывающуюся дверь.

— Грёбаный ад, — усмехается Дуг. — Клянусь, девочка, каждый раз, когда я вижу тебя, на тебе всё меньше и меньше одежды.

Я пожимаю плечами и посылаю ему кривую улыбку. Машу рукой парням, прежде чем мои глаза останавливаются на Крузе. У него на коленях сидит поклонница. Она вся покрыта татуировками, но она горячая.

— Круз. — Я останавливаюсь перед ним. Его глаза встречаются с моими, прежде чем он успевает обследовать моё тело.

— Лилли? Что ты здесь делаешь?

— Я пришла к тебе, чёртов ублюдок. Тебе известно, что у тебя есть телефон, и ты можешь иногда им пользоваться?

— Ах, Лилли, если Круз не оказывает тебе должного внимания, ты всегда можешь прийти ко мне. Мой член мечтает оказаться в тебе, — усмехается Дуг. Я закатываю глаза.

Круз сталкивает с коленей девушку, которая пялится на меня. Он встаёт, хватает меня за руку и вытаскивает в коридор.

— Что ты здесь делаешь, Лилли? — спрашивает он.

— Я же уже сказала.

— У меня была причина не звонить тебе, — срывается он. Он мерит шагами пространство передо мной. Что с ним не так?

— Что ты имеешь в виду?

— Послушай, я больше не могу с тобой видеться. Ты не можешь звонить мне. Больше ничего.

Я прищуриваю свои глаза.

— Но мы просто друзья, Круз. Мы не встречаемся.

— Я просто не могу. Прости. На самом деле, я должен это сделать. — Я вижу, что он не хочет этого делать. Что вызывает вопрос, почему он это делает?

— Почему? — спрашиваю я. Он молчит. Круз не разговаривал со мной с той самой ночи в Note. И тут все части головоломки становятся на свои места.

— О, так он добрался и до тебя, не так ли? — я сжимаю зубы. Чёртов Тео. — Он угрожал тебе?

Он качает головой.

— Нет, ничего такого не было.

— Тогда он тебя подкупил. — Он молчит. Мне становится больно от того, что Круза можно было подкупить. — Я знаю, что я не всегда хорошо к тебе относилась, но я думала, что мы друзья, Круз, — шепчу я.

— Так и есть.

— Друзья не продают друг друга за деньги. — Я задыхаюсь. Боже, почему это так больно? Черт, почему я продолжаю открываться людям только для того, чтобы они ударили меня в спину?

— Лилли. Послушай, он тебя любит. Я имею в виду, что у парня есть проблемы, но он тебя любит. Он уберёт любого, кто встанет у него на пути. — Он сжимает пальцами переносицу. — И потом, я не думаю, что для меня достаточно быть с тобой друзьями, а ты влюблена в него. — Какого чёрта?

— Между нами всё всегда было случайным, Круз.

— Да, я думаю, что было легче, когда тебе было на всё наплевать, и ты просто использовала меня. — Он прислоняется к стене. — Но, когда ты захотела узнать меня, когда ты рассказала мне о себе, когда у тебя было разбито сердце, и ты была одинока... ну, я запал на эту девушку. — Его синие глаза встречаются со мной. — Я хочу тебя в моей жизни, Лилли, я знаю это, но мы, ну... всё это сложно. Границы размыты. И ничто из этого не меняет того факта, что ты влюблена в него. — Господи, он прав, я просто использовала его, и даже сегодня вечером я пришла сюда, чтобы трахнуть его, потому что я не могу получить Тео. Я даже не представляла, что он чувствует в этой ситуации.

— Я... Извини. Я не хотела, чтобы так случилось, — пытаюсь я объяснить ему.

— Я знаю, но он просто дал мне выход из этой ситуации. В какой-то момент это стало неизбежно. Ты можешь этого не видеть, Лилли, но ты увядаешь и умираешь без него. Он тот самый мужчина для тебя.

— Это он велел тебе сказать мне это? — допытываюсь я.

— Что? Нет! Это то, что я вижу.

Я приближаюсь к нему.

— Теодор Эллис – ублюдок. Мне хорошо без него.

— Лилли, прости... — он запинается в словах.

— Просто скажи мне, что он тебе предложил? — сердито спрашиваю я.

— Контракт на запись альбома, — тихо говорит он.

— И взамен...

— Я обрываю все контакты с тобой. Мне даже не позволено вспоминать твоё имя, — саркастически добавляет он.

— Хорошо, ну тогда удачи тебе с твоим альбомом, Круз. Я желаю тебе большого успеха. — Я открываю дверь обратно комнату, где находится группа. Молли сидит на одном из диванов, она явно испытывает дискомфорт.

— Молли. — Я киваю головой, чтобы дать понять, что мы уходим. Она вскакивает и подходит к двери.

— Слава богу, — выдыхает она. — Они все какие-то животные.

Мы с Молли идём по коридору.

— Лилли! — зовёт меня Круз. Я поднимаю правую руку выше плеча и показываю ему фак.

— А это за что? — спрашивает Молли.

— Тео купил его, — категорично говорю я.

— Что?! Почему? — Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Действительно, Мол? Разве Тео ещё может кого-то удивить? Он охренительно безумный. — Боже, я хочу вырвать свои волосы. Я не могу вытащить его из своей жизни. Я чувствую себя пойманным в ловушку животным. Каждый раз, когда я пытаюсь выбраться из этой западни, он блокирует мои попытки, и я понимаю, что начинаю бегать по кругу. Я всё время оказываюсь в одной и той же ситуации: вокруг никого, и только он стоит передо мной.

— Это, конечно, странно, но в какой-то степени мило. — Я останавливаюсь прямо у двери в конце коридора.

— Что?! — кричу я.

— Ну, просто он любит тебя, и он не хочет видеть тебя ни с кем другим. Я думаю, что это сумасшедшее чувство ревности, хотя это и очень странный способ дать тебе знать, но, всё же, думаю, что это мило. — Она смотрит на меня наивными глазами. Я должна была знать её лучше, и не ожидать, что Молли поймёт, какое это безумие. Жизнь – это всего лишь один большой роман, который вот-вот с ней случится.

— Ты такая же сумасшедшая, как и он. Пойдём. Мне нужно напиться, а потом мне нужно перепихнуться. Мне надоело отказываться от секса из-за этого придурка.



***



Спустя час я блаженно пьяна. Группа Круза играет на сцене, а мы с Молли танцуем. Я не смотрю на сцену. Я знаю, что Круз выглядит чрезвычайно горячо, но первый раз в моей жизни я не смогу уйти с ним. Я очень хочу соблазнить его и трахнуть, просто назло Тео, но если он об этом узнает, то группа потеряет свой большой шанс. Я не могу так поступить с ними. Круз сделал свой выбор и, если сказать правду, я не могу сердиться на него за это. Если бы я была на его месте, я бы, наверное, сделала то же самое. Однако, Круз – это не единственный мой вариант.

Я знаю, как играть в эту игру. Очень хорошо знаю. Я танцую вплотную к Молли так, что наши тела трутся друг об друга. Я не обращаю на неё никакого внимания. Мой метод прост: проведи время в своё удовольствие и дождись того, кто подойдёт.

Я ловлю мимолётные взгляды парня, стоящего у края танцпола. Его высокая фигура опирается о стену, в руке он держит бутылку пива. На нём джинсы и обтягивающая футболка, которая обнажает края татуировки, украшающие обе его руки. Он излучает таинственную, неприкасаемую сексуальность. Весь его вид кричит, что он – неприятность, что он настолько плохой, что может запросто заставить девушку забыть обо всех её проблемах. Идеально.

После нескольких песен я чувствую, как сильные руки хватают мои бёдра. Молли смотрит поверх моего плеча, а затем снова на меня. Она слегка пожимает плечами. Обнадёживающе. Все это означает, что он не полный лузер.

Я поворачиваюсь и встречаюсь лицом к лицу с мистером Плохишом. На его лице небольшая ухмылка, которая говорит, что он точно знает, что заберётся ко мне в трусики. Он горячий, насколько может быть горячей плохиш-версия Тео. Я не уверена, хорошо это или нет. Прямо сейчас это мой билет из ада. Это то, что заставит меня онеметь, это то, что заставит меня забыть. Я не просто хочу трахнуть его, мне это нужно. Мне нужна бессмысленность этого действия.

Я двигаю бёдрами чуть более нарочито, когда извиваюсь всем телом рядом с ним. Он не танцует. Он просто наблюдает, как я двигаюсь напротив него, его тёмные глаза кажутся почти чёрными на фоне мрачной темноты помещения. Я отворачиваюсь от него и спиной медленно скольжу вдоль его тела вниз, потираясь ягодицами об его промежность. Когда я заканчиваю, он крепко сжимает мои бёдра. Я чувствую его дыхание на шее, и его язык скользит по чувствительной коже. Я слегка дрожу, когда всё моё тело вспыхивает.

— Чёрт возьми, — шипит он мне на ухо. — Я хочу оказаться между твоих ног.



Глава 13



Тео



Сейчас час ночи. Мы с Хьюго играем в карты в доме какого-то торгового банкира. Хьюго сказал, что эти ребята были лёгкой наживой, и он оказался прав. Как только я собрался выложить перед этими ублюдками свой флеш (прим.перев.в покере пять карт одной масти, пятая по старшинству комбинация), звонит мой телефон. Я смотрю на экран. На нём мигает надпись «Круз». Я не хочу обсуждать его группу прямо сейчас. Господи, этот идиот должно быть пьян, если звонит мне в такое время. Я сбрасываю звонок.

— Ну, что там у тебя? — улыбается Хьюго. Он последний, оставшийся в игре со мной. Остальные трое выглядят жалко, потому что их деньги лежат на кону посреди стола. Все они молодые банкиры-торговцы, спесивые идиоты, полагающиеся на свою богатую родословную. Мой телефон снова звонит.

— Серьёзно? — бормочу я.

— Чувак, просто ответь. Кто-то явно хочет тебя. Надеюсь, это какая-то киска, — бормочет он.

На экран снова начинает мигать имя Круза. Я нажимаю зелёную кнопку.

— Что ты хочешь? — ворчу я.

— Ты сказал мне отступить, и я сделал это, но она пришла на мой концерт, и теперь она практически трахает этого чувака на танцполе. Ты хочешь её, так что приезжай и останови, или это сделаю я. А самая плохая новость в том, что он – дилер. — Мне не нужно спрашивать, о ком он говорит. Есть только одна женщина, по поводу которой у нас с ним есть общий интерес.

— Где ты? — кричу я.

— В «Подземке».

— Ты, бл*дь, привёл её в «Подземку»! Что с тобой не так?! — кричу я. Все за столом замолчали.

— Нет, конечно, нет! Она пришла сама с Молли, — оправдывается он.

— Боже, твою ж мать. Я еду. Не смей позволять ни кому из них даже прикоснуться к ней, ты меня слышишь?!

— Да, да. Поторопись. Я не уложу этого чувака в одиночку. — Чёрт побери, Круз – самый большой парень, которого я знаю. Если он не может справиться с ним, то он определённо не тот, кого я хочу видеть рядом с Лилли.

— Сожалею. Я должен идти. — Я встаю и беру свой пиджак.

— Но мы почти закончили, — возмущается Хьюго.

— Лилли с Молли находятся в «Подземке», — срываюсь я.

— Чёртовы женщины, — жалуется он. — Извините, парни. Проблемы с женщинами, — объясняет Хьюго. Он догоняет меня у входной двери.

— Ты достаточно трезв, чтобы вести машину? — спрашивает он.

— Наверное, нет. — Это мой короткий ответ. Я выпил пару стаканов виски. Я, конечно, слегка превысил свою норму, но я не пьян. Преимущество частого употребления спиртного.

Я запрыгиваю в «Астон» и завожу двигатель, когда Хьюго хлопает пассажирской дверью.

— Лучше тогда тебе не гнать, — говорит он, когда я выруливаю с территории огромного лондонского особняка.

Пятнадцать минут спустя я торможу рядом с «Мазерати» Лилли, припаркованным перед «Шемроком». Господи, какое отвратительное место.

— Эх, какие хорошие воспоминания связаны с этим местом, — усмехается Хьюго. Я закатываю глаза.

— Мы здесь не для того, чтобы предаваться воспоминаниям о том, как ты обдолбаный после косяка зажигал здесь. — Я выхожу из машины, и мы быстро направляемся через паб к лифту, прежде чем бармен даже замечает, что мы здесь. Раньше мы с Хьюго частенько тусовались здесь, но на данный момент это не мой формат.

Когда мы опускаемся в самый низ, вышибала размером с дом, распахивает металлические ворота и выпускает нас из лифта.

«Подземка» практически не изменилась с тех пор, как я был здесь в последний раз несколько лет назад. Это то, что я бы назвал предприятием с минимальными затратами и высокой прибылью. Именно отсутствие лоска и гламура делает его настолько популярным.

Я просматриваю битком набитое пространство, но нигде не вижу признаков Лилли или Молли. Это море движущихся людей. Воздух здесь густой и влажный из-за множества потных тел. Да, определённо это не то место, куда бы я пошёл в первую очередь. Что здесь делает Лилли? Откуда она узнала об этом месте? Чья-то рука хватает меня за плечо, я разворачиваюсь, готовый нанести удар мудаку.

— Расслабься, приятель. — Круз поднимает руки.

— Ты должен извинить его. Множество драк здесь не обошлись без его участия. — Хьюго пытается перекричать музыку. Круз кивает головой и жестами показывает нам следовать за ним. Мы протискиваемся сквозь танцующую толпу. Женщины провокационно трутся телами друг о друга, когда я прохожу мимо. Одна даже пытается схватить меня за промежность. Чёрт возьми, они похожи на животных.

В конце концов, он указывает на угол комнаты. Сначала я ничего не вижу, но затем следует вспышка света, и я вижу парня. Огромного парня, который прижимает к стене рыжую голову. Его руки повсюду на ней, и он целует её. Я не думаю, я просто реагирую. Бросаюсь на него и хватаю за футболку, оттаскивая от Лилли. Он слегка пошатывается, прежде чем я бью его в челюсть. Сильно. Он большой парень, его чётко очерченные мускулы сплошь покрыты татуировками. Он сплёвывает кровь на пол и улыбается, прежде чем кинуться на меня. Он бьёт меня, и это похоже на чёртову кувалду, которая только что врезалась в моё лицо. На секунду я прислоняюсь к стене, прежде чем мой мозг приходит в себя и говорит мне убить его.

Круз бросается передо мной и упирается руками в грудь парня, пока Хьюго сдерживает меня. Я вырываюсь из его захвата. Я убью этого мудака!

— Хватит, — кричит Хьюго мне на ухо. — Ты сделал его, большой парень. Теперь разберись со своей девушкой. Она не выглядит довольной этой ситуацией. — Я смотрю на этого парня через плечо Круза. Круз что-то говорит ему, и он неохотно уходит.

Красная пелена, застилавшая мой мозг, медленно начинает отступать. Лилли. Где она? Я оглядываюсь и замечаю Молли, стоящую в нескольких шагах от нас, на неё смотрит Лилли, которая выглядит очень рассерженной. Я подхожу к ней и беру её лицо в свои ладони.

— Ты в порядке? — спрашиваю я её.

Она неуклюже отталкивает меня.

— Нет, я не в порядке, ты просто, бл*дь, ударил его!

Мои глаза исследуют еле прикрытое тело Лилли. Её чёрное обтягивающее платье едва прикрывает бёдра, выставляя длинные ноги на всеобщее обозрение. Декольте доходит почти до пупка, открывая вид на ложбинку между грудей, не говоря уже о том, что я могу видеть практически каждый изгиб её тела под тканью. Неудивительно, что парень так разозлился, когда я его оттащил. Сейчас мой член похож на очень нетерпеливого щенка.

— Хватит. Ты едешь домой, — обрываю я её.

— Нет, я никуда не еду. — Её язык заплетается. — Пойдём, Молл.

Она хватает Молли за руку, и они, пошатываясь, бредут к танцполу на своих высоченных каблуках. Лилли слегка спотыкается и чуть не падает, едва не утянув за собой Молли. Твою ж мать. Перед ними появляется Круз.

Я не могу слышать, что Лилли говорит ему, но она пытается ударить его, боюсь, что ничем хорошим это не кончится.

— Тебе, наверное, лучше забрать её отсюда. — Хьюго появляется рядом со мной. — Я увезу Молли. Они, как пара пьяных мышек. — Да, есть только один вариант. Я подхожу к ней и слегка приседаю, подставляя плечо под её живот. Резко встаю, перекидывая её через плечо. Крепко прижимаю бёдра Лилли к своему телу, её голова болтается где-то в районе моей задницы.

— Бл*дь, опусти меня, — она слабо бьёт меня по спине.

— Эй, Круз, — кричу я, когда он поворачивается, чтобы уйти. Он оглядывается через плечо. — Спасибо, — благодарю я его. Он кивает и уходит через переполненный клуб.

Я выношу Лилли из клуба и захожу в лифт, слушая, как она постоянно выкрикивает ругательства. Хьюго и Молли следуют за мной, успевая зайти в лифт, прежде чем металлические ворота закрываются.

— Молли, ты предательница, — ругается Лилли. — Помоги мне.

— Я не могу. Высокомерный придурок завладел тобой, — шепотом издевается она.

— Дай ему по яйцам, — шепотом кричит она в ответ. — Хьюго прикладывает ладонь к губам, чтобы скрыть смех.

Молли начинает смеяться, а затем Лилли тоже начинает смеяться.

— Серьёзно, помоги! — Она плачет сквозь приступы хихиканья. — И лучше тебе не заглядывать под моё платье, чёртов извращенец! — кричит она, когда пытается извернуться у меня на плече. — И не поворачивай меня к Хьюго!

— Мы бы не смогли ничего увидеть, если бы ты на самом деле была одета в платье, а этот клочок ткани не в счет, — говорю я раздражённо.

— Эй, это «Диор», — возражает она.

— Больше похоже на шлюху, — бормочу я (прим.ред. игра слов: Dior и di whore – звучит как ди хор – на шлюху).

— Ты только что назвал меня шлюхой? Опять?! — Она снова начинает извиваться.

— Чувак, — Хьюго поёживается. — Когда ты назвал её шлюхой? — спрашивает он.

Я глубоко вздыхаю.

— Это было сказано сгоряча, — защищаюсь я. — Но да, в любом случае, это было дерьмово.

— Смелый поступок, мужик, — отвечает он, поморщившись.

— Просто, чтобы ты знал, ты – мудак, — добавляет Молли.

— Да, я уже понял это.

— Ты бл*дский кайфоломщик! — кричит Лилли. Лифт останавливается, и Хьюго открывает ворота.

— Да, хорошо. Достаточно пьяного трёпа, — говорю я, когда выхожу из лифта.

— Поставь меня. Я могу идти сама, — требует она.

— Прекрасно. — Я аккуратно опускаю Лилли, пока она не становится на ноги. Она тут же пытается заехать коленом мне в пах, но она заторможенная и неловкая. Я усмехаюсь над её злобным характером. Хьюго смеётся.

— Чёрт побери, девочка, он только что подрался из-за тебя, и вот так ты пытаешься отплатить ему.

— Хорошо. Я ненавижу его, — говорит она, шатаясь из стороны в сторону.

Я провожу её через паб и сажаю на пассажирское сиденье «Астона». Когда я обхожу машину и поворачиваюсь назад, чтобы посмотреть на неё, Лилли показывает мне средний палец, прижав его к окну.

Хьюго фыркает.

— Чувак. Эта девушка – сущее наказание.

Я вздыхаю.

— Как будто я, бл*дь, этого не знаю.

— Оставь Лилли в покое, придурок. Если ты прикоснёшься к ней, я отрежу тебе твои яйца и скормлю их тебе же! — кричит Молли, прислонившись к «Мазерати».

Я запускаю пальцы себе в волосы. Я совершенно точно знаю, как управлять компаниями стоимостью в сотни миллионов фунтов. Две пьяные женщины, это же должно быть проще, правда?

— Ты можешь вести машину? — спрашиваю я Хьюго. Молли определённо не способна. Он пожимает плечами.

— Да, конечно.

— Отвези Молли домой в машине Лилли, а я отвезу Лилли на своей машине.

Он смеётся.

— Да, удачи тебе с этим.

Я пожимаю плечами.

— О, поверь, я смогу с ней справиться.

Он смеётся, когда отворачивается от меня.

— Ты, бл*дь, такой подкаблучник.

Я сажусь в «Астон» и запускаю двигатель.

— А теперь я просто повторю, если тебе станет плохо, скажи мне.

— Да, да. Я знаю. Эта машина – святой грааль. Но просто чтобы ты знал, моя машина лучше.

— Ты уверена? — ухмыляюсь я. Улицы Лондона пустынные и тихие, когда мы едем по городу.

— Ага. И ты не получишь её обратно, — говорит она невнятно.

— Я и не хочу этого. Она твоя, — отвечаю я ей.

— Даже если я тебя ненавижу? — спрашивает она. В том, как она спрашивает меня, столько невинности. В её словах нет никакой злобы. Я смотрю на Лилли. Она поворачивается ко мне, положив лицо на сиденье, и просто наблюдает за мной.

— А ты ненавидишь меня? — тихо спрашиваю я.

— Я не знаю, — говорит она сонно.

Я киваю. Я не хочу, чтобы она меня ненавидела. Наверное, постоянно преследуя её, я подтолкнул её ненавидеть меня, но какой у меня ещё был вариант?

Я смотрю на Лилли. Её глаза закрыты, рыжие волосы рассыпаны вокруг прекрасного лица. Я улыбаюсь. Она выглядит такой безмятежной, когда спит. Это единственный раз, когда она не борется и не бежит от невидимых демонов.



***



Я заезжаю в гараж и пытаюсь разбудить Лилли, но она практически в отключке. Я вытаскиваю её из машины и несу в дом. Её тело, прижатое к моей груди, чувствуется слишком хорошо, особенно учитывая её состояние. Я кладу её на кровать в одной из гостевых комнат. Лилли тихо шевелится. Я не собираюсь её раздевать. Это может сорвать мои тормоза. Я снимаю с неё обувь и украшения, затем прикрываю одеялом. Кладу её клатч на прикроватный столик и встаю, чтобы уйти. Я чувствую, как её маленькие пальчики хватают меня за руку.

— Останься, — бормочет она.

Я сажусь на край кровати.

— Лилли, тебе нужно поспать. — Я убираю прядь волос от её лица. Её глаза открываются, и я вижу, что они кристально ясные.

— Пожалуйста, останься, — снова шепчет она.

Я киваю. Снимаю джинсы и заползаю к ней в постель. Лилли тут же передвигается на мою сторону. Всё моё тело вздыхает с облегчением. Я глажу её волосы, когда её голова ложится ко мне на плечо, и целую в лоб.

— Я люблю тебя, Сладкая, — шепчу я ей.

— Я люблю тебя, — бормочет она. Это такая плохая идея. Моё истерзанное сердце может не справиться с надеждой. Здесь, прямо сейчас Лилли рядом со мной и все её стены упали на землю. Как бы мне не хотелось, чтобы это была моя настоящая Лилли, это не так. Завтра утром мне придётся столкнуться совсем с другой девушкой. Та Лилли не любит меня, она меня ненавидит.

Я засыпаю, купаясь в блаженстве её прикосновений, страшась момента, когда мне придётся проснуться.



Глава 14



Лилли



Я просыпаюсь утром, и чувствую себя чертовски дерьмово. Сажусь и сразу же понимаю, что меня сейчас стошнит. Я бегу через всю спальню в ванную комнату в углу. Склоняюсь над унитазом, но это всего лишь рвотные спазмы. Я покрываюсь холодным потом, и меня начинает трясти. Грёбаная жизнь, мне кажется, что я сейчас умру. Шатаясь, я иду обратно в комнату, из которой только что пришла. В ней нет ничего знакомого мне. Комната обставлена дорогой мебелью, всё выдержано в нейтральных тонах. Похоже на шикарный гостиничный номер. Где, чёрт возьми, я нахожусь? Я осматриваю себя и вижу, что на мне всё ещё надета та же одежда, что и накануне, так что это означает, что не было никакого секса. Я ничего не помню, после того, как танцевала с тем парнем. И он точно не выглядел так, как будто способен оплатить такой номер. Моя сумка лежит на столике возле кровати. Я вытаскиваю свой телефон и посылаю Молли сообщение, спрашивая, где она. В ванной комнате я нахожу зубную щётку и зубную пасту и чищу зубы. Стираю макияж из-под глаз и стягиваю волосы назад в хвост. Ну что же, теперь я выгляжу немного лучше, даже если и чувствую себя, как собака, выброшенная на обочину.

Я открываю дверь спальни и тут же быстро закрываю её. Чёрт, я не знаю эту комнату, но я знаю эту прихожую. Это коридор в доме Тео. Дерьмо. Как?! Должно быть, я серьёзно провинилась перед тем большим парнем на небесах. Мне нужно сбежать. Да, это лучше всего. Вероятно, Тео сейчас наверху.

Я хватаю сумку и туфли. Не обуваюсь, иначе будет слишком много шума. Я открываю дверь и проскальзываю в коридор. Прижимаюсь к стене и прислушиваюсь. Вокруг царит полная тишина. На цыпочках я крадусь по прихожей. Входная дверь находится примерно в десяти ярдах (прим. ред. примерно 9 метров) в конце длинного коридора. Я почти там, почти добралась, когда справа от меня распахивается дверь из спортзала. Я вскрикиваю от неожиданности. Тео выходит в коридор, его лицо нахмурено.

— Привет, ты в порядке? — спрашивает он.

Я киваю. Моё сердце стучит, как отбойный молоток, прежде всего от шока, а во-вторых, потому что Теодор Эллис стоит передо мной без рубашки... вспотевший... и выглядит так… так хорошо. Я практически слышу, как ангелы поют у меня над ухом, когда он стоит передо мной и на его тело льётся утренний свет из окна. У меня пересыхает во рту, когда я наблюдаю, как капля пота скользит между его грудными мышцами, таааак медленно. О господи, я просто уставилась на него. Чёрт, я ничего не могу с собой поделать. Я пялюсь на его чётко очерченные мышцы и татуировки на гладкой коже. Подними глаза, Лилли, говорю я сама себе. В конце концов, я поднимаю на него свои глаза, только чтобы увидеть раздражающе самодовольную улыбку, растянувшуюся по всему его избитому лицу.

— О, мой Бог. Что случилось с твоим лицом? — Его прекрасное лицо всё в синяках и кровоподтёках.

Его брови взлетают вверх.

— Ты что, не помнишь?

— О, чёрт! Ты хочешь сказать, что это сделала я? — Дерьмо. Мне действительно нужно научиться контролировать свой характер. Хотя, вероятно, он заслужил это.

Он смеётся.

— У тебя, конечно, хороший свинг (прим.ред.боковой удар в боксе), Сладкая, но не настолько. — Я ненавижу, когда он так называет меня, потому что я обожаю это. Моё глупое сердце трепещет, когда он так обращается ко мне.

— Категорически не согласна, — ворчу я.

Он улыбается.

— Как ты себя чувствуешь этим утром? — спрашивает он, меняя тему. Почему он, бл*дь, такой жизнерадостный?

— Я, эм... Да, хорошо. Мне нужно идти, — заикаюсь я, отчаянно пытаясь не смотреть на это невероятное тело. Господи, я уже забыла, что оно было настолько хорошо. Говорят, что время лечит. Время, проведённое вдали от этого тела, меня определённо не избавило от зависимости. Господи, это будет выглядеть странно, если я прикоснусь к нему, как нетерпеливый щенок, желающий лизнуть в щёку своего хозяина? Чёрт, когда мы говорили в последний раз, он назвал меня шлюхой. Мне нужно уйти, и мне нужно перестать так смотреть на него. Тео посмеивается.

— По крайней мере, останешься на завтрак? Ты выглядишь так, как будто тебе не помешает нормальная еда. — Тео хмурится. — Пожалуйста ... Я дрался из-за тебя ... — Он усмехается.

— Да, знаешь, карма та ещё сука, — ухмыляюсь я. Тео смотрит на меня. — Хорошо, я останусь на кофе. Я не смогу есть прямо сейчас, иначе меня стошнит, а ты предельно подробно расскажешь мне, что произошло прошлой ночью, так как большую часть я не помню, — бормочу я. — Потом я уеду, потому что я только что вспомнила, что ты мудак.

— Хорошо. Просто позволь мне быстро принять душ, и я присоединюсь к тебе, — говорит он, игнорируя мою колкость, и направляется в свою комнату.

 Отлично, теперь я думаю о нём в душе. Маленькое напоминание для себя, никогда не смотреть на обнажённое тело Тео. Это подобно голосу сирены, который просто заманивает тебя и приводит к смерти. Не поддавайся!

Я легко передвигаюсь по его кухне. Моё сердце бьётся неровно. Сколько часов я провела в этом доме, просто тусуясь, смеясь, выпивая, поедая закуски? Кажется, что это всё было так давно, что я не могу вспомнить, каково это быть рядом с ним, не испытывая этой сильной потребности наброситься на него или сбежать. Я даже не помню, как я позволила моим стенам упасть, но я это сделала. С ним, здесь, я это сделала.

Я вздыхаю и делаю глоток кофе. Его кофемашина делает отличный костариканский кофе.

— Ты уверена, что не хочешь поесть? — спрашивает Тео, когда заходит на кухню позади меня.

О боже, как же у меня болит голова.

— Тсс, тихо. — По крайней мере, сейчас на нём надета футболка, слава тебе, господи. Потому что я не долго смогу продержаться до тех пор, пока моё влагалище не возьмёт контроль над моим мозгом, с похмелья я или нет.

Он широко улыбается.

— Я рад, что я не единственный, кого убивает головная боль. — Он подходит к ящику и достает баночку с аспирином. — Держи. — Тео кладёт передо мной на стойку две таблетки и берёт ещё две для себя. Его лицо чёрное и синее. Синяки усеивают линию челюсти и тянутся поперек скулы. Я беру таблетки и глотаю их.

— Спасибо, — бормочу я. — Итак, почему я здесь? Мы не совсем в хороших отношениях после нашей последней встречи.

Он ухмыляется, когда разбивает яйца в миску.

— У нас с тобой никогда не будет плохих отношений, Сладкая.

Я закатываю глаза. Его самонадеянность не знает границ.

— Хорошо, я перефразирую. Ты в моём списке мудаков на первом месте, и я думаю, что ты заноза в заднице. Итак, как ты получил эти синяки?

Он сжимает челюсть и прилагает все усилия, чтобы не смотреть на меня.

— Я приехал в «Подземку» и увидел тебя с парнем. Ты была очень пьяна, а он был очень... рукораспускающим. Я ударил его. Оказалось, у парня был свинг, как у Майка Тайсона.

Я опускаю голову на свои руки.

— Серьёзно, ты должен прекратить так поступать, Тео. — Потом я вспоминаю, почему изначально я пошла в «Подземку». — Ты подкупил Круза.

Он глубоко вздыхает и прекращает возиться с едой. Его глаза встречаются с моими через барную стойку.

— Да, я сделал это, но это было сгоряча. Я был на взводе после нашей ссоры в переулке.

— Это была не ссора, Тео. Это ты был полным ублюдком, и ты это знаешь. — Я пытаюсь звучать безучастно, но невольно повышаю голос, и мне становится больно. — Но почему Круз?

Он опирается руками на барную стойку и опускает голову.

— Прости меня, правда, за всё. Теперь я вижу, что Круз – для тебя просто хороший друг, но ещё я вижу, что он хочет тебя. — Он поднимает голову и смотрит мне в глаза.

— Ты должен остановиться, — шепчу я. — Это безумие. Ты подкупаешь моих друзей, ты бьёшь парня, который прикасается ко мне. О, и не думай, что я не знаю так же и о Харди. Он сказал мне, что ты и от него пытался откупиться.

Он посылает мне маленькую улыбку, и в этот момент напоминает мне маленького мальчишку, который сделал что-то озорное.

— Верь мне, когда я говорю, что у меня есть на то причины. Я никогда не буду разумным, когда дело доходит до тебя, Лилли. — Он выглядит непримиримым. Его глаза смотрят на меня с ошеломляющей силой. — Независимо от того, что происходит между нами, я никогда не перестану бороться за тебя. — А я бы и не хотела, чтобы ты перестал, думаю я. Что-то происходит между нами. Какая-то глубинная невидимая связь, которая притягивает нас. Он проникает через мои стены, как бы я ни старалась его удержать.

 Он передвигается вдоль барной стойки, пока не встаёт передо мной.

— Прости меня за то, что произошло в Note. — Он протягивает руку и убирает прядь волос с моей шеи. От ощущения его пальцев на моей коже мой пульс учащается, и дыхание сбивается. — Я был зол, и ты права, был мудаком, но знай, что всё, что я делаю, я делаю, потому что не могу потерять тебя. — Тео взглядом впивается в меня, его глаза затягивают и тянут в пучину. Я чувствую, что не могу дышать, меня, будто бы, парализует, и я не могу бороться. Я хочу просто расслабиться и утонуть в этой пучине, потому что это было бы легче, чем сражаться с ним.

Его рука скользит по моей шее, задевая ключицу и посылая мурашки по всему телу. Он придвигается ближе, пока наши губы почти не касаются друг друга. Я бессильна перед ним. Внезапно я не могу вспомнить, почему нельзя целовать его.

Я вздрагиваю, когда мой телефон начинает звонить и вибрировать на барной стойке. Он разрушает этот странный транс, в который он меня ввёл, и я отскакиваю от него в надежде убежать.

— Алло, — отвечаю я.

— Это мисс Паркер? — спрашивает мужской голос.

— Слушаю вас. — Тео уходит от меня, чтобы продолжить то, что он делал.

— Послушайте, просто я сейчас нашёл девушку, она потеряла сознание около клуба «Скрим». У неё нет при себе телефона, но в её сумке была ваша визитная карточка. В её удостоверении значится имя Кассандра Блейк. Вы её знаете? — Я поднимаю взгляд и вижу, что Тео наблюдает за мной. Я быстро улыбаюсь.

— О, да, я приеду так быстро, как только смогу.

— Спасибо. Я занесу её внутрь. Просто постучите в дверь для персонала позади здания, — говорит он мне.

— Сделаю. Спасибо. — Я кладу трубку. Я не могу ничего рассказать Тео, иначе он узнает, что я дала ей свой номер. Ей нужна помощь, но если я скажу ему, возможно, он не позволит ей помочь. Сначала мне нужно самой оценить ситуацию.

— Я должна идти, — говорю я ему.

— Работа? В субботу? — он хмурится.

— Ну, что-то в этом роде. Тео, могу я спросить тебя кое-что?

— Конечно.

— Если бы меня не было рядом, ты бы помог Кэсси? — спрашиваю я тихо. Всё его тело моментально становится напряжённым, когда он отводит взгляд от меня.

— Безотносительно к нам, она пытается загнать меня в угол. Я не собираюсь помогать ей в этом.

— А когда родится ребёнок? — давлю я на него. Он вздыхает.

— Тогда я разберусь с этим. Почему ты спрашиваешь меня об этом, Лилли? — Его глаза встречаются со мной, напряжение плещется в глубине его глаз.

— Потому что мне ненавистна мысль о том, что ты отказываешься от своего ребёнка из-за меня. — Я встаю и иду к лестнице.

— Это то, что ты думаешь? Что я откажусь от своего собственного ребёнка? — Я не отвечаю, потому что правду говоря, я не знаю ответа на этот вопрос.



***



Мне пришлось взять такси, чтобы вернуться в свою квартиру. Я быстро переодеваюсь в джинсы и хватаю ключи от машины, прежде чем ехать в «Скрим». Ещё нет девяти утра, я пребываю в полной прострации, и мне кажется, что меня сейчас стошнит. Чёрт возьми, хотя бы с ней всё было хорошо.

Я паркую машину в переулке и стучу в дверь, как мне было сказано. Мужчина средних лет в костюме открывает дверь.

— Привет, я Лилли Паркер...

— Заходи. — Он пропускает меня и закрывает за мной дверь. Он ведёт меня по коридору, и мы заходим в очень просто обставленный офис. В комнате возле стены стоит диван, на нём лежит Кэсси, кажется, что она спит.

— Меня зовут Пол. Я владелец этого заведения, — говорит он мне.

— Спасибо, что позвонил, Пол. Что с ней случилось? Ей больно?

— Послушай, я не звонил в больницу или куда-то ещё, но когда я искал её телефон, я нашел вот это. — Он достает маленький пакетик с белым порошком.

— Дерьмо. Она беременна, — говорю я ему. Я приоткрываю ей веки. Её зрачки расширены. — Бл*дь. Ты – глупая сука, — бормочу я. — Кэсси, Кэсси. — Я трясу её и легонько бью по щекам. Она шевелится, и её глаза приоткрываются. — Что ты приняла? — спрашиваю я её. На короткое мгновение её взгляд сосредоточен на моём лице, а затем она не выдерживает и начинает истерически рыдать.

— Я везу тебя в больницу, — говорю я ей.

— Нет! Пожалуйста, нет, — умоляет она меня. — Они отнимут у меня ребёнка. — Она заслуживает того, чтобы у неё забрали ребёнка. Пока даже невозможно выяснить, какой вред она могла ему нанести.

— Можете дать нам минуту наедине? — спрашиваю я Пола. Он кивает и покидает офис, закрывая за собой дверь.

Я поворачиваюсь к Кэсси.

— Ты, бл*дь, серьёзно сейчас? — кричу я на неё. — Ты принимаешь наркотики, пока ты беременна!

Она рыдает ещё сильнее, её тело трясётся.

— Я больше не могу. Я очень одинока и  старалась не принимать их, но я недостаточно сильна.

— Ты наркоманка, — говорю я без обвинений, просто констатируя факт.

Она кивает.

— Была, раньше...

Я сажусь на маленький журнальный столик, который стоит перед диваном, и опускаю голову на руки. Бл*дь. Что мне с этим делать? Сказать Тео? Позаботится ли он о ней? Я пристально смотрю на неё. Вижу её потрёпанную одежду, залитое слезами лицо, слишком худенькое тело с маленькой выпуклостью, только начинающей выделяться на животе. Мне жаль её. Я вижу потерянную, разбитую девушку, и она ещё совсем девчонка. У неё никого нет, и хотя я не согласна с её решением сохранить этого ребёнка, сейчас это более чем очевидно, но всё же я думаю, что Тео должен помочь ей. Может быть, если он возьмёт на себя какую-то ответственность, она не будет в таком состоянии. Хотя это не мешает мне считать её поведение безответственным. Если она не собирается заботиться об этом ребёнке, тогда она должна избавиться от него.

— Хорошо. Где ты живёшь?

Она опускает голову.

— Больше нигде. Меня выгнали. Я жила в квартире над клубом, где работала. Теперь меня уволили. — О, отлично. Всё становится только лучше.

— Значит, ты теперь бездомная? — Она кивает. — Хорошо. Я отвезу тебя к Тео. Не похоже, чтобы он не владел половиной Лондона. Он сможет предоставить тебе жильё. — Я не знаю, почему я это делаю.

— Пожалуйста, не заставляй меня, — плачет она. — Он меня пугает.

— Это меня ты должна бояться, — обрываю я её. — Ещё один такой поступок, и я лично позвоню в социальные службы и удостоверюсь, что ты даже на руки не возьмешь этого ребёнка. Я ясно выражаюсь? — Она отшатывается от меня и покорно кивает. — Хорошо, вставай.

— Куда мы идём? — спрашивает она. В её голосе чувствуется паника, руки дрожат.

Я помогаю ей встать с дивана.

— Сегодня вечером ты можешь остаться на моём диване. — Один бог знает, почему я это делаю.

Мы выходим из комнаты, Пол ждёт нас в коридоре.

— Спасибо, Пол.

Он кивает.

— Нет проблем. Поправляйся. — Он смотрит на Кэсси, когда говорит это.

Я вывожу Кэсси наружу и сажаю её на пассажирское сиденье автомобиля. Моя голова просто разрывается после всех этих криков, но, чёрт возьми, этой девушке нужен холодный душ.

Я сажусь и завожу машину.

— Почему ты помогаешь мне? — шепчет она.

Какое-то время я молчу.

— Потому что иногда каждому нужна небольшая помощь, а у тебя нет никого, чтобы помочь.

— Спасибо, — выдыхает она. — Я знаю, что не нравлюсь тебе.

Не то, чтобы она мне не нравилась. Она для меня незнакомка. Незнакомка, которая залетела от моего парня. Хотя, я не обвиняю её. Чёрт, я даже не виню его. Как случилось, так и случилось. Я вливаюсь в лондонский трафик.

— Ну да, приделайте мне крылья и назовите крёстной феей, — ворчу я. — Тео должен взять на себя ответственность за это. Он – придурок.

— Я думала, что ты любишь его? — Я смотрю на неё и вижу интерес в её широко открытых глазах. Ну, это риторический вопрос.

— Давай просто скажем, что за последние несколько недель он показал своё истинное лицо. — Я люблю его, но прямо сейчас не могу не осуждать за его отношение к Кэсси. Мне жаль её, действительно жаль. Я бы не хотела оказаться в ситуации, когда я беременна его ребёнком, и он бы совсем не беспокоился обо мне, но она...

Через несколько минут мы останавливаемся возле моей квартиры. Я беру её за руку и помогаю войти в квартиру. Джорджа и Дэна нигде не видно, и я рада этому. Прямо сейчас я не в состоянии объяснять всё это.

— Ух, детка, сегодня утром я чувствую себя дерьмом, — говорит Молли, выходя из-за угла в коридор. — О, привет. Кто твоя знакомая, Лилл? — спрашивает она, когда видит Кэсси.

— Можешь дать нам минутку? — говорю я Кэсси. Она кивает. — Гостиная там. — Я хватаю Молли за руку и тащу её в спальню. — Это та беременная, — говорю я Молли.

— Что?! — кричит она. — Почему она здесь? Какого чёрта, Лилс? Тео знает?

— Ого. Притормози. Она здесь, потому что её уволили с работы, и я так полагаю, что её квартира шла в комплекте с работой, так что теперь она бездомная. Нет, Тео не знает, и, прежде чем ты что-либо скажешь, да, он должен что-то сделать с этим, но это не так. — Я вздыхаю и падаю на свою кровать. Молли ложится рядом со мной. — Она приходила ко мне и просила меня поговорить с ним о ней. Я ответила ей отказом, но теперь я задумываюсь, возможно, я должна это сделать.

— Ни в коем случае. Тебе нужно держаться подальше от этого, Лилли. Тот, кому будет больно во всей этой ситуации – это ты. — Она хватает мою руку и сжимает. — Она не твоя проблема, детка, как, впрочем, и он.

— Я не могу просто оставить её. Она беременна от него. Ему нужно вытащить голову из своей задницы. Если он не побеспокоится о своих проблемах, тогда это сделаю я. У меня есть совесть, — говорю я ей.

— Тебе жалко её, — констатирует она. Я пожимаю плечами. Молли грустно улыбается. — Он никогда не заслуживал тебя, Лилс. Под этой жёсткой внешностью кроется золотое сердце.

— Не говори никому. Иначе ты разрушишь мою репутацию, и мне придётся тебя убить. — Она смеётся.

— Так что ты собираешься с ней делать? — спрашивает Молли.

— Молли, у неё проблемы с наркотиками. — Я вижу, как её глаза широко раскрываются в недоумении. — Я знаю. Поэтому я должна помочь ей. Если она не примет помощь, я оставлю её в покое. Я не чёртов благодетель. Она должна хотеть, чтобы ей помогли.

— Ты уверена, что с тобой всё в порядке? Ведь ничего из этого не является твоей проблемой. Ты никому ничего не обязана.

Я глубоко вздыхаю.

— На её месте легко могли быть ты или я, если бы у нас не было семьи и друзей, Мол. Все отвернулись от неё. Если я единственный человек, который может изменить ситуацию и поможет ей встать на ноги, тогда я это сделаю. Я знаю, что ты поймёшь меня.

Она улыбается.

— Конечно. Хорошо. Что требуется от меня? — спрашивает она.

— Ничего, я в порядке. Просто предупредишь Джорджа обо всём?

Она встаёт.

— Конечно.

— Спасибо, Мол. — Она крепко обнимает меня.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Понятия не имею.



***



Кэсси сидит на диване и всё ещё выглядит немного одурманенной наркотиками. Я не знаю, как с этим бороться. Не поймите меня неправильно, очень много раз я балансировала на грани алкогольной зависимости, но я никогда не касалась наркотиков. Скажем так, это был бы очень плохой путь для меня.

— Мне нужно кое-что спросить у тебя, — говорю я и сажусь рядом. Она кивает, её глаза по-прежнему смотрят вниз. — Как часто ты принимаешь?

Она поднимает свои глаза и смотрит на меня.

— На самом деле только иногда, когда мне действительно плохо. Просто мне это необходимо. Тебе не понять, каково это. Посмотри на себя, у тебя есть всё. А я беременная стриптизёрша, у которой нет никого и ничего.

— Не думай, что из-за того, где я сейчас, я не знаю, каково это быть на дне. Я знаю, что значит быть на коленях, Кэсси. Но знай, что потом, когда ты поднимаешься на ноги, ты стоишь с высоко поднятой головой. Тебе нужно быть сильной для ребёнка. Сила – это не то, насколько ты можешь справиться до того, как упадёшь, сила – это то, как много ты должна сделать после того, как ты упала. — Её глаза встречаются с моими глазами. Я хватаю её дрожащую руку. — Я собираюсь помочь тебе встать, Кэсси, — говорю я ей.

По её щеке катится слеза.

— Спасибо, — шепчет она. Я похлопываю её по руке и встаю.

— Мне нужно сделать несколько звонков, хорошо? — Она кивает.

Я хватаю свой телефон и выхожу из квартиры. Перехожу через дорогу и иду в Холланд-парк. Там нахожу скамейку, на которую можно присесть. Я звоню Гарри.

— Привет, — отвечает он.

— Привет.

— Ты в порядке? — Я слышу беспокойство в его голосе.

— Да, всё хорошо. Почему должно быть по-другому?

— Этот засранец всё ещё преследует тебя? — рычит он.

Я не могу говорить с ним о Тео. Мой брат безумно защищает меня. Он изначально ненавидит Тео просто за то, что он заставил меня чувствовать себя несчастной. Гарри считает, что все вещи или чёрные, или белые, серый цвет не существует, и нет места для ошибок.

— Ох, нет. Во всяком случае, я звоню, чтобы попросить об одолжении.

— О? Выкладывай. — Он веселеет.

— Как быстро ты мог бы продать «Мазерати»? — спрашиваю я.

Он смеётся.

— Наконец-то решила взять деньги, да? Ну, это зависит от многих вещей. Я мог бы продать её и сегодня вечером, но тогда ты не сможешь получить за неё хорошую цену.

— Сколько? — Господи, как же больно. Я обожаю эту машину.

— Скорее всего, пятьдесят тысяч. Шестьдесят, если ты подождёшь.

— Эта машина в салоне стоит сто двадцать тысяч! — говорю я слишком громко. Пожилая леди, выгуливающая своего пуделя, осуждающе хмурится, когда проходит мимо меня. — Как она может потерять половину своей стоимости за... что, шесть месяцев? — выплёвываю я.

— У тебя мало наличных денег? — Его голос низкий и серьёзный.

— Нет, это сложно объяснять. Послушай, просто... можешь позвонить? Мне нужно, чтобы всё прошло быстро, хорошо?

— Конечно. Я попрошу Тима заказать тебе номера?

— Номера?

— Да, у тебя частные номера, Лиллс. С ними ты не сможешь продать машину. Я попрошу, чтобы их поменяли местами, — объясняет он.

— Ох, да. Конечно. Спасибо.

— Ты уверена, что у тебя нет проблем? Ты же знаешь, Лиллс, я дам тебе деньги в любой момент.

Я улыбаюсь. Как же я люблю своего брата.

— Нет, Гарри, всё хорошо. Просто мне больше не нужна машина, — лгу я.

— Бред собачий, — смеётся он.

— Ладно, она мне нужна, но я не хочу воспоминаний. — Это хорошее объяснение. Я не могу сказать ему правду, потому что он подумает, что я ненормальная.

— Хорошо, — спокойно говорит он. — Я сделаю несколько звонков и перезвоню тебе позже.

— Спасибо, Гарри. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя. — Он кладёт трубку. Я выдыхаю. Ненавижу лгать моему брату, но это довольно безобидная ложь.

Боже, я чувствую себя дерьмово. Мне нужно пойти домой и отоспаться.

Прежде чем отправиться домой я делаю ещё один звонок в Южный Реабилитационный Центр.

После обеда я, наконец, падаю на кровать. Господи, обычно я даже не встала бы с постели в день похмелья. Моя бедная голова чувствует, что вот-вот взорвётся. По мере того, как напряжение спадает, мои мысли возвращаются к сегодняшнему утру. Я засыпаю с мыслями о блестящей, покрытой испариной груди Тео.

Тео стоит в противоположной стороне моей комнаты спиной ко мне. На нём нет рубашки, я едва дышу, заворожённая рельефными мускулами его спины, силой его широких плеч, великолепным торсом, который плавно переходит в узкие бёдра. Он поворачивается, когда слышит меня. Его глаза гипнотизируют меня, он посылает мне улыбку, которая должна считаться незаконной. Один взгляд, и я хочу его больше, чем я хочу дышать. Тео медленно приближается ко мне, его глаза блуждают по моему телу и как будто касаются моей кожи. Моя кожа плавится под его взглядом, словно он прикасается к ней пальцами. Я застываю на месте неспособная пошевелиться. Он подкрадывается ко мне, как дерзкий хищник, выслеживающий легкую добычу. Тео подходит ко мне и ласково проводит пальцами по моему лицу. Я улыбаюсь и льну к его руке. Протягиваю руку и касаюсь его полных губ кончиками своих пальцев. Он наклоняется и целует меня, это не обычный, наполненный горячей страстью, поцелуй, к которым я привыкла, этот поцелуй нежный и благоговейный. Ладонями он так обхватывает моё лицо, как будто я драгоценность, его губы скользят по моим губам. Затем его руки сжимают мою талию, и он приподнимает меня. Своими бёдрами я обхватываю его обнажённое тело, ткань моей юбки скользит по ногам, чтобы вместить его между моих ног. Его горячая кожа ощущается потрясающе рядом с моими обнажёнными бёдрами. Он поворачивается и кладёт меня на кровать, вес его тела вдавливается в меня. 

— Ты такая красивая, — говорит он, прокладывая дорожку из поцелуев вниз по моей шее. Его пальцы медленно скользят по внутренней части моего бедра. — И вся моя, — шепчет он. Я провожу пальцами по его волосам, пытаясь удержать его. Он мягко оборачивает руку вокруг моего горла, его пальцы поглаживают место, где бьётся пульс. Это господство, не агрессия. 

— Твоя, — слышу я собственный шепот. Его голубые глаза блестят, как бриллианты. Он улыбается и наклоняет голову, чтобы провести языком по моему уху. 

Я закрываю глаза, когда его пальцы поднимаются выше между моих ног и проникают под нижнее бельё. Затем он грубо касается меня. Внезапно всё меняется. Вместо привычного аромата его одеколона я чувствую неприятный запах виски и сигарет. Его тяжёлый вес придавливает меня, делая беспомощной. Рука на моём горле беспощадно сжимается. Я открываю глаза, чтобы увидеть его. Его отвратительное лицо в нескольких дюймах от меня, он наблюдает, как я задыхаюсь и цепляюсь за его руки. Я чувствую, как напрягается его эрекция возле моего бедра, потому что моя борьба заводит его. 

— Да, принцесса. Ты – моя, и ты всегда будешь моей, — кричит он мне в лицо. Я плачу, слёзы струятся по моему лицу, когда он касается меня и душит. 

Я просыпаюсь от крика, всё моё тело покрыто потом. Я задыхаюсь от нехватки воздуха, судорожно пытаясь вдохнуть его в себя. Потираю своё горло. Я всё ещё чувствую на себе его руки, и это заставляет меня дрожать. Мне понадобилось несколько минут, чтобы понять, что я в безопасности, в моей комнате никого нет, но я всё равно не могу перестать дрожать. У меня не было кошмаров в течение нескольких месяцев, и у меня никогда не было кошмара, который был не просто воспоминанием, а воспоминанием, соединённым с реальностью, и Тео присутствовал там, каким-то образом вплетаясь в мои переживания. Всё становится ещё хуже. Я не хочу, чтобы моё прошлое испортило настоящее. Я снимаю одежду на автопилоте и направляюсь в ванную. Я борюсь с тошнотой, это инстинктивная реакция моего организма на кошмары, хотя, на самом деле, на воспоминания. Я поворачиваю регулятор душа в горячую сторону до тех пор, пока едва могу стоять под обжигающей водой, а затем растираю кожу. Я тру её, пока она не становится розовой и чувствительной. Это моя обыденная процедура после кошмаров, почти навязчивая идея ... быть чистой, соскрести ощущение, что он касался меня. Я закусываю щеку изнутри, чтобы не заплакать. Я не буду плакать. Я сильнее этого. «Ты слаба только в том месте, где позволила себе сломаться», — напоминаю себе. Я предпочитаю не ломаться.



Глава 15



Тео



Чёрт! Как будто было не достаточно получить по шее от моего брата, так теперь ещё и Кэт изводит меня. Только она хуже, потому что у этой маленькой вредной засранки есть ключи. Я пытаюсь отоспаться после половины бутылки скотча, которую я выпил прошлой ночью, когда Кэт влетает в мою комнату и начинает требовать, чтобы я провёл с ней время.

Что Кэт хочет, то Кэт получает, так что я здесь, провожу время с ней. Она лежит на одном из моих шезлонгов, с чашкой «Коста» в руке (прим.ред. кофейный бренд в Великобритании, основанный двумя братьями выходцами из Италии). Её худое тело облачено в один из этих новомодных костюмов из струящейся ткани, чем-то напоминающий кошачий. На ней огромные солнцезащитные очки, и она выглядит как модная дива, коей она и является. Дива, заноза в заднице, думаю это примерно одно и то же.

Я плюхаюсь на шезлонг рядом с ней. Сегодня солнечное утро, но в воздухе ещё стоит прохлада.

— Восемь часов утра, Кэт. Какого чёрта? — ворчу я.

— Восемь часов утра в четверг, Тео. Серьёзно, у тебя разве нет других дел в этой жизни, кроме как напиваться и трахаться? Я не видела тебя несколько недель. Я — твоя сестра. Ты такой мудак, ты это знаешь?

— Почему это я мудак?

— Ты хандришь, как будто только что потерял свою любимую игрушку. Есть и другие игрушки, разберись уже со своими проблемами. — Если с её стороны это выражение крепкой сестринской любви, то этот номер не пройдёт.

— Спасибо, что заскочила, Кэт. В следующий раз, когда ты только приземлишься после двенадцатичасового перелёта, не могла бы ты отправиться домой и отоспаться, прежде чем выместить злость на мне? — Она хмурится, и я не могу не улыбнуться. Она такая милая, когда пытается выглядеть строгой.

— Не ухмыляйся мне, Теодор Арчибальд Эллис. В последнее время я, возможно, немного отсутствовала, но это не повод так разговаривать со мной. — Она даже грозит мне пальцем.

— Ах, действительно. Оставь в покое вторые имена, Кэтрин Пруденс. — Она хмурится.

— Вот что я получаю в качестве благодарности, когда вытаскиваю твою задницу с вечеринки жалости, — бормочет она.

— У меня не было никакой вечеринки жалости.

Она поднимает бровь.

— Я полагаю, что твоя печень умоляет о передышке. Кстати, как дела у моей племянницы или племянника? Ты что-нибудь слышал от Кейси? Её же так зовут?

Я стону.

— Ничего. Кэсси. Она – чёртова головная боль, которая мне не нужна. — После разговора с Лилли субботним утром я действительно не хочу об этом говорить. — Мы можем сменить тему? — спрашиваю я.

— Конечно. Как Лилли?

Я рычу.

— Серьёзно, Кэт?

Она ухмыляется мне, когда я слышу звонок в дверь.

— Кто это, чёрт возьми? Серьёзно, восемь часов утра. Это не время для визитов. — Я ворчу и поднимаюсь с шезлонга.

— Как мило быть в гуще событий, — подкалывает меня Кэт, когда я иду к двери.

Я открываю дверь, чтобы обнаружить никого иного, как Хьюго, одетого в чиносы (прим. ред. повседневные брюки из хлопковой ткани) и рубашку, он выглядит слишком свежим для этого часа. Что сегодня происходит? Он щёлкает пальцами перед моим лицом, и я отталкиваю его. Он хлопает меня по плечу и проходит мимо меня.

— Просто проверяю, что ты всё ещё со мной, мой сладенький, — усмехается он.

— Почему ты здесь? — бормочу я.

Он просто продолжает идти по дому, пока не добирается до кухни, там он начинает рыться в холодильнике.

— Разве я не могу заехать повидаться с моим лучшим другом? — Он сжимает подбородок руками и наклоняет голову, ухмыляясь мне в лицо. Идиот.

— В восемь часов утра? Брось, Хьюго, ты встаёшь так рано, только когда ты пытаешься смыться из чужой кровати.

Он наливает себе в стакан апельсиновый сок и ставит пакет обратно в холодильник.

— Ну, теперь я понял, что легче приводить их к себе домой, тогда я могу не только блаженно поспать, но если она горячая, я могу попросить добавки.

Я улыбаюсь.

— А если нет?

На мгновение он замолкает, затем пожимает плечами.

— Закрой глаза и притворись, что так и есть? — Я смеюсь, потому что я люблю Хьюго, он действительно что-то с чем-то.

— Мне не стоило даже спрашивать. Кстати, почему ты здесь?

— Очаровательно. Ну, вообще-то, я пришёл к тебе, главным образом потому, что я знаю кое-что, что следует знать моему другу. — Он шевелит бровями и протягивает бумаги, которые он держал в руке.

— Что я слышу, сплетни? — Кэт заходит из патио с ухмылкой на лице.

— Не сплетни, новости, — ворчу я.

— Кэт. Я не видел тебя несколько лет, детка. — Хьюго приподнимает маленькое тело Кэт и сжимает её в объятиях. Она хихикает. Я прекратил угрожать смертью Хьюго, если он притронется к моей сестре, много лет назад. Я знаю, что она не заинтересуется им, но это же Хьюго. Просто он слишком... дружелюбный. У меня в голове всё пульсирует. Я решаю, что стоит пойти и полежать на диване, игнорируя их обоих. Я ложусь, надеясь, что желание вырвать исчезнет.

— Так что за новости? — наконец спрашивает Кэт.

— Вчера вечером я разговаривал с Молли... — Я сажусь. Если он пришёл сюда, потому что разговаривал с Молли, то это касается Лилли.

— Подожди, почему ты разговаривал с Молли? — Я слышу улыбку в  голосе Кэт.

— Потому что он трахается с ней, — говорю я монотонным голосом. Он пожимает плечами и кивает.

— Что она сказала?

— Ну, оказывается, что Лилли у нас мученица.

Я быстро теряю терпение.

— Что она сказала? — срываюсь я.

— Кажется, что Лилли и мать твоего ребёнка в дружеских отношениях. — Какого чёрта? — Кажется, что Кэсси попала в затруднительное положение, у неё проблемы с наркотиками или что-то в этом роде...

— Извини, что?! — прерываю я его.

— Я знаю только то, что она обратилась к Лилли за помощью. Оказывается, она уже виделась с Лилли раньше, и, очевидно, Лилли дала Кэсси свой номер телефона.

Я стону.

— Охренеть! Почему эта женщина не может просто оставить всё как есть? Она должна была, бл*дь, позвонить мне. Боже. — Почему, чёрт возьми, Кэсси втягивает Лилли в свои проблемы? Несомненно, что Лилли уже достаточно настрадалась от всей этой хрени. Что-то не так здесь.

— Дальше ещё хуже, — Хьюго хмурится. — За двенадцать часов Лилли удалось продать свою машину, заплатит за то, чтобы Кэсси отправилась в реабилитационный центр и отдала ей оставшуюся часть денег. Молли, конечно, не в восторге, но она сказала, что этого стоило ожидать от Лилли.

— Боже мой, — задыхается Кэт. — Тео, почему, чёрт возьми, Лилли занимается этой проблемой?

— Чёртова Кэсси. — Я вскакиваю и пинаю журнальный столик. — Как называется этот реабилитационный центр?

— Не знаю. Но могу попытаться это выяснить, — предлагает Хьюго.

— Мне нужно идти, — обрываю я его. — Напиши мне, когда выяснишь, Хьюго.

Кэт просто сидит, уставившись на меня. Она никогда не видела меня в таком состоянии. Чёрт, только Лилли может пробудить во мне дикаря. Раньше я был разумным и здравомыслящим человеком, прежде чем она ворвалась в мою жизнь.

— Не волнуйся, он сделает всё, как надо. — Хьюго похлопывает её по руке. — Я составлю тебе компанию. Ох, и не выдавай меня Молли! — кричит он, когда я выхожу.

Я спускаюсь по лестнице в спальню, надеваю джинсы и футболку. Я поворачиваюсь, чтобы выйти и вижу Кэт, стоящую в дверном проёме. Я прилагаю все усилия, чтобы мой голос звучал мягко и искренне.

— Слушай, извини, что я не мог потусоваться с тобой, Кэт, но, может быть, завтра?

Она прищуривает глаза.

— Прямо сейчас ты расскажешь мне, что с тобой происходит, Тео. — Она наступает вперёд, толкая меня в грудь.

— Большую часть этого ты знаешь. Я влюблён в Лилли, она не хочет меня знать. Кэсси беременна, бла, бла, бла.

— Ты отказываешься от своего ребёнка? — спрашивает она с широко раскрытыми глазами.

Грёбаный ад!

— Нет, я не отказываюсь от ребёнка, — кричу я, раздражённый всем этим разговором.

— Я думала, ты пытаешься вернуть Лилли, — она вскидывает на меня бровь в немом вопросе.

— Кэт, всё очень сложно. Мне нужно идти. — Я обхожу её

— Это ещё не конец, — говорит она моей отступающей спине. Эта девушка похожа на собаку, которая заполучила кость в зубы.

— Верно подмечено.

Я прыгаю в «Астон» и вливаюсь в оживлённое лондонское движение. Почему, чёрт возьми, Кэсси отправилась к Лилли? Почему Лилли ничего не сказала мне? Мой телефон подает звуковой сигнал с сообщением от Хьюго. Я быстро смотрю на него и поворачиваю машину, направляясь в южный Лондон. Пока еду, я звоню Лилли, но звонок направляется на голосовую почту.

— Лилли, тебе нужно позвонить мне, — оставляю я сообщение. Я мог бы поехать к ней, но я знаю, что разговора не будет, это будет просто спор. Она скажет мне в лицо, какое я дерьмо.

Двадцать минут спустя я приезжаю в южный Лондон и паркуюсь около Южной Реабилитационной Клиники. Я приближаюсь к администратору, женщине среднего возраста на стойке регистрации, которая сразу замечает меня.

— Чем я могу вам помочь? — спрашивает она скучающим голосом.

— У вас есть пациентка, Кассандра Блейк. Мне нужно, чтобы вы отправляли все счета за лечение по этому адресу. — Я вручаю ей карточку с адресом офиса. Она изучает карточку, прежде чем её взгляд поднимается к моему лицу.

— Позвольте мне сначала проверить её данные. — Она нажимает несколько клавиш на компьютере. — Её счета были полностью оплачены заранее.

— Ну так возьмите и перенаправьте на этот адрес, — кричу я.

— Я уже не могу сделать это, сэр. Мне очень жаль. — Она хмурится, как будто я сумасшедший. Чертовски здорово. Я разворачиваюсь и ухожу. Это была напрасная трата моего времени.

Чёртова Кэсси, она никогда не должна была даже приближаться к Лилли. Я не буду притворяться, что мне не больно, от того, что она продала эту машину. Да, это всего лишь кусок металла, но я помню выражение её лица, когда я подарил её Лилли. Я помню её восторг, когда она ехала в ней по Риму. Я помню, как она сосала мой член в этой машине в знак благодарности.

Продажа этой машины – это отказ от нас, и я не желаю его принимать. Она пожертвовала своей машиной, чтобы заплатить за лечение Кэсси, то, что я должен был сделать, если бы она пришла ко мне, поэтому это легко решить. Я завожу машину и еду в ближайший дилерский центр «Мазерати».

Продавец почти падает в обморок, когда видит меня.

— Мистер Эллис, — заикается он. Моя репутация бежит впереди меня.

— Мне нужен двухместный седан, в максимальной комплектации, и я хочу получить его сегодня. Что у вас есть?

Он широко улыбается.

— Сейчас найдём, сэр.



Глава 16



Лилли



Я готовлюсь к летнему приёму с коктейлями, который ежегодно проводят «Флорелл и Симмонс», когда в дверь стучат. Гарри приехал в Лондон на выходные, чтобы присутствовать на этом мероприятии вместе со мной. Да, я знаю, что использую своего брата в качестве моего сопровождающего, настолько я, кажется, в отчаянии. Просто прямо сейчас я не могу иметь дело с мужчинами. Если я приду одна, то Саймон из бухгалтерии выпьет и почувствует необходимость «воспользоваться возможностью». Нет, просто нет. Ни один парень не будет приставать к девушке, когда в комнате находится её брат, это просто факт.

Гарри открывает дверь, прежде чем я добираюсь туда. Какой-то парень даёт ему что-то подписать.

— Согласно инструкции я должен отдать ключи непосредственно мисс Паркер лично в руки. — Он кивает головой, когда я шагаю вперёд. Он кладёт в мою ладонь ключ и конверт. Потом переводит взгляд на Гарри.

— Что не сделаешь иногда ради пары таких сисек. — С этими словами он поворачивается и выходит из квартиры.

Я смотрю на маленький ключ в моей руке. К нему привязан красный бант. На самом деле это не ключ, а просто брелок... чёрный брелок с серебряным трезубцем на нём. О, мой Бог. Он не сделал этого. Я разрываю конверт и внутри него вижу карточку.

Лилли. 

Я не дарю подарки кому попало, и я был очень расстроен, когда узнал, что ты почувствовала необходимость продать мой предыдущий подарок. Ты должна была прийти ко мне. 

Ты моя Лилли, и я забочусь о том, что принадлежит мне. 

Эта машина зарегистрирована на меня, поэтому теперь ты не сможешь её продать. Не пытайся вернуть её, она просто снова окажется возле твоего дома. 

Люблю навсегда. 

Тео. X 

— Грёбаный псих! — кричу я.

— Ни хрена, — говорит Гарри, читая карточку через моё плечо. Я убираю письмо подальше от его любопытных глаз. Я не хочу, чтобы мой брат увидел это сумасшедшее «ты моя». Хотя, видимо, Гарри всё равно.

Он выбегает из квартиры, следом за ним бегу я в одном атласном халате. Он открывает входную дверь здания, и мы ошеломлённо пялимся на припаркованную у обочины новую машину «Мазерати», низкую, мощную, ярко-красного цвета.

— Черт. Побери, — выдыхаю я. Она прекрасна. Ещё красивее предыдущей, если такое вообще возможно. Я провожу пальцами по сверкающему кузову.

— На хрен твою вечеринку, давай поедем, покатаемся. — Гарри радуется, как ребёнок.

— Нет, я не приму её. — О господи, как же мне больно это говорить. Она такая красивая. Некоторые девушки любят украшения. Мне же нравятся машины.

— Ты, бл*дь, шутишь? — возмущается Гарри.

Я поворачиваюсь к нему.

— Это демонстрация силы. Я пошла против его желания и продала машину. Эта машина всего лишь средство, чтобы вернуть себе контроль. Я оставлю её на двойной жёлтой разметке, и её отбуксируют на штрафстоянку. — Я пожимаю плечами. — Тогда ему придётся забрать её. — Я улыбаюсь про себя. Посмотрим, как этот идиот справится с этим.

— Но, но... — задыхается Гарри.



***



Я возвращаюсь в квартиру и надеваю своё платье для вечеринки. Клянусь богом, если я увижу Тео сегодня вечером, выскажу ему всё, что я об этом думаю.

Мы находимся здесь всего лишь десять минут, а Гарри уже флиртует с какой-то блондинкой, которую я не знаю. Приём проходит в отеле «Шордитч». По сути всё организовано в помещении на крыше здания, где находится открытый бассейн, двустворчатые двери открывают вид на бассейн, за ним видна потрясающая панорама города. Здесь представлены сливки общества. Но всё намного скучнее, чем на последней вечеринке, на которой я была. Люди в коктейльных нарядах бесцельно слоняются вокруг бассейна, потягивая шампанское из бокалов. Я сажусь на один из белых диванов, окружающих бассейн, пытаясь ни с кем не общаться. Стеклянный барьер высотой в десять футов (прим.ред. 3,5 метра) окружает верхнюю часть здания. Предполагаю, что это обычные меры предосторожности, когда пьяные люди выходят на крышу здания. За стеклом я вижу самое захватывающее зрелище. Солнце только начинает садиться, раскрашивая город в красные и сиреневые оттенки. Мягкие звуки джазовой музыки поглощают шум вечеринки. Мимо проходит официант и предлагает мне ещё один бокал шампанского. Я беру два. Отлично. Просто не забывай подходить ко мне.

Рядом со мной садится Гарри.

— Вот ты где. Прячешься? — ухмыляется он.

— Что-то вроде этого. Кого-нибудь подцепил?

Он показывает салфетку, на ней что-то написано.

— Получил её номер. Хотя, скорее всего, я не буду ей звонить. — Он пожимает плечами.

— Тогда зачем прилагать столько усилий, если ты не собирался звонить ей?

— Моё самоутверждение, сестра, мужское эго, — улыбается он. Я закатываю глаза.

— Вы, мужчины, такие странные существа.

— Ты выглядишь подавленной, Лилс. Что случилось? — Он игриво толкает меня в руку.

— Ничего. На данный момент я просто ненавижу всю эту суету. Разве ты не слышал последних новостей? Я официально превратилась в отвратительную суку. — Я наклоняю голову к нему.

Он смеётся.

— Ты не отвратительная, но ты – сука. И потом, всем известно, что вечеринка – лучший способ излечиться от таких мыслей. На самом деле это была бы крутая вечеринка, если бы её участники смогли вытащить палки из своих задниц достаточно надолго, чтобы оценить её.

Я смеюсь.

— Вряд ли мы можем ожидать таких чудес.

— Тогда давай просто напьёмся и устроим собственную вечеринку здесь, в уголке. — Он начинает изображать, как важные персоны расхаживают среди мелких сошек. Господи.

— Хватит, ты похож на чьего-то отца. Остановись. — Он ухмыляется, когда я толкаю его локтём. — И к тому же я не могу напиться на рабочем приёме.

— Послушай, всегда найдётся тот, кто напьётся. Возможно, сегодня это будешь ты. — Он вскидывает бровь. — Обещаю, что остановлю тебя, когда ты попытаешься сделать что-то слишком возмутительное.

Я вздыхаю.

— Хорошо. Давай выпьем за это. — Я чокаюсь своим бокалом шампанского с его бутылкой пива. — Напьёмся, но не в хлам. Просто хорошенько выпьем. — Я указываю на него пальцем, чтобы уточнить. Гарри фыркает и опускает бутылку с пивом на стол. Почему я доверяю своему брату удержать меня от поступков, за которые потом могло бы быть стыдно?

Сегодня вечером множество клиентов присутствует здесь. Для фирмы это хорошая возможность умаслить их и продвинуть свой дальнейший бизнес. Я не думаю, что такого рода вещи интересны для Тео, но знаете, как говорят: надейся на лучшее, готовься к худшему. Я злюсь на него за всё, что связано с Кэсси, но это не моё дело. Вся ситуация такова, что я понятия не имею, как с этим справиться, и у меня нет ни малейшего желания иметь с этим дело в ближайшее время.

Я вынуждена покинуть своё убежище, когда мистер Симмонс машет мне. Прекрасно. Гарри просто отмахивается от меня, прижимаясь практически вплотную к ещё одной блондинке. Слишком много усилий, чтобы повеселиться на собственной вечеринке.

— О, Лилли. Мистер Харди здесь. Он хотел поговорить с тобой. — Старик смотрит на меня серьёзным взглядом. Расшифровка: заставь его остаться нашим клиентом. Жестом он показывает мне на Харди, пока он разговаривает с другим мужчиной. Харди высокий, одет в смокинг, который делает его ещё более впечатляющим. Это широко известная истина, оденьте любого привлекательного мужчину в дорогой смокинг, и вы получите конфетку. И Харди здесь не является исключением.

— Вероятно, я должна пойти и поговорить с ним, — говорю я мило. Симмонс улыбается, когда я направляюсь к Харди, который, как мне кажется, разговаривает с одним из старших адвокатов.

— Ах, Лилли. — Он улыбается, когда видит меня. — Прошу извинить меня, — говорит он мужчине, с которым разговаривает. Мне знакомо его лицо, но понятия не имею, кто он. Я стараюсь придерживаться рабочей этики.

— Мистер Харди. — Я посылаю ему свою самую очаровательную улыбку.

— Пожалуйста, просто Джеймс. — Он достаточно энергичен для образа опытного и зрелого мужчины.

— Джеймс. Я хотела лично извиниться за ситуацию с выкупом акций «Уайетт», — говорю я искренне, стараясь задействовать всё своё очарование и шарм.

Он отмахивается от меня.

— Это бизнес, Лилли. Я не имею ничего против тебя.

— Спасибо, я это ценю. Мне ненавистна мысль, что я могла тебя обидеть. — Я делаю глоток шампанского. Мне понадобится алкоголь, если придётся и дальше целовать его в задницу.

— Давай присядем, — предлагает он, указывая на один из диванов.

— Э-э, конечно. — По крайней мере, лучше я поболтаю с ним, чем буду напиваться где-нибудь в тихом уголке. Конечно, предпочтительнее выпить, но, вероятно, менее полезно для моей карьеры.

На середине рассказа о том, как я пришла работать на фирму, я чувствую  присутствие Тео. Я не могу объяснить, как это происходит, просто я чувствую, что он рядом. Возможно, я просто настроена на его волну, или, может быть, его эго настолько велико, что у него есть собственное энергетическое поле. Я думаю, что последнее.

Я не могу сопротивляться тому влиянию, что он оказывает на меня. Я поворачиваюсь и оглядываюсь через плечо. Как и следовало ожидать, вот он, Теодор Эллис. Как назойливая муха, он, бл*дь, везде! Кажется, что он высасывает всю энергию из атмосферы, пока я не могу дышать. Он одет в смокинг, святой боже. Как ему удается выглядеть похожим на произведение искусства? Как вообще возможно кому-то выглядеть так горячо?! Серьёзно. Его глаза тут же выхватывают меня из толпы, как будто я только что позвала его по имени. Он впивается в меня взглядом, и я не могу отвести глаза. Он устанавливает надо мной контроль одним только взглядом. Наконец наше противостояние взглядов прерывается, когда Тео переключает своё внимание на женщину рядом с ним, которую я даже не заметила до этого. Я бегло скольжу по ней взглядом, и она пристально смотрит на меня. Она симпатичная блондинка, но в ней нет ни стиля, ни вкуса. Она принадлежит к определённому сорту женщин, с такой я скорее ожидала бы увидеть Хьюго, а не Тео. Она цепляется за его руку, и это заставляет меня хотеть расцарапать её чёртово лицо. Очевидно, он понимает это. Моя грудь сжимается, и я сосредотачиваюсь на дыхании. Я знала, что в какой-то момент это произойдёт, но видеть всё своими глазами это совсем другое дело. Чёрт, мне нужно убираться отсюда. Тео снова ловит мой взгляд и посылает мне лёгкую улыбку. Я отворачиваюсь от него.

Джеймс встречается со мной взглядом, прежде чем его глаза скользят поверх моего плеча.

— Ты должна быть осторожна с такими людьми, как Эллис, — тихо говорит он.

— Прошу прощения? — Я чуть не поперхнулась. Не слишком ли много личного?

Он выдыхает.

— Ты хорошая девушка, Лилли. Ты мне нравишься. — Думаю, хорошая – это не то слово, которое подходит для моего описания. — Ты достойна лучшего.

— Эм, мы не вместе.

Он смеётся.

— Судя по тому, как он смотрит на тебя, я думаю, у него может быть другое мнение на этот счёт.

— Послушай, мне очень жаль, что он приходил в твой офис. Это было настолько возмутительно.

— Это мужчина, который хочет то, чего он не может получить. Властные мужчины доходят до крайности, в стремлении получить то, что они хотят.

— Наличие денег не даёт ему права быть мудаком, — бормочу я в свой бокал шампанского. Он громко смеётся. — Извини, это было непрофессионально.

— Совсем нет, — ухмыляется он. — Я думал, что Эллис это тот парень, которого хочет каждая женщина. — Он потягивает шампанское из бокала.

— Это сложно. — Я качаю головой. — Давай просто скажем, что он тот, о ком мать предупреждает своих дочерей.

Он улыбается.

— Матери предупреждают своих дочерей обо всех мужчинах. В конце концов, мы все простые создания. — Я киваю в знак согласия.

— Это правда.

Я снова оглядываюсь через плечо и нахожу Тео, прислонившегося к открытому дверному проёму. Его спутница что-то говорит ему, но он, кажется, игнорирует её. Его глаза устремлены на меня, и я чувствую, как будто моя кожа горит. Я быстро отвожу от него свой взгляд.

Я смотрю, как взгляд Джеймса скользит поверх моего плеча, а затем возвращается ко мне. Он улыбается, и я улавливаю вспышку жалости в его глазах.

— Лилли, может потанцуем? — спрашивает он.

— Это зависит от многого, — ухмыляюсь я.

— От чего?

— Ну, ты действительно можешь танцевать? Потому что, если бы я захотела оконфузиться, я бы станцевала со своим братом. — Я устремляюсь к танцполу, где Гарри шаркающей походкой ведёт в танце первую блондинку.

Он усмехается.

— Ну, я точно лучше твоего брата.

Я поднимаю бровь.

— В твоём случае это не поможет.

Он усмехается и качает головой.

— Пожалуйста, Лилли. — Он протягивает мне руку. Я закатываю глаза и принимаю её. Он ведёт меня через пространство возле бассейна в здание, где расположен бар и танцпол. Гарри развязно подмигивает мне, когда я прохожу мимо него.

Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понимать, что глаза Тео устремлены на меня. Я практически чувствую, как они прожигают дыру в моей спине.

Джеймс берёт меня за руку, другую руку кладёт на мою спину. Проникновенный голос Майкла Бубле льётся из динамиков. Он прав, он лучший танцор, чем мой брат.

— Знаешь Лилли, я бы с удовольствием как-нибудь отвёз тебя на ужин, — говорит он через несколько минут.

Я вежливо улыбаюсь. Джеймс привлекательный мужчина. Вероятно, он лет на пятнадцать лет старше меня, но он в хорошей форме. Симпатичный, с хорошими манерами, не мудак... и всё же, я не чувствую ничего. Меня он абсолютно не привлекает. Я танцую с ним, но моё сердце полностью сосредоточено на человеке, который, я инстинктивно это чувствую, стоит в углу комнаты, наблюдая за мной. От него не захватывает дыхание, Джеймс не заставляет моё сердце биться быстрее. Теперь, когда я испытала такие эмоции, я хочу только этого. Тем не менее, Джеймс порядочный мужчина, поэтому я соглашусь.

— Это было бы здорово, — вежливо улыбаюсь я. Он усмехается.

— Отлично. У меня есть твой номер. Я позвоню тебе. — Песня заканчивается, и Джеймс уходит, говоря, что у него есть дело, которое он должен с кем-то обсудить. Я с облегчением остаюсь одна.

Я беру бокал шампанского у проходящего мимо официанта и направляюсь туда, где Гарри сидит с тремя девушками. Я вижу, как Симмонс разговаривает с несколькими клиентами, при этом указывая на меня. Чёрт возьми. Да, я должна быть заинтересована в продвижении своей карьеры, но как быть, когда понимаешь, что только тебя представили клиентам мужского пола? Старик далеко не дурак.

Я меняю направление и возвращаюсь вовнутрь. Я ожидаю в баре так необходимой порции алкоголя, когда высокий голос прерывает моё одиночество.

— Ты знаешь, он завершил с тобой. — Я поворачиваюсь, чтобы увидеть отвратительную блондинку, с которой ранее пришёл Тео, стоящую прямо рядом со мной. Вблизи она ещё более низкопробная. Слишком много ног, слишком большое декольте и слишком много макияжа. Я сладко улыбаюсь ей.

— Прости. А ты…?

— Арабелла. Мы с Тео уходим, — ухмыляется она мне.

— Арабелла, позволю дать тебе несколько советов. Первое... — я демонстративно осматриваю её тело. — Умеренность во всём – лучший принцип. Во-вторых, не стоит пытаться настроить против себя незнакомцев. — Я наклоняюсь ближе и шепчу ей на ухо. — Я знаю, ты думаешь, что ты особенная любовница, но это не так. На самом деле, таким девушкам, как ты, грош цена. Тот факт, что ты почувствовала необходимость подойти сюда и заявить на него свои права, говорит мне о том, что у тебя их нет, и ты это знаешь. — Её лицо кривится в презрительной ухмылке. Я отворачиваюсь от неё и заказываю себе напиток. Покупаю тройную водку и умудряюсь найти тихий уголок. Мне просто нужна маленькая передышка, и потом я буду в порядке. Я поговорю с некоторыми клиентами, буду налаживать связи для моей будущей карьеры и тому подобные вещи.

— Ах, вот вы где, мисс Паркер. — Господи, Тео как чистопородная гончая, выслеживающая жертву по следу. Я смотрю на широкую улыбку мистера Симмонса. — Мистер Эллис только что рассказывал мне, какую впечатляющую работу вы проделали по одному из его контрактов.

Я делаю большой глоток напитка и улыбаюсь, потому что такой должна быть правильная реакция, верно? Где Гарри? Он должен сделать этот приём веселее. А сидеть здесь, лицом к лицу с моим боссом и моим бывшим, не весело.

— Это очень любезно с вашей стороны. Спасибо.

— Что ж, полагаю, у меня взамен есть просьба, мисс Паркер. — Глаза Тео искрятся в приглушённом свете.

— О чём угодно, — решительно говорю я. Я ставлю стакан с остатками водки, даже не заботясь о приличиях. Если Симмонс и замечает мою дерзость или моё сильное опьянение, он ничего не говорит.

— Потанцуйте со мной, — это звучит, как команда, но я слышу улыбку в его голосе.

— Отлично, — вру я. Сомневаюсь, что смогу внятно аргументировать свой отказ, стоя перед моим боссом. Я встаю, но не беру его за руку. Прохожу мимо него на танцпол, и там поворачиваюсь к нему лицом. Он медленно приближается ко мне, дерзкая усмешка растягивает его губы. Я хочу ударить это лицо почти так же сильно, как я хочу увидеть его между своих ног. Он подходит ближе, его движения уверенные, решительные и неимоверно сексуальные. И если всего этого было бы недостаточно... он, к тому же одет в смокинг. Чёртова моя жизнь, он выглядит аппетитно. Уже не в первый раз я вынуждена напоминать себе, что я ненавижу его. Он обнимает меня за талию, и я чувствую жар его руки на моей спине через платье. Я кладу руки ему на плечи, и стараюсь не встречаться с ним взглядом. Я станцую с ним один раз, а потом уйду. Он не может заставить меня смотреть на него. Это не должно быть интимным танцем, я этого не допущу. Он прижимает меня к себе, пока всё моё тело не сливается с ним, и я чувствую его дыхание на моей шее. Ладно, это всё ещё не интимный танец, до сих пор не интимный. Песня сменяется, это Pull Me Down от Микки Экко. Раньше это была одна из моих любимых песен, а теперь она болезненно напоминает мне о нём. Из динамиков льются первые строчки: I heard you were trouble (прим.ред.я слышал, что от тебя одни проблемы). Звучит достаточно правильно. Мы начинаем медленно двигаться по кругу. Давайте просто скажем, что это определённо не та вечеринка, на которой ты можешь продемонстрировать круговые движения бёдрами, как это делают стриптизёрши, какая досада.

— В самом деле, Лилли, Харди? Ты достойна лучшего, — раздражённо говорит он.

— Забавно, что несколько минут назад он сказал о тебе это же самое, — поддеваю его я. — Разве ты не должен танцевать со своей спутницей? — спрашиваю я. Я не злюсь и не ревную, честно.

Он самодовольно ухмыляется и наклоняет голову к моей шее.

— Ты ревнуешь, Сладкая? — Его дыхание щекочет моё ухо, и я непроизвольно дрожу.

— Разве ты не получил сообщение? Я покончила с тобой. Да, и это означает, что ты можешь забрать машину, которая в данный момент припаркована возле моего дома, — ворчу я.

Он смеётся, и это глубокое вибрирование заставляет всё моё тело напрячься. Просто дыши, думаю я про себя.

— Машина — это мой подарок, — говорит он. — Чтобы заменить ту, которую ты продала. — Я ничего не говорю. Не хочу вдаваться в подробности ситуации с Кэсси здесь, посреди вечеринки моей фирмы.

— Я продала её, потому что она мне не нужна.

— Ты – моя, Лилли, и я хочу, чтобы она у тебя была, — говорит он низким хриплым голосом. Я даже не одёргиваю его с этим «ты – моя» заскоком.

— Ты снова со своим собственническим дерьмом. Я удивлена, что ты не обрушил на задницу Харди все свои замашки самца до сих пор... ещё. Я почти ожидала, что ты задерёшь свою ногу и пометишь меня, или, бл*дь, вы просто вытащите свои члены и начнёте ими меряться. — Я задыхаюсь, когда Тео медленно кружит меня в танце и отстраняет от себя. Я останавливаюсь, обе наши руки вытянуты и сплетены. Мои пальцы гудят от электричества, которое я ощущаю от его прикосновения. Я встречаюсь с ним взглядом, и у меня сжимается грудь. Он такой невероятно красивый, и этот взгляд в его глазах просто завораживает меня. Он смотрит так, как будто я ... всё для него. Господи!

Он притягивает меня к себе, и на его лице вспыхивает такая самонадеянная и трусиковоспламеняющая улыбка.

— В этом не было необходимости. Я видел, как ты смотрела на него... совсем не так, как ты смотришь на меня. — Он прав, не так, и я никогда не буду смотреть на кого-то так, как на него.

Мою грудь сжимает, когда я начинаю немного паниковать, потому что он снова соблазняет меня. Чёрт. Хриплый голос поёт: so pull me down if you want to, and I hope that you want to, cause I want to be your man (прим.ред. так что вытащи меня, если хочешь, а я надеюсь, что захочешь, потому что я хочу быть твоим мужчиной). Это всё чересчур для меня. У меня больше не хватает сил разговаривать с ним, не здесь. Я отвожу от него взгляд, сосредотачиваясь на гостях, танцующих вокруг нас.

Он теснее прижимает меня к своей тёплой груди.

— Лилли. Посмотри на меня, — тихо говорит он. Я сдерживаю себя. Не хочу смотреть на него, потому что, если я это сделаю, вся моя видимость решимости рассыпается на глазах. Я помню всю ту боль, которую Тео причинил мне, и я цепляюсь за это воспоминание. Я держусь за это воспоминание, когда я смотрю ему в глаза. Я ожидаю увидеть самоуверенную улыбку на лице Тео, но лёгкие морщины омрачают его черты. — Тебе нужно держаться подальше от Харди, — грубо говорит он. Сейчас я уже точно не могу справляться с его странной одержимостью.

— Мне нужно идти. — Я отстраняюсь от него, но его рука сжимает моё запястье. Тео тянет меня и крепко прижимает к своей груди.

— Ты, как всегда, сбегаешь, — бормочет он мне на ухо.

— Пожалуйста, Тео, отпусти меня. — Мой голос дрожит, я почти в панике. Он отступает и смотрит на меня, его брови сведены к переносице.

— Ты боишься меня, Лилли?

Я качаю головой. Я не боюсь его в обычном смысле слова, но я в ужасе от того, какой я становлюсь рядом с ним. Каждый раз он делает меня слабой. Он просто сметает все мои защитные стены одним только взглядом. Он может ранить меня всего лишь несколькими словами. Я ненавижу это. Я ненавижу его. Я люблю его. Бл*дь!

Он берёт меня за руку и уводит с танцпола. Ведёт меня через всю комнату, пока не доходит до двери. Я пытаюсь вырваться из его хватки, но он крепко держит меня. Мы направляемся в коридор, проходим мимо нескольких дверей, пока не оказываемся в кладовой.

— Я не буду заниматься с тобой сексом, — не сдерживаюсь я. Комната маленькая, везде полки, уставленные чистящими средствами. Свет здесь тусклый, и я едва могу разглядеть его лицо, потому что оно находится в тени. Он смеётся.

— Не волнуйся. Я умыкнул тебя оттуда не для того, чтобы порезвиться в чулане.

Не сомневаюсь, что это именно то, чего он хочет. В конце концов, мне кажется, что я раздвигаю перед ним ноги при каждом удобном случае. Да, как я уже сказала, я слаба перед ним.

— Лилли.

Я не смотрю на него. Я изучаю пятно на полу.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я.

— Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня. — Я поднимаю глаза и смотрю на него. Он делает шаг вперёд, и я быстро отступаю. Он хмурится.

— Почему ты боишься меня? Кто-то причинил тебе боль? — Его голос низкий и смертельно опасный.

— Н-нет, — заикаюсь я. Господи, что, чёрт возьми, со мной не так?

Тео протягивает руку, чтобы коснуться меня, и я отхожу, как будто его рука горит. Если он прикоснётся ко мне, всё мои усилия пойдут прахом, и он снова использует меня.

— Пожалуйста, не прикасайся ко мне.

— Почему нет? Я никогда не причиню тебе боль, ты ведь это знаешь. — Я смеюсь. Я смеюсь так сильно, что у меня начинает болеть живот.

— Лилли? — Он смотрит на меня так, как будто я потеряла рассудок. Может быть так и есть.

— Ты никогда не причинишь мне боль, — повторяю я. — Это смешно. — Я поворачиваюсь и хватаюсь за ручку двери, пытаясь убежать, прежде чем сболтну что-нибудь ещё. Его руки хватают меня за предплечья и прижимают их к бокам. Его тело прижимается к моей спине. Слеза разочарования стекает по моему лицу, потому что мне это нравится. Мне нравятся его прикосновения. Мне нравится, как его тело прижимается ко мне. Но он причиняет мне только страдания. Он причинил мне боль, и он использовал меня, и всё же я не могу найти в себе силы, чтобы ненавидеть его. Я наклоняю лоб к двери, моё тело дрожит от отчаяния и гнева.

— Прости меня, — шепчет он.

— Пожалуйста, отпусти меня, — тихо говорю я. Если я повышу голос, то Тео услышит, что он дрожит, а я не могу позволить ему увидеть, насколько слабой он делает меня.

Он поворачивает меня лицом к нему. Я закрываю глаза. Я не могу смотреть на него.

— Поговори со мной, Лилли. — Его голос мягкий и осторожный. Я ничего не говорю.

— Может быть, мне нужно просто трахнуть тебя. Иногда я думаю, что единственное время, когда ты действительно со мной, это когда я нахожусь внутри тебя. — Я тяжело сглатываю. — Так скажи мне, ты собираешься поговорить со мной, как с другом, или мне придётся трахнуть тебя?

— Ничего из этого. — Я пытаюсь освободиться из его хватки. Он сжимает меня сильнее. Тео запускает пальцы в мои волосы, сжимает их и скользит носом по горлу, вдыхая мой запах. Боже, чувствую, будто моя кожа пылает. Я дрожу. Бл*дь. Каждый раз. Я как шлюха-наркоманка, ожидающая, когда он даст мне ещё одну дозу. Его язык лижет то место на моей шее, где бьётся пульс. Я вырываюсь из его хватки и отступаю от него. Моя грудь вздымается, пока я пытаюсь перевести дыхание. Моё тело натянуто, как струна.

— Просто остановись. Ты хочешь, чтобы я поговорила с тобой? Хорошо. Я хочу ненавидеть тебя. Я хочу забыть, что ты когда-либо существовал. Я хочу быть в состоянии зайти в тот зал и снять какого-нибудь парня. — Он сжимает челюсть, на скулах играют желваки. — Я так сильно хочу оставить тебя в прошлом, но не могу, и это заставляет меня ненавидеть себя. Быть рядом с тобой невыносимо. Я не могу позволить тебе прикасаться ко мне, потому что это только усиливает мою боль. — Почему я ещё рассказываю ему это? Ах, да, чтобы он не прикасался ко мне. Господи, у меня в голове полная неразбериха. Дело в том, что меня поглощает калечащее одиночество, которое я отчаянно пытаюсь скрыть. Эти выбоины в моей душе не заполнить ничем. Я так хочу просто поддаться ему. Я так скучаю по нему. Обычно, я даже не позволяю себе думать об этом, но это так. Он сделал меня цельной, прежде чем разорвал на части. Прямо сейчас я готова разломиться на части, потому что моё сердце больше не выдержит. Я не в силах сражаться. Мне ничего не осталось. Я больше не хочу кататься на этих эмоциональных американских горках.

— Ты знаешь, мне так жаль, что я не могу вернуться обратно. Я бы отдал всё, чтобы изменить это. Я так скучаю по тебе, как будто ты воздух, которым я дышу, Лилли.

Я закусываю щёку изнутри, чтобы остановить слёзы, которые пытаются вырваться на свободу. Я глубоко вздыхаю и сползаю по ближайшей стене на пол. Закрываю глаза и откидываю голову к стене. Я чувствую, как Тео садится рядом со мной. Я открываю глаза и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Его полные губы сжаты. Его рука касается меня, и моя кожа покрывается мурашками.

— Я скучаю по тебе. Я скучаю по нас, — шепчу я. В этот раз между нами нет напряжённости, нет никакой враждебности. Мы просто разговариваем. Я устала бороться с ним. У меня есть брат и друзья, но Тео всегда был моей скалой. Я знаю, что это сумасшествие, знать человека всего несколько месяцев и быть настолько зависимой от него. Он пробил себе путь в мою жизнь, и как только я впустила его, он стал всем для меня. Я нуждалась в нём, даже не осознавая этого. Когда Кэсси забеременела, это глубоко ранило меня. Это даже не его вина, но было ощущение, что всё рассыпалось на части в тот момент. Полагаю, я поставила его на пьедестал, а затем сбежала, когда он упал с него. Впрочем, он всегда был обречён упасть оттуда, не так ли?

Он кивает, у него серьёзное выражение лица.

— Ты выглядишь такой грустной. — Я закрываю глаза и тяжело сглатываю. Киваю. — Я причинил тебе боль, — шепчет он. — Я взял что-то хорошее и сломал его.

Я открываю глаза и вижу Тео, который смотрит прямо перед собой. Его челюсти сжаты.

— Я была сломана задолго до того, как ты встретил меня. Ты исправил меня, даже если это было совсем немного. — Я вздыхаю и поворачиваюсь к Тео лицом. Я прислоняю голову к стене, наблюдая за ним.

— Я разрушил нас. Ты не сломана, Лилли. Ты идеальна. — Он кладёт свою ладонь на мой затылок, наклоняется вперёд и целует меня в лоб. — Хотелось бы, чтобы ты могла увидеть то, что вижу я. — Вот то, что он делает для меня, он собирает меня воедино. Он заставляет меня чувствовать себя цельной, нормальной, не сломанной. Я кладу голову ему на плечо. На минуту. Я просто останусь здесь на минуту, это ещё на чуть-чуть излечит меня. Он прижимает ладонь к моей щеке, удерживая меня на месте. Я вдыхаю его запах и наслаждаюсь его теплом. Его присутствие подобно огню для моей холодной души. Он заполняет пустоту во мне. Быть рядом с ним так комфортно и безопасно, как я не чувствовала себя ни с кем другим. Ещё одна минута, говорю я сама себе.



Глава 17



Тео 



Первый раз мы по-настоящему разговариваем за последние два месяца. Она всегда кажется такой сильной и непреклонной, что я никогда не знаю, что происходит у неё в голове. Этот небольшой момент слабости Лилли кажется чем-то редким и драгоценным. Я теснее прижимаю её к себе, не желая, чтобы этот момент прошёл, не желая, чтобы она ушла.

Но, в конце концов, она отстраняется от меня.

— Я должна идти, — тихо говорит Лилли.

— Я скучал по тебе, — улыбаюсь я ей. — На самом деле прошло очень много времени с тех пор, как я видел тебя.

— Ты видел меня на прошлой неделе.

— Это была не ты. Я давно не видел мою Лилли. — Я прикасаюсь к её губам, они слегка приоткрыты. Я хочу поцеловать её. Я хочу забрать её домой и никуда не отпускать. Знаю, что когда Лилли выйдет из этой комнаты, она снова окружит себя стенами, и моя Лилли исчезнет.

Она опускает глаза, её ресницы касаются щёк.

— Этой девушки больше нет.

— Нет, это не так, — тихо говорю я.

— Ты хочешь беззаботную девушку, Тео. Её не существует. Вот почему у нас никогда ничего не получится, независимо от Кэсси. Человек, которого, как ты считаешь, ты любишь... она ложь. Я жила в сказке, которая не могла долго продолжаться. — Её голос так отчаянно грустен. Она действительно не может поверить в это, не так ли?

Я стискиваю челюсти.

— Ты ошибаешься.

Какое-то время она молча наблюдает за мной.

— Почему ты купил мне другую машину? — тихо спрашивает она.

— Почему ты продала первую? — парирую я. Я напряжён. Это будет момент, когда занавес опустится.

Она вздыхает.

— Полагаю, ты уже знаешь, почему. Чтобы помочь Кэсси. — Её глаза отдаляются от меня. Вот они, её стены. Мне хочется закричать на неё, чтобы она оставалась со мной. — Ей нужны были деньги, а мне не нужна машина. — Но этого не происходит, она продолжает закрываться от меня. — Как ты думаешь, что я чувствовала, Тео? Кэсси была уволена и потеряла свою квартиру, которая шла в комплекте с работой. Она принимала наркотики. Она была в отчаянии. А я тем временем разъезжала на автомобиле стоимостью больше чем сто тысяч фунтов, подаренном мне человеком, который должен бы ей помочь.

Какое-то время мы сидим молча.

— Я не могу с этим справиться, Лилли. Я имею в виду ребёнка. Я просто, я не готов к этому.

— Я знаю, — она посылает мне слабый намёк на улыбку. — И это нормально, но в какой-то момент тебе придётся смириться с этим. Я знаю, что ты никогда не простишь себя, если этот ребёнок родится с проблемами, и ты постоянно будешь помнить о том, что ничего не сделал, чтобы остановить её, хотя мог бы её остановить. Ты купил этот автомобиль, так что косвенным путём ты заплатил за её реабилитацию.

Я улыбаюсь.

— Хорошая попытка, но это всё сделала ты. — Я изучаю ее блестящие зелёные глаза, её внимание сосредоточено на мне. — Спасибо, — шепчу я. Она столкнулась с ситуацией, с которой, она знала, я не смогу справиться, и она разрешила её ценой собственной боли, и за это я бесконечно благодарен Лилли. — Что же касается новой машины... мне не понравилась мысль о том, что ты лишилась своей машины, заботясь о человеке, за которого должен нести ответственность я, поэтому я купил тебе другую. Думаю, это был способ заставить себя чувствовать лучше.

Она вздыхает.

— Ты не можешь продолжать делать это, Тео. Ты покупаешь мне машины. Ты отпугиваешь моих клиентов. Ты подкупаешь моих друзей. Ты трахаешь меня и используешь. — Её голос слегка ломается. — Совершенно прямо должна сказать, я думаю, тебе нужна помощь. Ты должен дать мне уйти. — Её голос едва слышен.

Я хватаю Лилли за подбородок и заставляю взглянуть на меня.

— Никогда, — выдыхаю я. — Прости меня за ту ночь в Note. Никогда в своей жизни я так не ревновал. Я хотел причинить тебе боль. Я наделал много дерьма. Моё единственное оправдание – это то, что я совсем не могу мыслить разумно, когда дело касается тебя.

Она слегка улыбается.

— Теодор Эллис ревнует? Никогда не думала, что этот день настанет.

— Я всегда ревную, когда дело доходит до тебя. Каждый раз, когда ты заходишь в комнату, я хочу вырвать глаза у каждого мужчины, что смотрит на тебя. — Я протягиваю руку и сжимаю локон её волос между пальцами, они такие мягкие, как шёлк. Она поднимает дрожащую руку к моему лицу и проводит пальцами по моей челюсти. На её лице полно грусти и тоски. — Я люблю тебя, Лилли, — говорю я, даже не задумываясь.

Она отводит от меня глаза. Какое-то время она просто молчит.

— Ты многого не знаешь обо мне, Тео, есть вещи, о которых я тебе никогда не рассказывала. Тебе было бы лучше остаться с Кэсси. Она может дать тебе то, что я никогда не смогу. — Она отворачивает голову в сторону и смахивает слезу, которая скользит по её лицу. Она выглядит такой побеждённой.

Я почти смеюсь, Кэсси – последний человек на земле, с кем я бы захотел находиться рядом.

— И что это значит?

— Это означает, что, хотя ты не можешь увидеть это сейчас, я поступаю правильно. — Она выдавливает маленькую улыбку.

Я прижимаю руки к её щекам.

— Как это может быть правильным? Нет ничего, что ты не могла бы мне дать, Лилли. Я знаю, что ты не чувствуешь того же самого по отношению ко мне, как... — Она прижимает пальцы к моим губам.

— Это не так, Тео, чувствую, но этого недостаточно, чтобы преодолеть некоторые вещи.

— Ты же знаешь, что нет ничего, о чём ты не могла бы мне рассказать, верно?

Она испускает судорожный вздох.

— Сейчас неподходящая ситуация, Тео, и я не готова увидеть, как ты уходишь навсегда, пока ещё нет.

Она смахивает прядь волос с моего лба, на её губах играет слабая улыбка, в то время как глаза мерцают от непролитых слёз. Хотел бы я, чтобы она просто рассказала мне свои секреты, просто впустила меня в свою душу.

— Давай просто скажем, что некоторые переживания... они ранят людей. Некоторые шрамы невозможно излечить независимо от того, сколько времени прошло. Я живу такой жизнью по определённым причинам. Это сдерживает демонов. Заставляет шрамы бледнеть. Даже без Кэсси мы рано или поздно расстались бы, потому что ты заставляешь меня чувствовать, и это делает меня слабой. — Она шмыгает носом. — Господи, я даже не знаю, зачем я рассказываю это тебе.

— Я рад, что ты рассказываешь мне об этом. Это помогает мне понять. — Я улыбаюсь ей. — Я не согласен с твоими утверждениями, но это помогает. Скажи мне одну вещь, Лилли... почему ты так стремишься всегда сражаться самостоятельно? Почему ты никогда не можешь положиться на кого-нибудь? Я бы помог тебе в любой момент, ты же знаешь, что я бы это сделал.

Она выглядит невероятно грустной.

— Разве никто не говорил тебе... единственный человек, на которого ты можешь положиться в этой жизни, – это ты сам. — Лилли печально улыбается. — Я должна идти. — Она пытается встать, но я тяну её на себя, и она падает мне на колени. Она передвигается, чтобы оседлать мои ноги, её юбка задирается на бёдрах. Я обнимаю её за затылок и притягиваю к себе. Лилли напряжённо дышит, когда я прижимаюсь своими губами к её губам, пробуя на вкус соль от её слёз. Её руки хватают меня за рубашку. Я целую её, как драгоценную вещь, которой она для меня и является. Она приоткрывает губы, и её тёплое дыхание касается моего языка. Я стону ей в рот. Провожу пальцами по её челюсти, потом спускаюсь к шее. Нежно кладу ладонь на её горло, чувствуя быстрый пульс под кончиками пальцев. Она мгновенно застывает. Сдёргивает мою руку и судорожно пытается вздохнуть, пока её пальцы цепляются за моё запястье. Я немедленно отпускаю Лилли. Взгляд на её лице наполнен абсолютной паникой. Она вскакивает на ноги и пятится назад, потирая рукой горло. Что, чёрт возьми, произошло?

— Лилли, — тихо произношу я её имя. Она пристально смотрит в мои глаза, и я вижу в них растерянность.

— Тео? — хмурится она.

— Что это было?

— Я... мне нужно идти. — Она бросается к двери и открывает её. Я встаю и мгновенно следую за ней.

— Лилли, — кричу я ей вслед. Она продолжает идти. — Лилли. — Я, наконец, догоняю её и хватаю за руку, чтобы она посмотрела на меня. Её кожа бледная, она дрожит.

— Я в порядке.

— Ты не в порядке. Я отвезу тебя домой. — Я подталкиваю её к лифту. Она качает головой.

— Мне нужно вернуться на вечеринку.

— Не заставляй меня применять к тебе силу. Я везу тебя домой, и там ты объяснишь мне, что только что произошло, чтобы мог убить всех, кто причинил тебе боль. — Мой тон не оставляет места для спора.

Она вздыхает и поворачивается к лифту. Что, без рукопашного боя? Я в шоке.

Я следую за ней в лифт. Там, кроме нас, есть ещё люди – одна пожилая пара, но они почти не обращают на нас внимания. Я беру её руку в свою. Лилли дрожит, и, несмотря на все её усилия, пытаться выглядеть так, будто она в порядке, я знаю, что это не так. Я собираюсь убить того ублюдка, который даже коснулся её пальцем.

— Тебе нужно написать Гарри сообщение, — коротко говорю я. Краем глаза вижу, как она кивает мне.

Пока лифт опускается, Лилли хранит молчание. Мы проходим через вестибюль и выходим из здания на улицу. Она по-прежнему ничего не говорит, когда служащий отеля подгоняет машину. Я открываю ей дверь, и она садится в машину, даже не глядя в мою сторону.

Я посматриваю в её сторону, пока мы едем по Лондону, но её лицо всё время повёрнуто к окну. В конце концов, я нарушаю тишину.

— Ты собираешься рассказать мне, что там произошло? — тихо спрашиваю я.

Она вздыхает.

— Это не имеет значения. Просто забудь об этом.

— Кто-то причинил тебе боль, — рычу я. — Я не могу так просто забыть об этом. — Я поворачиваю на знакомую улицу и паркуюсь возле её квартиры прямо за ярко-красным «Мазерати».

— Никто меня не обидел. Просто мне не нравится, когда касаются моего горла. — Она хмурится.

— Бред.

Она поворачивается и смотрит на меня.

— Да пошёл ты.

Я беру Лилли за подбородок и заставляю её посмотреть прямо на меня.

— На твоём теле нет ни одного дюйма, которого не касались бы мои руки. Ни одного грёбаного дюйма, и я не припомню, чтобы тебе где-либо не нравились мои прикосновения, так что давай попробуем ещё раз? Кто сделал тебе больно?

Она вырывает лицо из моей хватки.

— Спасибо, что подвёз. — Она выпрыгивает из машины, прежде чем у меня появляется шанс сказать что-нибудь ещё.

Бл*дь. Она не отвертится от этого разговора, не в этот раз. Мне нужна минута, чтобы собраться и успокоиться. Если я пойду сейчас туда в таком состоянии, то всё это просто закончится ссорой.

Я толкаю входную дверь в её дом, и, к счастью, она не заперта. Прохожу через дверь и замираю на полпути. Лилли сжимает горло какой-то женщине, прижимая её к противоположной стене. Женщина жилистая и помятая. Она выглядит, как человек, проживший тяжёлую жизнь. Что привлекает моё внимание, так это Лилли. Агрессия и ненависть потоками выливаются из неё. Я никогда не видел её в таком состоянии. Она что-то говорит женщине. Я не слышу слов, но её тон низкий и беспощадный. Когда я наблюдаю за женщиной, в которую вцепились руки Лилли, я понимаю, что это не просто предупреждение, она жаждет крови. Настало время вмешаться.



Глава 18



Лилли



Я открываю дверь и поднимаю глаза. Воздух со свистом вырывается из моей груди, ключи выпадают из рук, меня слегка пошатывает. Она стоит у моих дверей, живое воплощение моих ночных кошмаров. Её карие глаза пусты и безжизненны. Вьющиеся каштановые волосы блёклые и сальные. Джемпер, в который она одета, висит на её тощем теле. Она выглядит грязной и потрёпанной, как мерзость, какой она и является.

В этом мире очень мало людей, которых бы я презирала больше, чем мою мать. Я не видела её восемь лет, но у неё всё ещё есть способность заставить меня чувствовать себя жалкой и израненной. Мои руки начинают дрожать, по мере того, как страх от её присутствия проникает в вены. Я не боюсь её, но по какой-то укоренившейся привычке думаю, что если она здесь, то он тоже может быть здесь. Я быстро оглядываюсь, это больше привычка, чем что-либо ещё. Раньше ему нравилось выжидать, ему нравилось, когда мы не знали, что будет дальше. Прямо сейчас моё сердце стучит в груди, как отбойный молоток. Он ушёл, он не сможет тронуть тебя, твержу я сама себе.

— Привет, Лилли, — говорит она. Её глаза наполняются слезами, как будто она счастлива оттого, что видит меня.

— Как ты меня нашла? — удаётся выдавить мне сквозь сжатые зубы.

Она смотрит на пол, а затем поднимает взгляд на меня.

— Я видела тебя в газете. Ты выросла и стала такой красивой. — Она улыбается, и мой живот скручивает.

— Заткнись, — обрываю я её, не в силах выслушивать это дерьмо. — Почему ты здесь?

— Я хотела тебя увидеть. Ты – моя дочь. — Она поднимает глаза и смотрит мне в лицо. — Он забрал тебя, — раздражается она. — Ты была моим ребёнком, а он забрал тебя. — Её брови сходятся у переносицы, и она имеет наглость выглядеть сердитой. Я сокращаю расстояние между нами, прежде чем даже успеваю подумать об этом.

Я подхожу к ней ближе.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? Что тебе нужно?

— Я же сказала. Я хотела увидеть тебя. — Она протягивает руку, чтобы коснуться меня, и я отшатываюсь от неё, как будто меня обожгли.

— Я не хочу тебя видеть. Никогда. Всё в тебе вызывает у меня омерзение. А теперь уходи и никогда не возвращайся, — кричу я. Меня всё ещё трясёт, частично от страха, частично от гнева. А в основном от того, что моё прошлое, от которого я так убегала последние восемь лет, теперь смотрит прямо мне в лицо.

— Нет! — кричит она. — Он забрал тебя, и он не имел права делать это. — Она выглядит неадекватной, и это неудивительно, годы пьянства до бессознательного состояния сделают это с любым.

Прежде чем смогу остановить себя, я хватаю её за горло и прижимаю к стене. Она пытается сопротивляться мне, но ярость, пронизывающая моё тело, помогает мне удерживать эту суку.

Мои глаза застилает красная пелена, моё внимание полностью сосредоточено на женщине передо мной. Если бы я могла, знаю, я бы убила её. Настолько сильно я её ненавижу.

— У него было это чёртово право, забрать ребёнка у матери, которая была неспособна позаботиться о себе, не говоря уже о своих детях. У него было это чёртово право, сбежать от женщины, которая позволяла своему мужу бить и издеваться над ней и над её детьми. Ты эгоистичная и слабая. Ты мне отвратительна. Ты не заслуживаешь ничего. Я надеюсь, что ты пойдёшь домой, напьёшься, и это сведёт тебя в могилу. Это именно то, что ты заслуживаешь. — Я сильнее сжимаю руку, и она начинает хватать меня за запястье. Я не отпускаю. Она задыхается. Я не хочу сдаваться, я хочу наблюдать, как из неё утекает жизнь, так же, как я должна была смотреть, как она утекала из Гарри с каждым ударом. Я так чертовски ненавижу её. Я хочу, чтобы она страдала. Я хочу, чтобы она умерла.

— Лилли. — Голос Тео слегка выталкивает меня из транса. Он кладёт ладонь на мою руку, которая прижимает её к стене. — Лилли, отпусти. — Я поворачиваю голову к нему. В его глазах обеспокоенность, он пристально вглядывается в моё лицо. Я ослабляю свою хватку и делаю несколько шагов назад. Я хотела убить её. О, мой Бог. Я превращаюсь в монстра. Я глубоко вдыхаю, только сейчас понимая, что не дышала, а потом падаю в объятия Тео. Я прижимаю своё лицо к его груди, черпая от него силу, как от батарейки. Его руки обхватывают меня, как тиски, защищая от всего на свете.

— Тебе нужно уйти, — рычит он поверх моей головы. Я слышала этот тон раньше, он не оставляет места для споров. Тео обхватывает ладонями моё лицо и заставляет посмотреть на него.

— Лилли. Ты в порядке? — Я цепенею, мой мозг возвращает давно забытые воспоминания.

Мне было десять лет. Мы с Гарри только что пришли домой из школы и нашли нашу мать, лежащую без сознания, на полу в гостиной. Это была обычная ситуация. В доме не было еды, поэтому Гарри взял кошелёк, чтобы найти деньги, а потом пойти и купить еду. Никого больше не заботило, накормлены мы или нет, так что это бремя легло на плечи десятилетнего Гарри. 

Пока он искал деньги, вошел Шейн. Я спряталась за диваном. Когда бы он ни находился рядом, я всегда пряталась. 

— Ты крадёшь деньги, мальчик? — спросил он Гарри. 

— У нас нет еды, — спокойно ответил Гарри. 

— Вы сможете покупать еду в тот день, когда вы заработаете деньги, до тех пор вы получите только то, что вам дадут. 

Я с ужасом наблюдала, как Гарри нахмурился и посмотрел ему прямо в глаза. 

— Это деньги мамы, а не твои. Мы её дети, по крайней мере, она могла бы нас накормить. 

 Шейн так сильно ударил Гарри по лицу, что его голова откинулась назад и из его носа потекла кровь. Гарри отшатнулся назад, пока не упал на пол рядом с бесформенным телом моей матери. 

— Тебе нужно научиться манерам, маленькое дерьмо. — Он подошёл к Гарри, и я выбежала из-за дивана. 

— Гарри! — заплакала я, и слёзы потекли по моему лицу. Я побежала к нему, и тут же оказалась прижатой к стене, мужская рука сжимала моё горло. 

— А вот и ты, принцесса. — От его дыхания я всегда чувствовала тошноту. Табак и виски. Я изо всех сил отбивалась, пока он держал меня у стены. Мои ноги не касались пола, и горло горело, когда я пыталась вдохнуть воздух в легкие. Я закашляла, но мне было всё равно, потому что он оставил Гарри в покое. Перед глазами всё поплыло, голова закружилась, мои легкие загорелись, а затем всё потемнело. 



***



— Лилли. Лилли! Черт. — Тео поднимает меня на руки, открывает квартиру и несёт к дивану. Меня сильно трясёт, а челюсть так сжата, что у меня болят зубы. Я запрокидываю голову, чувствуя, как слёзы льются из глаз. В моё сознание врываются изображения Гарри, избитого сотнями разных способов, и больной маниакальный взгляд этого психа, когда он это делал. Запах табака и виски заполняет мой разум, и я начинаю терять сознание.

— Лилли. Посмотри на меня. — Я слышу голос Тео, но моё сознание заперто в моём личном аду. Он сжимает моё лицо руками, заставляя посмотреть в его светло― голубые глаза. — Оставайся со мной, Сладкая. Сосредоточься на мне. — Я медленно киваю.

— Гарри, — говорю я. Он кивает и берёт в руки мой телефон. Он возится с ним пару мгновений, прежде чем приложить его к уху.

— Гарри, это Тео, — говорит он. Я не могу разобрать точные слова Гарри, но я определённо услышала произнесённые ругательства.

Тео встаёт и уходит на кухню. Я слышу отдалённое бормотание, но не слышу, что точно говорит Тео. Я сосредотачиваюсь на его глубоком голосе, пытаясь сохранить свой разум здесь и сейчас.

Он снова появляется через несколько минут, его глаза, наполненные беспокойством, пристально разглядывают меня.

— Ты в порядке? — Я делаю глубокий вздох и закрываю глаза.

— Она ушла? — спрашиваю я. Он кивает.

— Вот, выпей это. — Он протягивает мне шот водки, который я тут же выпиваю залпом. — Кто это был? — тихо спрашивает он.

Я показываю, чтобы он налил мне ещё, что он и делает.

— Моя мать, — шепчу я. Он очень мало знает о моей матери. Чёрт, он очень мало знает о моей жизни. Тео только знает, что она мертва для меня, и что мне не нравится говорить о ней.

Он внимательно изучает моё лицо, а потом нежно проводит пальцами по моей щеке. Моё спокойствие такое хрупкое, и его доброты достаточно, чтобы сломать его. Я чувствую, как по моей щеке скользит слеза. О боже, он последний человек, который должен видеть это. Не говоря ни слова, Тео садится на диван и тянет меня к себе в кольцо своих рук. Он обнимает меня так сильно, что в какой-то идеальный момент мои сломанные куски собираются вместе в безопасности его рук. Я тяну его за рубашку, желая теснее прижаться к нему. Вдыхаю его природный мускусный аромат, и это проясняет мой разум. Это помогает моему сознанию оставаться в настоящем. Я позволяю себе расслабиться и впитывать его силу. Я так устала бороться с ним, бороться с собой, я чувствую, как это хорошо, просто остановиться. Он гладит мои волосы, когда я прижимаю своё лицо к его шее. Отчаяние и скорбь, которые я чувствовала несколько мгновений назад, сейчас так далеко. Его прикосновения успокаивают меня, хотя я и не хочу в этом признаваться. Здесь я чувствую себя в безопасности, он – моё безопасное место.

Через несколько минут врывается Гарри, готовность убивать выплёскивается из него. Его глаза впиваются в Тео, и я наблюдаю молчаливый обмен тестостероном. Я подпрыгиваю на коленях у Тео, как дочь проповедника, пойманная с местным байкером. Чувствую, как горит моё лицо, когда я отвожу свой взгляд от Гарри.

— Она ушла? — спрашивает он меня. Его тело напряжено. Я киваю. — Не могу поверить, что она приехала сюда. Я собственноручно убью эту суку. Как она тебя нашла?

— Из газет, — говорю я смущённо.

Гарри свирепо смотрит на Тео.

— Она причинила тебе боль?

— Нет, — качаю я головой, а затем начинаю рассказывать Гарри всё о моём общении с матерью. — Куда нам деваться, Гарри? — я смотрю ему в глаза, он смотрит на меня и молчит.

Он садится на диван рядом со мной.

— Я... я не думаю, что нам нужно бежать на этот раз, Лилс, — хмурится он.

— Бежать? — Тео свирепо смотрит на меня.

Я игнорирую его и обращаю всё своё внимание на Гарри.

— Нам придётся это сделать. Она нашла нас.

— Да, но мы не можем сбегать вечно. У тебя здесь есть работа и своя жизнь. — Он слегка улыбается мне, поглаживая мой подбородок костяшками своих пальцев.

— Но Гарри...

Он обрывает меня.

— Не волнуйся об этом, милая. Я же всегда справлялся с этим, так ведь?

— Я не хочу, чтобы ты справлялся с этим. — Я обнимаю его за шею. Он оборачивает свои руки вокруг меня и крепко сжимает.

— Для тебя Лилс... всегда. — Господи, как же я люблю своего брата. Но я так же беспокоюсь о нём. Я беспокоюсь о том, чем он жертвует, чтобы я могла иметь эту нормальную жизнь.

— Послушай, мне нужно сделать пару звонков. С тобой всё будет в порядке?

— Я останусь с ней, — говорит Тео. Гарри смотрит на него, его челюсти сжимаются, на скулах играют желваки. Потом он поворачивается и целует меня в лоб, прежде чем уйти, не сказав ни слова.

— Полагаю, для него я не самый любимый человек, — говорит Тео, заставляя меня лечь, положив голову ему на колени.

— Ты в шорт-листе (прим.ред. окончательный список кандидатов) списка мудаков, — ухмыляюсь я. — Не волнуйся, тебе нужно просто привыкнуть к этому. Я знаю, по крайней мере, трёх человек, имеющих премиальные позиции в этом списке.

— Ну что же, эта информация заставляет чувствовать себя лучше. Скажи мне, у твоего брата есть пистолет? — Я хихикаю, должно быть, это водка даёт о себе знать.

Он стаскивает плед со спинки дивана, чтобы накрыть меня, а затем продолжает гладить мои волосы. Я хочу спать, но воспоминания атакуют меня, и я знаю, как только я закрою глаза, кошмары вернутся.

— Сможешь остаться со мной? — спрашиваю я. Я не должна хотеть, чтобы он остался здесь. Мне нужно было бы сказать ему уйти.

— Я всё ещё не уверен, что у твоего брата нет оружия, но для тебя всё, что угодно.

— Можешь просто поговорить со мной? — Действительно?! О, мой Бог.

— Конечно, Сладкая. — Я улыбаюсь. Он рассказывает мне о всякой ерунде. О летнем домике, который он только что купил в Кабо-Верде (прим. ред.острова Зелёного Мыса, архипелаг в Атлантическом океане к западу от Африки), и в который он обещает как-нибудь отвезти меня на выходные. Я знаю, что этого не произойдёт, но наслаждаюсь мечтами об этом. Я пребываю в фантастической вселенной, где Тео может быть моим всем. Где ничего и никого, кроме нас, не существует. Я уплываю в сон под звуки его глубокого раскатистого голоса, наслаждаясь прикосновениями его пальцев в моих волосах. Впервые за долгое время я чувствую себя полностью умиротворённой.

Я просыпаюсь на диване, Тео рядом нет, но я слышу его голос на кухне. Он с кем-то спорит, их голоса тихие и сердитые.

— Ты больше даже не приблизишься к ней, понятно? — Это Гарри.

— Я не могу держаться от неё подальше, поверь мне, я уже пытался. — Это Тео.

Гарри рявкает низким голосом.

— Ты, чёрт возьми, сломал её. Она не такая, какой была раньше. Это твоя вина. Ты как чёртов вирус, от которого она не может избавиться. Если ты хотя бы немного беспокоишься о ней, ты оставишь её в покое.

— Я люблю её, — говорит Тео.

— Настолько, что обманул её, — шипит Гарри.

— Я не обманывал её.

— Эта девушка – проклятый ангел, ты это знаешь? Она побывала в аду и вернулась обратно. Она прошла через всё это и воскресла. А затем на сцене появился ты и умудрился сломать её там, где не смогли грёбаные монстры. Всё ведь так и было, правда? А теперь ты просто продолжаешь покупать ей шикарные машины, пытаясь компенсировать свой обман. Держись от неё подальше, иначе ты будешь иметь дело со мной, и ты знаешь так же хорошо, как и я, что я смогу сделать твою жизнь очень трудной. — Потом пауза. — А теперь осознай это... нет ничего, и я именно это имею в виду, нет ничего, что я бы не сделал для неё, не существует никаких крайностей, на которые я бы не пошел ради неё. Каждая слеза, которую она прольёт, заставит меня захотеть убить тебя. Помни об этом, прежде чем ты просто подумаешь о том, чтобы приблизиться к ней снова. — Боже мой. Гарри только что угрожал убить Тео? Какого чёрта?

Голос Тео грохочет низкими басами.

— Просто знай... нет таких сил, который смогли бы удержать меня вдали от неё, и ты тем более. Я готов сделать всё для неё. Люди совершают ошибки, Гарри, и о своей я буду сожалеть постоянно, пока я жив, — вздыхает он. — Я даже не могу выразить словами, как я к ней отношусь. Я вижу, что она изранена. Я просто хочу сделать её счастливой. Если это означает, что мне нужно уйти, то я это сделаю, но я не думаю, что это на самом деле принесёт ей счастье.

— Я серьёзно. Если я увижу хоть одну слезу, пролитую из-за тебя, то я приду за тобой.

На мгновение воцаряется тишина, затем я слышу быстрые шаги Тео, и дверь закрывается.

Он ушёл. Я мысленно кричу, умоляя, чтобы он вернулся. Растираю грудь, потому что она начинает болеть. Каждый раз, когда он уходит от меня, он как будто забирает с собой часть меня, и это очень ранит. Казалось бы, должно стать легче, но становится всё труднее. Я увядаю без него, вес всего мира давит на меня. Он просто позволяет мне дышать. Он освобождает меня. Он успокаивает меня, и он придаёт мне силы. Я чувствую себя потерянной без него. Потерянной и отчаявшейся. Чувствую, как слеза скользит по виску, когда я смотрю в потолок. Я так сильно хочу его, я хочу всего лишь кусочек счастья, но у меня этого никогда не будет.

Я долго лежу, плача и тоскуя по нему, а сон всё не приходит. Боже, я никогда не думала, что стану такой девушкой.

Я просыпаюсь следующим утром на диване. Чувствую тёплое тело рядом с собой, и сразу понимаю, что это Гарри. Пряный аромат его одеколона Joop и мяты наполняют мои лёгкие, сочетание, которое присуще только Гарри. Этот запах обволакивает меня, как удобное одеяло. Ненавижу это признавать, но я немного разочарована, что это не Тео. Тео причинил мне боль, и Гарри хочет выследить и убить его, независимо от того, что он помог мне прошлой ночью. Гарри никого не прощает, когда дело касается меня, он такой гиперопекающий. Между нами с Гарри существует тесная связь, основанная на необходимости защищать меня. Как бы сильно мне не хотелось, чтобы он позволил мне самой разобраться с Тео, это бессмысленная дискуссия. Гарри есть Гарри, и он никогда не изменится. Да я бы этого и не хотела. Тео может быть моим безопасным местом, но Гарри это моё безопасное место, которое никогда не покинет меня, никогда. Рядом с Гарри я могу быть слабой и уязвимой, потому что он никогда не предаст меня, как это сделал Тео. Когда мы были детьми, Гарри всегда приходил спать в мою постель, если я был расстроена. Когда мы стали старше, он приходил и спал в моей постели, чтобы защитить меня. Конечно, это никогда не срабатывало. Гарри говорил, что он предпочел бы терпеть побои, если это помогало держать Шейна подальше от меня. Я чувствовала то же самое. Из всего, что он сделал со мной, избиение Гарри было самым худшим. Это то, что ранило меня раз за разом. Я была готова скорее принять физическое насилие, чем терпеть боль из-за насилия психического, видя, как снова и снова причиняют боль человеку, которого я люблю больше всего на свете.

Мы с Гарри вместе прошли через ад. Рядом с ним я могу быть слабой, потому что он единственный, кто по-настоящему знает меня. Дело в том, что, когда я могу быть слабой рядом со своим братом, я не хочу такой быть. У Тео, возможно, есть сила, чтобы сломать меня, но у него также есть власть, чтобы сделать меня невероятно сильной. Мне хотелось бы думать, что мне никто не нужен, и что ту небольшую эмоциональную поддержку, которая мне необходима, я получу от своего брата. Мне нравится так думать, потому что это проще, чем признавать тот факт, что человек, который причинил мне боль и оставил меня беззащитной и уязвимой, всё же является и источником моей силы. И что я могу с этим поделать? Жизнь – сука.



***



— Эй, спящая красавица. Как проходит твоё похмелье? — слишком радостно говорит Гарри. Он растянулся рядом со мной на диване и смотрит телевизор с почти выключенным звуком. Моя голова опирается на его бицепс. Я шевелюсь, и мой желудок скручивает узлом. Я не была пьяна, когда вчера вечером вернулась домой, но Тео дал мне огромный стакан водки, плюс шампанское и тройная водка на вечеринке. Я стону, когда свет, проходящий через окно, режет мне в глаза. Гарри смеётся. — Что, так плохо, а?

— Когда Тео ушёл? — Мой голос хриплый после сна. Ощущения во рту, как в заднице у верблюда. Я дотягиваюсь до чашки кофе Гарри и делаю глоток.

— Я вернулся сразу же, как только сделал пару звонков, но он не ушёл. Сказал, что пообещал тебе. В конце концов, он уехал около полуночи, — ворчит он.

— Ты говорил с ним? — иными словами, ты пытался его убить?

Когда он не отвечает, я поднимаю на него глаза. Его челюсть напряжена.

— Он хотел знать, что происходит.

— Ты ведь ничего ему не сказал?

Он смотрит вниз на меня.

— Конечно, нет, Лилс, но он многое увидел сам. Он всё выяснит в ближайшее время. — Он откидывает голову назад и смотрит в потолок. — Послушай, я думаю, что этот парень – задница, и будь моя воля, он давно уже был бы на шесть футов ниже уровня земли, но я вижу, как ты смотришь на него. Я вижу, как он смотрит на тебя. Если ты хочешь с ним какое-то будущее... может быть, тебе стоит рассказать ему всё.

Я качаю головой.

— Ни за что. В любом случае, я не хочу никакого будущего с ним. У него есть ребёнок. — Я закрываю глаза и тяжело сглатываю. — У него должен быть ребёнок.

— Лиллс, тебе нужно поговорить с ним. Мне не нравится этот парень. Он грёбаный мудак. — Он глубоко вздыхает. — Но ты несчастна без него. Он делает тебя счастливой. Я понимаю, что ты делаешь. Ты отталкиваешь его, потому что считаешь, что он не сможет справиться с твоими проблемами. Я знаю, что с ребёнком всё сложно. Ты думаешь, что она даст ему то, что ты не сможешь. Но ты должна помнить, милая, ты даёшь ему себя, а это бесценно и несравненно.

— Я думаю, ты необъективен, — я слегка улыбаюсь ему. — Он не захотел бы меня, если бы знал.

Его зелёные глаза, такие же, как у меня, погружаются в меня.

— Я думаю, ты недооцениваешь его... или, скорее, ты недооцениваешь то влияние, которое ты оказываешь на него. Этот парень питает слабость к тебе.

Я сажусь.

— Мне нужно принять душ. — Я встаю и направляюсь к коридору.

— Не убегай, милая. Помнишь, что я тебе всегда говорю?

Я оглядываюсь через плечо, и на моих губах появляется маленькая улыбка.

— Живи без страха и проводи каждый день так, будто он твой последний, — тихо говорю я. Не могу не согласиться с ним. Это так. Если ты постоянно живёшь в прошлом, у тебя никогда не будет будущего. Я хочу жить в данный момент, жить так, как будто каждый день это мой последний день. Обычно я так и делаю, но в последние несколько недель у меня ощущение, что я иду по болотной трясине. Куча дерьма из неприятностей и проблем становится всё больше и больше. Сколько может вынести человек до того, как он сломается? Как долго ты сможешь продолжать убегать, пока твоё прошлое окончательно не догонит тебя?

— Что мы будем делать с ней, Гарри? — спрашиваю я.

— Ты ничего делать не будешь. Я всё решу сам. — Я киваю и иду в свою комнату. Я могла бы поспорить с ним, но это бесполезно. Гарри ни за что не позволит мне заниматься этим. Я знаю, что эта ситуация даётся ему гораздо тяжелее, чем он когда-либо признается, но Гарри предпочтёт сам справиться с ней и не подпустит меня к этой женщине. Хотя внешне он совершенно спокоен, знаю, внутри него всё клокочет и бурлит. Она появилась у меня на пороге, и это не может его не волновать. Была причина, по которой мы сбежали, я просто никогда не думала, что увижу её снова, чтобы объяснить почему. Я предполагала, что она уже давно мертва. То огромное количество алкоголя, которое поглотило её тело, уже давно должно было её убить. Судя по выражению глаз Гарри, я больше не увижу её. Мой брат может быть милым и добрым со мной. Для меня он весёлый и любящий парень, который сделает всё для меня, но я всегда знала, что у него ещё есть и жёсткая сторона.

Я позволяю горячей воде расслабить мои напряжённые мышцы. Шея болит из-за сна на диване. Мои нервы на взводе. Вся эта ситуация такой бардак. Неожиданный визит дорогой мамочки не большая проблема для большинства людей, но когда ты в бегах на протяжении восьми лет, не говоря уже о том, что она не должна была нас найти... ну, тогда это чертовски серьёзное дело. Знает ли она, что мы сделали? Ведь тогда она сказала бы что-то? Она поэтому пришла увидеться? Чёрт, в моей голове снова и снова возникают вопросы. Я отключаю воду и выхожу из душа. Мне нужно уйти отсюда, пока я не свела сама себя с ума.

Я прохожу мимо Гарри и направляюсь к входной двери.

— Ты куда идёшь? — вскакивает он.

Я разворачиваюсь на пятках и жестом указываю на свою спортивную одежду.

— Очевидно, что в танцевальную студию.

— Нет. Ты никуда не пойдёшь и останешься здесь. — Его глаза упрямо смотрят на меня, губы сжаты в жёсткую линию.

— Ты, бл*дь, серьёзно? Она просто женщина, Гарри. Она не настолько глупа, чтобы появиться здесь ещё раз. Я вполне уверена, что Тео напугал её.

Он вышагивает вперёд и назад передо мной. Потом останавливается и смотрит на меня.

— Мы не знаем, чего она хочет. Несмотря на то, что она сказала, я уверен, что эта мразь показалась здесь не для счастливого семейного воссоединения. — Гарри вздыхает и запускает пальцы себе в волосы. — Я собираюсь всё выяснить, ладно? Я найду её и выясню, смогу ли я откупиться от неё. Должно быть, она ждёт от нас денег.

— Это всё, конечно, хорошо, но может занять несколько дней. Лондон – город большой, и даже если ты найдёшь её, кто сказал, что она возьмёт то, что ты предложишь? Я не собираюсь скрываться здесь. У меня есть жизнь, Гарри. Мы сбежали, чтобы у нас была жизнь. Не позволяй ей отнять это у нас, просто показываясь перед ней, — умоляю я его.

— Хорошо. — Его зелёные глаза пристально смотрят на меня. — Если ты выходишь, то ты идёшь не одна. Лучше, если это буду я или Джордж.

— Отлично. Тогда отвези меня в танцевальную студию, — ворчу я. Черт, да я вполне могу позаботиться о себе лучше любого мужчины.

— Я не могу. Я должен попытаться найти её...

— Я просто хочу выйти из дома, — обрываю я его.

Он подходит ко мне ближе.

— Лилли, не усложняй. Хотя бы в этот раз просто сделай так, как тебе сказали. Джордж вернётся немного позже. Никому не открывай дверь. Если я обнаружу, что ты вышла одна, я буду вне себя. — Боже, я люблю своего брата, но иногда это защищающее дерьмо заходит слишком далеко. Я хочу серьёзно поругаться с ним насчёт этих тестостероновых приступов. Но выражение его лица останавливает меня. Там проблеск его другой стороны, той, которую я никогда не видела. — Ты поняла? — спрашивает он тихо. Я киваю. — Хорошо. Я вернусь позже. — С этими словами он поворачивается и выходит из квартиры, захлопывая за собой дверь. Я медленно выдыхаю, понимая, что до этого не дышала. Ладно, и так ясно, что я не единственная, на кого повлияет эта ситуация. Чёрт, Гарри может потерять всё, если наше маленькое осиное гнездо с секретами выплывет наружу. Я так же потеряю всё, потому что, если эти секреты станут известны, то я потеряю Гарри, а он – моё всё.

— Бл*дь. Мне нужно что-нибудь сделать. Я не могу просто сидеть здесь, — бормочу я сама себе. Снова и снова я продумываю свои варианты, и каждый раз, кажется, есть только один ответ, и это означает, что я должна вовлечь одного человека, которого я никогда не хотела втягивать во всё это.

Я долго смотрю на экран телефона, там высвечивается его имя, оно просто ждёт, когда я решусь. Я вдыхаю, выдыхаю и нажимаю зелёную кнопку. Проходит два гудка, прежде чем Тео отвечает.

— Лилли, — выдыхает он.

Я говорю те три слова, которые я никогда не думала, что скажу кому-нибудь, и тем более ему.

— Ты мне нужен.



Глава 19



 Тео



Лилли открывает дверь и улыбается мне. Это скупая улыбка, но, тем не менее, это улыбка. У неё под глазами видны тёмные круги, из-за которых создаётся впечатление, что она провела недели без сна. Её обычно красивые и яркие волосы потеряли свой блеск. Я никогда не скажу ей этого, но она выглядит дерьмово.

— Ты в порядке, Сладкая? — Её телефонный звонок напугал меня до чёртиков. Лили не нуждается ни в ком, и мы оба это знаем. Вероятно, она была в полном отчаянии, если произнесла эти слова.

Она кивает.

— Всё в порядке. Мне нужна твоя помощь.

Я хмурюсь, наблюдая за её усталыми глазами.

— Всё, что угодно. Ты же знаешь.

Лилли сглатывает и смотрит на пол. Внезапно она выглядит неуверенной в том, что сказать дальше. Её глаза скользят вверх, чтобы посмотреть на меня, эти мерцающие зелёные глаза пленяют меня, как и всегда.

— Я расскажу тебе отрывок одной большой истории, но мне нужно, чтобы ты не задавал мне вопросов обо всей этой истории в целом. Ладно? — Её глаза умоляют меня, и я понимаю, это потому, что она действительно не хочет, чтобы я задавал вопросы. Я всегда уважал прошлое Лилли и никогда ни о чём не спрашивал, но мне интересно, смогу ли я когда-нибудь по-настоящему узнать её? Смогу ли я когда-нибудь узнать, кто причинил ей боль, кто сделал её такой? Может быть, она и права. Возможно, лучше, если я никогда не узнаю. Я не могу это изменить, а знание может просто убить меня, потому что я люблю её, и мысль о том, что я ничего не могу сделать, причинит мне боль. Что бы я сделал, если бы узнал всю историю? Знаю, что она не очень хорошая. Но другая часть меня хочет снять барьеры между нами, и, возможно, если она разделит со мной свои секреты, это может облегчить её бремя. Кто знает? Честно говоря, все эти мои мысли бесполезны. Она никогда не расскажет мне, эта девушка хранит свои секреты сильнее, чем Форт-Нокс (прим. ред. хранилище золотых запасов США). Нет способа проникнуть внутрь этих стен.

— Хорошо, — говорю я. Лилли берёт меня за руку и ведёт к дивану, игнорируя знакомый разряд электричества, который проскакивает между нами. Она садится и тянет меня сесть рядом с ней. Я терпеливо жду, пока она какое-то время молчит. Между её бровями образуется небольшая складка. Я хочу прикоснуться к ней, но сдерживаю себя. Лилли собирается рассказать мне что-то о себе, пусть и немного, и я чувствую себя изголодавшимся животным, просто ожидая, когда она бросит мне кость.

Она делает глубокий вдох.

— Та женщина, которую ты видел вчера, была моя мать. — Я киваю. Она отводит взгляд и смотрит в одну точку на журнальном столике перед нами. Я внимательно смотрю на неё и молчу из страха, что она перестанет говорить. — Мы с Гарри сбежали от неё давным-давно, и с тех пор не видели её. До вчерашнего дня. — Она пристально смотрит на меня, пытаясь понять мою реакцию. Тут не на что реагировать. Я всегда знал, что Лилли и её брат одни против всего мира. Меня это не удивляет. Его постоянная готовность защищать Лилли, хотя и раздражающая, но вполне понятная мне. Я так же отношусь к Кэт. Чёрт, если бы моя сестра прошла через трудности, которые, я знаю, были у Лилли, я бы запер её навсегда.

— Что она хотела? — спрашиваю я.

Она качает головой.

— Я не знаю. Она сказала, что хотела увидеть меня, но точно тебе скажу, что это полная херня. — Она закрывает глаза и опускает плечи. — Ты знаешь, что я никогда бы не попросила тебя о помощи, будь у меня другой выбор, но я беспокоюсь, что Гарри сделает что-то безумное.

Я протягиваю руку и прикасаюсь к Лилли, мои пальцы берут её за подбородок, вынуждая посмотреть мне в глаза.

— Я хочу быть твоим первым выбором, всегда. А теперь скажи, что нужно сделать?

Её глаза смягчаются.

— Мне нужно, чтобы ты помог мне найти и отделаться от неё до того, как Гарри сделает это. У тебя больше возможностей. Мне кажется, ты сможешь быстрее найти её. Послушай, если Гарри найдет её, я не уверена в том, что он может сделать. Скажем так, она не очень приятный человек. А он теряет рассудок, когда дело доходит до неё. Ты видел, как я среагировала на неё. Реакция Гарри будет такой же ужасной, только прибавь туда темперамент и дополнительные шестьдесят фунтов (прим. ред.27,2 кг) мышц. — Я вздыхаю. — У него есть свои средства, и он сказал мне, что собирается откупиться от неё. Проблема в том, что она ненавидит его так же сильно, как он ненавидит её. Это просто катастрофа, сидеть и ждать того, что может произойти. Она отвергнет предложение денег, если оно будет исходить от него, я уверена.

Я хмурюсь.

— Когда, ты говоришь, нужно избавиться от неё? — Черт, я бы многое сделал для неё, но смогу ли я убить для неё?

Она слегка улыбается.

— Ох, поверь мне, я ничего бы больше не желала, чем видеть эту женщину мёртвой, но нет. Она сказала, что нашла меня, потому что увидела в газете. Моё предположение? Она думает, что я всё ещё с тобой. Наверняка дело в деньгах. У Гарри есть деньги, чтобы откупиться от неё, но мне нужно найти её первой.

— Она представляет угрозу для тебя?

— Нет, — говорит она слишком быстро.

— Лилли, не лги мне, — рычу я.

— Послушай, я не знаю, чего она хочет, но она мне никогда не причиняла мне вреда. — Я не верю, ненависть, которую она питает к этой женщине, слишком сильна. — Пожалуйста, Тео, я не могу потерять Гарри, а если он причинит ей вред, я потеряю его. — Её глаза умоляют меня, и это разрушает мою решимость. — Он всё, что у меня осталось. — Ах, бл*дь!

— Хорошо. Я найду её, но мне не нравится, что ты будешь с ней разговаривать...

— Тео.

Я поднимаю руку и останавливаю её.

— Ты не понимаешь, как ты выглядишь в последнее время, Лилли. — Я глубоко вздыхаю, а затем подношу руку к её лицу, нежно поглаживая большим пальцем её щёку. — Послушай, я знаю, что в твоём прошлом происходило что-то ужасное, Лилли. Я не знаю подробностей, но я могу догадываться, исходя из того, что я слышал и видел. — Она отводит взгляд от меня. Я хватаю её за руку. — Эй, я не задаю вопросов. Я просто рассказываю, как я это вижу. Просто я думаю, что тебе лучше не видеться с ней, так ведь? Мне было бы спокойнее, если бы я сам решил с ней все вопросы.

Она трясёт головой, в её глазах паника.

— Нет, это должна быть я.

Она не хочет, чтобы я разговаривал с ней.

— Может, будет лучше, если я поручу моим людям заняться этим? Просто откуп и всё, — предлагаю я. Она вздыхает.

— Ты не будешь разговаривать с ней?

— Нет, — тихо говорю я. Она не хочет, чтобы я вмешивался в её дела, всё просто.

— Тео, ты должен понять, что эта женщина – яд. Ей нужно остаться в прошлом. Я не хочу, чтобы она испортила моё будущее.

Я улыбаюсь.

— Значит, я в твоём будущем, так?

Она встаёт и идёт на кухню. Я следую за ней.

— Ты был хорошим другом для меня. — Что, бл*дь, это должно означать?! Эта чёртова женщина вводит меня в состояние шока. Она ненавидит меня, она любит меня, она хочет ударить меня, она хочет поцеловать меня. Бл*дь! — Послушай, я действительно благодарна тебе за помощь, но можем мы не обсуждать это сейчас?

— Ладно, но в какой-то момент мы поговорим об этом. По большей части у меня нет никакого понятия, что с тобой происходит.

— У нас обоих, — бормочет она.

Я прочищаю горло.

— Итак, мне нужно, чтобы ты написала всё, что знаешь о ней. Имя, возраст, прежние адреса, партнёры. Потом я позвоню начальнику своей службы безопасности, и он пустит команду по её следу.

Она записывает данные на листе бумаги и передаёт его мне.

— Это всё, что я знаю о ней, конечно, за исключением последних восьми лет. За это время она могла выйти замуж или покинуть страну, кто её знает.

— Для начала этого достаточно. Я сделаю звонок. — Её пальцы касаются моей руки, когда она отдаёт мне лист бумаги, её глаза смотрят прямо на меня, и я не могу не заметить искру тепла в них. Я должен быть сосредоточен на том, чтобы помочь ей, а не трахнуть, но хорошо... попробуйте сказать это другой моей голове, которая в настоящее время пытается вырваться из моей ширинки. Каждый раз, когда я рядом с ней, это превращается в бесполезные попытки моего разума победить тело. Я быстро беру бумагу и снова выхожу в гостиную, прежде чем она заметит грёбаную выпуклость в моих джинсах. Я отдаляюсь от Лилли и пытаюсь сосредоточиться. Она сделала так, что даже если любая женщина разденется передо мной и станцует приватный танец на моих коленях, во мне даже ничего не дёрнется. Она разрушила меня самым жестоким способом.

Майлз – начальник моей службы безопасности. Он, в основном, следит за программным обеспечением, оборудованием, безопасностью и персоналом, но он так же бывший военный и, когда это необходимо, очень полезный человек. Проходит один гудок, и он берёт трубку.

— Майлз Скотт, — сухо отвечает он.

— Привет. Хочу попросить тебя об одолжении.

— Ах, так ты жив. Давно не слышал тебя, — бодро говорит он.

— Что ж, когда дело касается меня, лучше, если мы не общаемся. Это означает, что никто не планирует похищать или убивать меня. — У меня было достаточно угроз на протяжении многих лет. Этого нужно ожидать, когда ты так известен и богат, как я. Майлз отлично организует охрану и умеет незаметно избавляться от людей. Я никогда не спрашиваю, как и почему.

— Скажи, что у тебя есть какое-нибудь интересное дело. Это программирование уже просто бесит меня. Оно вряд ли стоит той безумной суммы денег, которую ты мне платишь. — Он смеётся. — Почти.

Я улыбаюсь.

— Ничего слишком интересного, но мне нужно, чтобы ты разыскал одну женщину. Она в Лондоне, но я понятия не имею, где. Как думаешь, сможешь найти её?

— А ты можешь найти иголку в стоге сена?

— Хм...

Он смеётся.

— Ответ – да, нужно просто сжечь весь стог сена. Ты можешь найти кого угодно, если готов задействовать все свои ресурсы.

— Ладно, ты испугал меня. Найди её, но не сжигай.

— Как скажешь, у тебя есть какие-нибудь её данные? — спрашивает он.

— Сейчас я всё отправлю тебе на электронную почту.

— Круто, жду. — Он кладёт трубку.

Если кто-нибудь и найдёт её, то это Майлз. Я никогда не задаю вопросов, когда дело доходит до него. Я плачу ему деньги, и он выдаёт результат.



***



Когда я возвращаюсь на кухню, Лилли опирается на барную стойку, руки сжимают чашку с кофе. Её глаза пустые и отстранённые.

— Мой человек ищет её. Я дам тебе знать, когда он найдёт что-нибудь. — Я смотрю, как её глаза медленно перемещается на меня. Она кивает. — Ну, тогда я пойду, — говорю я неловко. В действительности я хочу, чтобы она остановила меня. Я хочу, чтобы она хотела, чтобы я остался с ней или что-то в этом роде. Бл*дь, я точно потерял свои яйца! Чувствую себя бродячей собакой, просто бегая вокруг неё и умоляя бросить мне кость. Когда я с ней, я, чёрт возьми, не знаю, что происходит, рядом с Лилли я сбит с толку и озадачен. Она меня ненавидит, она хочет меня. На одном дыхании она говорит мне отвалить, а затем тут же говорит, что она нуждается во мне. Я действительно люблю её, и из-за этого я хочу помочь ей с матерью. Какими бы ни были проблемы с её матерью, они сказывается на ней. Она выглядит загнанной, её глаза отражают целый мир боли, который она не позволяет мне увидеть. Как и всегда с ней, я беру то, что мне предложили. Я найду её мать и заставлю её уехать, так или иначе. Между Лили и её матерью нет никакой любви. Вероятно, лучше всего, если я не буду точно знать, что сделала эта женщина, чтобы Лилли так сильно её возненавидела, но то, что я услышал, уже звучало достаточно плохо. Ещё чуть-чуть, и я за себя не ручаюсь. Я разворачиваюсь и направляюсь к двери.

— Ох, Тео? — Я смотрю через плечо на Лилли. — Спасибо тебе. — Она слегка улыбается мне. — Я киваю ей и ухожу.

Майлз перезвонил мне через несколько часов.

— Я нашёл её, — говорит он.

— Это было быстро.

— Разве я никогда не говорил тебе, что я чёртов гений? — смеётся он. — Я нашёл мобильный телефон, зарегистрированный на её имя, и отследил номер. Она живёт в Тутинге (прим. ред. район на юге Лондона).

— Хорошая работа. Отправь мне её адрес, и я наведаюсь туда.

— Тебе нужна охрана для сопровождения? — озабочено спрашивает он.

Я смеюсь.

— Всё будет хорошо. Но спасибо.

— Всегда пожалуйста. Созвонимся. — Он вешает трубку.



***



Я смотрю на мой навигатор, который произносит: «Вы прибыли в пункт назначения». Серьёзно? Я оглядываюсь. Здесь отвратительно и ужасно грязно. Я не знаю, чего я ожидал, но Лилли и Гарри оба выглядят, как будто они происходят из хорошей среды. Оба образованы, у них хорошие манеры и правильная речь... Я ожидал, что у её матери есть деньги в той или иной форме, даже если она и является первостатейной сукой. Я смотрю через улицу на многоквартирный дом. Он выглядит, как муниципальное жильё... тот тип жилья, где тебя, вполне возможно, могут пырнуть ножом на лестничной площадке. Я не сказал Лилли, что я поеду сюда. Знаю, я сказал ей, что пошлю кого-то, чтобы разобраться с ней, но я просто не могу доверить это кому-то другому. Ради Лили мне необходимо, чтобы эта женщина убралась из её жизни. Я пока не знаю, что нужно сделать, чтобы это произошло, так что лучше всего, если я займусь этим лично. Мне нужно держать себя в руках. Просто зайти, решить проблему и выйти. Не думать о Лилли или о том, что эта женщина сделала с ней, иначе всё очень быстро пойдёт под откос.

Я выхожу из машины и перехожу через улицу. Через плечо оглядываюсь назад и смотрю на мою малышку, она выглядит настолько красивой на фоне этих трущоб. Чёрт, к тому времени, как я вернусь, она, вероятно, уже будет без колёс. С унылым вздохом я поворачиваюсь и продолжаю идти. Я вытаскиваю из кармана GPS-трекер (прим. ред. устройство для определения местонахождения объекта), который мне дал Майлз. Маячок показывает, что она находится на пятом этаже этого убогого здания, или, по крайней мере, там её телефон. Лифт не работает, что неудивительно, поэтому я поднимаюсь пешком по бетонным ступеням на пятый этаж. Лестница едва освещена, пахнет мочой и плесенью. Стены в коридорах покрыты граффити, полы усеяны окурками, мусором и бог знает, чем ещё. Я понимаю, что некоторые люди вынуждены жить в совсем неидеальных условиях, но неужели так сложно просто немного убрать отсюда всё это дерьмо?!

Трекер указывает, что она находится в следующей квартире слева. Я останавливаюсь возле двери под номером 52. Стучу и жду. Какое-то время я ничего не слышу. Стучу ещё раз. Слышны шаркающие шаги, а затем дверь распахивается, за ними стоит очень худая обесцвеченная блондинка. Она выглядит старше, её волосы грязные, а макияжа слишком много. Она улыбается, показывая пожелтевшие зубы.

— Что же, это должно быть просто мой счастливый день, — говорит она с акцентом кокни (прим. ред. простонародный диалект низших слоёв Лондона).

Впервые в жизни я понятия не имею, как реагировать на женщину, которая флиртует со мной. Бл*дь.

— Я ищу Джейн Самсон, — говорю я, пытаясь сохранить суровый голос. По правде говоря, то, как она смотрит на меня, немного пугает. Если она попытается прикоснуться ко мне, меня может стошнить. Я это делаю для Лилли, напоминаю себе.

— Оу. — Её лицо вытягивается от разочарования. — Она здесь. Проходите. — Она подмигивает мне. Почему я чувствую, будто меня заманивают в логово дракона? Я вхожу в квартиру. Здесь пахнет, как в дешёвой забегаловке, сигаретами и пивом.

— Джейн! — кричит она. Я жду. — Кстати, я Трейси.

— Приятно познакомиться, Трейси, — вежливо говорю я. Она ведёт меня в маленькую гостиную. Там тускло и убого. Обои пожелтевшие, ковёр выглядит так, будто ему лет пятьдесят, да и мебель не лучше. Хотя всё аккуратно и чисто, что меня удивляет.

Она улыбается.

— Ты, я уверена, мечтал, чтобы оказаться в таком месте, как это. Что привело тебя сюда?

— Мне нужно поговорить с Джейн. — Она продолжает смотреть на меня, как будто ожидает большего объяснения. — Я дружу с её дочерью.

Её улыбка возвращается.

— О, Лилли. Она такая милашка. Меня не удивляет, что она заполучила такого мужчину, как ты.

— Ты знаешь Лилли? — Я снова смотрю на Трейси. Как, чёрт возьми, такая женщина, как эта, могла знать Лилли?

— Знала её с тех пор, как она была маленькой девочкой. — Её глаза немного тускнеют. — Жаль о том, что случилось с её отцом.

Я вот-вот спрошу, когда женщина, которую я видел вчера, заходит в комнату из коридора. Минуту она смотрит на меня холодными глазами.

— Как ты меня нашёл? — холодно спрашивает она. Это даже пугает, как они с Лилли похожи, вплоть до ледяного голоса.

Я ухмыляюсь. Она не имеет понятия.

— Ты знаешь, кто я, Джейн?

Она прищуривает глаза.

— Ты – человек, который превратил мою дочь в свою последнюю шлюху.

Моё выражение лица меняется, превращаясь в запугивающее, то самое выражение, которое, как известно, заставляет людей отписывать имущество на миллионы фунтов и целые компании.

— Во-первых... Я Теодор Эллис. Во-вторых, ещё раз назовёшь Лилли шлюхой, и очень быстро сама поймёшь, что это значит. — Я делаю к ней шаг, и она пятится назад. Я вижу, как в её глазах мерцает страх. — Это значит... — я улыбаюсь, — что у меня столько денег и власти, что тебе даже невозможно представить. Это значит, что, если кто-то встаёт на моём пути, я просто сметаю его в сторону, и это значит, что если ты причинишь боль тому, что принадлежит мне, то я расплачусь той же монетой десятикратно. — Она судорожно сглатывает. — Ты понимаешь, что я тебе говорю? — Она молчит и просто смотрит на меня. Я притворяюсь, что рассматриваю комнату, как будто она не стоит моего времени. Трейси всё ещё затаилась в углу, её глаза оценивающе блуждают по моему телу. Когда я так и не получаю ответа от Джейн, я продолжаю. — Лилли – моя. Что причиняет боль ей, то причиняет боль и мне.

— Что тебе нужно? — наконец спрашивает она.

— Я хочу знать, что нужно предпринять, чтобы заставить тебя исчезнуть. — Я впиваюсь в неё взглядом. Ни на секунду не отступать, всё время продвигаться вперёд. Вот так нужно вести переговоры, не давать свободу действий, пока ты не получишь то, что хочешь. У каждого есть своя цена.

— Я приходила к своей дочери.

— И это, бл*дь, было по-настоящему счастливое воссоединение, — я выдавливаю из себя смешок. — Тебе понравились любящие объятия её рук вокруг твоего горла? — улыбаюсь я.

— Ты не знаешь, чёрт побери, о чём говоришь! — кричит она.

— Нет? Я знаю, что твоя дочь ненавидит тебя настолько, что она умоляла меня прийти сюда и разобраться с тобой, пока Гарри не нашёл тебя. — Я вздёргиваю бровь. —  Почему-то я думаю, что он предпочтёт увидеть дорогую мамочку в гробу на кладбище, чем где-нибудь рядом с его сестрой. — Её лицо багровеет, кулаки сжимаются. — К счастью для тебя, у меня больше возможностей, но у Гарри определённо есть средства, чтобы выследить тебя, поэтому, возможно, тебе следует убраться, пока он не нашёл тебя.

И тут её прорывает.

— Этот чёртов ублюдок забрал у меня всё! — визжит она. — Раньше Лилли была хорошей, пока он не настроил её против меня.

— Ты бросила их. Если бы не Гарри, Лилли уже была бы мертва, — говорю я сквозь стиснутые зубы. Я действую интуитивно. Тот разговор, что я слышал вчера, то, как Гарри обращается с Лилли... В моём сознании есть только расплывчатая картина. Я не могу даже позволить ей подумать, что я ничего не знаю. Это покажет слабость наших с Лилли отношений, которую сейчас я не могу позволить ей увидеть.

Её лицо бледнеет.

— Я... я допускала ошибки. Я сожалею об этом. Я приходила, в надежде исправить всё.

Я сухо смеюсь, шагаю к ней и вторгаюсь в её личное пространство, тесня её к спинке дивана. И теперь позволяю своему гневу вырваться наружу.

— Тебе нет, бл*дь, никаких оправданий. Ты покинула в беде невинного ребёнка. Тебе придётся жить с этим. Она не хочет иметь ничего общего с тобой, это только ранит её ещё больше. — Я срываюсь, понимая, что кричу на неё, и что это не то место, где я хочу что-то выяснять с этой женщиной о Лилли. Я делаю паузу, чтобы вернуть себе хладнокровие и контроль. — Мы оба знаем, что ты пришла не для того, чтобы найти её, и не потому, что хотела восстановить давно потерянные семейные отношения. Что ты хочешь?

— Я уже сказала тебе.

Я вздыхаю.

— Сколько ты хочешь?

— Я... — она запинается.

— Послушай, давай сейчас будем реалистами. Ты живёшь в отвратительном месте. — Я жестом обвожу комнату.

— Эй, — подаёт голос Трейси из своего угла, я даже забыл о её присутствии.

— Без обид, — быстро говорю я. — Я мог бы сделать твою жизнь значительно лучше. Хороший дом, хорошая машина... тебе больше никогда не придётся беспокоиться о деньгах... и всё это взамен на пребывание здесь и безуспешные попытки исправить ситуацию с Лилли, которая никогда не простит тебя. Я не знаю, какой она была в детстве, а ты не знаешь, какой она стала, когда повзрослела, но позволь сказать тебе: эта женщина не прощает никого и никогда. — Чёрт, неужели это правда?

— Сколько? — спрашивает она. Я пытаюсь скрыть свою улыбку. Конечно же, я знал, что всё её ‘я хочу попытаться всё исправить’ это чушь собачья.

— Один миллион, и ты исчезаешь сегодня же. — Я слышу, как Трейси издаёт шокированный возглас в своём углу. Конечно, я мог бы предложить больше, имей я гарантии, что она будет неукоснительно соблюдать условия сделки, но мысль о том, чтобы давать этой женщине что-либо, когда она причинила боль Лилли, раздражает меня. Я уберу её из жизни Лилли, но я не собираюсь предлагать ей больше, чем необходимо. Она этого не заслуживает. Она поджимает губы.

— Я слышала, что ты стоишь миллиарды... — говорит она.

Я смеюсь.

— Нет. Я стою много, но не миллиарды. Твой выбор, один миллион фунтов или дочь, которая тебя ненавидит.

— Полтора, — говорит она. Выражение её глаз говорит, что она прекрасно понимает, как сильно я хочу избавиться от неё.

Я вздыхаю.

— Хорошо, договорились. Дай мне номер твоего счёта, и я переведу деньги. Если после сегодняшнего вечера я обнаружу, что ты всё ещё находишься в Лондоне... ну, скажем так, я знаю некоторых людей, которые не чураются незаконной деятельности. — Я поднимаю брови в немом вопросе, и она кивает головой, показывая, что всё поняла. Она записывает несколько цифр на листе бумаги и отдаёт его мне. Я сую его в карман пиджака и поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Теодор. — Она произносит моё имя, и я останавливаюсь, но не поворачиваюсь. — Будь осторожен с моей дочерью. — На мгновение я думаю, что она действительно беспокоится о Лилли. — Она не та, кем ты её считаешь. — Её голос полон горечи. Я открываю дверь и выхожу, не оглядываясь назад. Сумасшедшая сука.

Когда я спускаюсь вниз, моя машина всё ещё на месте, спасибо, чёрт возьми. Я сажусь в неё и думаю о том, как кто-то может продать собственную плоть и кровь. Уверен, когда у тебя есть ребёнок, ты стараешься делать всё для него. Я знаю, что между Лили и её матерью явно враждебные отношения, но если бы это был мой ребёнок... если бы я однажды понял, что совершил ошибку, тогда я сделал бы всё, чтобы исправить это. Если бы она отказалась от денег ради попытки исправить всё с Лилли, ей было бы достаточно сказать это, и, возможно, Лилли могла бы дать ей шанс... в конце концов. Чёрт, не знаю, я, наверное, просто пытаюсь ухватиться за соломинку. Полагаю, мысль, что кто-то хотя бы немного заботится о тебе, слишком близка мне. Мою мать это совершенно не волновало. Я знаю, как это ужасно. Мне больно, что Лилли тоже страдает.

Я решаю вернуться к ней. Может мне нужно сделать первый шаг и рассказать ей о своей матери.



Глава 20



Лилли



Чёртов Гарри! Не могу поверить в этот идиотизм. Тео ушёл раньше, и я собралась, чтобы пойти в танцевальную студию, но, прежде чем я успела выйти на улицу, у двери появился Джордж с улыбкой на лице. Так что теперь я сижу на диване и умираю со скуки, потому что Гарри решил включить режим мачо и заставил Джорджа присматривать за мной.

— Это полная фигня, — жалуюсь я в сотый раз.

— Тебе кто угодно скажет, что ты невозможная сучка, — отвечает Джордж из кухни. Он пытается испечь кексы. Подкуп едой, даже если он и не признается в этом.

— Эй, это не у тебя брат психопат, пытающийся запереть тебя на замок. — Правда заключается в том, что если бы это был кто-то ещё, я бы удрала отсюда очень быстро, и чёрт с ними, с последствиями, но это Гарри. Он беспокоится обо мне, и если пребывание здесь на один день прекратит его беспокойство, тогда я сделаю это. Хотя, это всё и абсолютно нелепо.

Я слышу гудок домофона и практически бегу к двери, чтобы ответить.

— Привет.

— Привет, Сладкая. Могу я войти? — О, боже, его голос такой плавный и глубокий, он по-прежнему заставляет меня нервничать каждый раз, когда я его слышу.

— Хм, хм, — бормочу я и нажимаю на кнопку.

Я открываю дверь квартиры, прежде чем он успевает постучать. Тео улыбается, и у меня перехватывает дыхание. Разве это не идеальное отвлечение от моего заточения? Я хватаю его рубашку и затаскиваю внутрь. Он следует за мной на кухню, где Джордж изучает инструкцию на упаковке от теста для кексов.

— Ты печёшь? — он недоумённо хмурится на меня, как будто это совершенно нелепая идея.

— Может быть, — отвечаю я.

— Я пеку, — говорит Джордж. — Ты когда-нибудь пробовал её стряпню? — усмехается он.

— Ты не намного лучше, — возражаю я.

— Эй. Я пытаюсь поднять тебе настроение. А в ответ никакой благодарности. — Он корчит оскорблённое выражение лица.

— Ты пытаешься подкупить меня. Это совсем другое.

— Подкупить тебя для чего? — Тео смеётся.

— Остаться в квартире и не сопротивляться домашнему аресту. — Я вздёргиваю бровь на Джорджа, давая ему понять, что я вовсе не счастлива этим обстоятельством. Да, я, возможно, не сопротивляюсь, но это не значит, что я довольна этой ситуацией. И к тому же, он сам вызвался терпеть мой скверный нрав.

Джордж закатывает глаза и фыркает.

— Тебе стоило бы брать уроки актёрского мастерства, ты такая мелодраматичная.

Тео наблюдает за нашей словесной перепалкой со слабой улыбкой на лице. Я хватаю его за руку и тащу на диван.

— Итак, что ты узнал?

— Ну, я нашёл её. — Я смотрю прямо в его глаза. — И я решил с ней все проблемы. Она покинет Лондон до завтрашнего дня. Ты больше ничего не услышишь о ней.

— Что за...? Ты встречался с ней? Я думала, мы договорились.

— Я хотел сам разобраться с этим, убедиться, что она согласна на сделку, и уйти. Это была слишком важная задача, чтобы доверить её кому-то ещё, — осторожно говорит он. — Послушай, я всё уже решил. Гарри не наломает дров, потому что ты виделась с ней, тебе не нужно иметь с ней дело, все счастливы.

— Она... она что-то сказала тебе? — Мой голос слегка дрожит. Чёрт, это плохо.

— Нет. Я сделал ей предложение, и она приняла его.

Он лжёт. Я всегда могу сказать, когда он врёт, потому что он редко это делает. Вина написана на его лице. Что бы она ни сказала ему, он не хочет, чтобы я знала. Она бы не стала рассказывать ему о Шейне, так ведь? Эта мысль заставляет меня непроизвольно вздрогнуть. Я опускаю глаза и смотрю на свои руки, они сложены на коленях.

— Сколько?

— Это не имеет значения.

— Тео, скажи мне. Я хочу вернуть тебе деньги.

Он мягко улыбается и протягивает руку, чтобы коснуться меня. Он проводит пальцами по моей челюсти, а затем по губам. Мое дыхание учащается, тело горит в огне.

— Ты возвращаешь мне деньги просто тем, что ты есть. Твоя улыбка освещает мой мир. Если её отъезд заставит тебя улыбнуться, тогда никакая сумма денег в мире не будет иметь значения.

О боже. Моё сердце бешено бьётся в груди. Он снова разрушает все мои барьеры. Как я могу сражаться с ним? И как я должна противостоять ему, когда он говорит мне такие вещи? Я прошу его помочь, и он тут же является, не раздумывая ни секунды. Он крепко держит меня, когда я чувствую, что разваливаюсь на части. Независимо от того, сколько раз я его отталкиваю, он всегда рядом со мной. По правде говоря, это убивает меня. Потому что он – всё, что я хочу. Он – всё, что мне нужно.

Он наклоняется вперёд и оставляет на моих губах невесомый поцелуй, едва прижимаясь своими губами к моим. Я закрываю глаза и наслаждаюсь его прикосновением и близостью. Я получаю дозу своего любимого наркотика. Его.

Он отодвигается и встаёт.

— Позвони мне, если я буду нужен тебе. — Он улыбается той обворожительной улыбкой, которая заставляет женщин по всей стране падать перед ним на колени, а затем он уходит.

Я обхватываю свою голову руками. Бл*дь. Одна ночь и один день, и всё пошло прахом. Вся ненависть, которую я лелеяла, все барьеры, которые я воздвигла, всё полетело к чертям собачьим.

Я чувствую, как Джордж садится на диван рядом со мной.

— Ну, бл*дь, если бы мужчина сказал мне такое, то я бы занялся с ним сексом, прежде чем он даже закончил фразу. А если бы Теодор Эллис сказал мне такое... — Он начинает обмахиваться. — Серьёзно, у него когда-нибудь бывают неудачные дни? Я почувствовал бы себя лучше, если бы у него были уродливые дни или жирные. — Я смеюсь над ним и над его маленькой тирадой. Он вздёргивает на меня бровь. — Нужно ли, чтобы я сказал тебе это ещё раз? — Я недоумённо хмурюсь на него. — Он действительно любит тебя.

— Я знаю. — Что ещё я могу сказать? Я знаю. Я тоже люблю его, но всё так чертовски запуталось. Романтика.

Он качает головой.

— Знаешь, ты могла бы попытаться справиться с этим, если бы захотела. А если ты даже не попробуешь, как узнаешь? Тебя не пугает мысль, что через десять лет, оглянувшись назад, ты осознаешь, что он был любовью всей твоей жизни, а ты сдалась? — Он картинно складывает руки на груди. — Ты будешь похожа на одну из тех девушек в душещипательных мелодрамах.

Я закатываю глаза.

— Ты чёртов король драмы.

Он смеётся.

— Итак, какая программа на сегодняшний вечер? Молли сказала, что хочет потусоваться с нами, она скоро вернётся. Если я имею право голоса, то я бы выбрал пиццу и «Супер Майка». Прошло много времени с тех пор, как я получал свою дозу Ченнинга.

— Я не уверена, что Гарри согласится с тобой, — усмехаюсь я.

— Ну, если у Гарри есть проблемы, этот фильм хорошее средство, чтобы у него встал. Мне нужен любовник, и мне не всё равно, в какой форме он будет. — Он вскидывает на меня брови.

— Джордж. Он. Мой. Брат. — Я повторяю это должно быть в тысячный раз за время нашей дружбы.

Он усмехается.

— Твой брат чертовски горяч, Лиллс. У вас, ребята, хорошие гены.

— Отлично. Будем смотреть Супер Майка, — вздыхаю я.

— Не делай вид, будто это так мучительно, — фыркает он. — Мы оба знаем, как эти развратные движения действуют на тебя, — говорит он, когда садится на пол и начинает имитировать движения бёдрами. Я смеюсь.

— Чёрт, малыш, как ты умудряешьсяся до сих пор оставаться один, когда умеешь так двигаться?

— Милая, ты же понимаешь, что было бы несправедливо ограничивать мою уникальность и оставить всё только для одного человека. Это был бы весьма печальный факт. — Он подмигивает мне. В этом весь Джордж, он всегда заставляет меня улыбаться.

Через несколько минут приходит Молли.

— Привет, — приветствую я её.

— Привет. — Она бросает свою сумку на стул и направляется к тому месту, где я валяюсь на диване. Джордж «делает некоторые звонки», перевожу для всех: организует перепих на потом. Молли замечает DVD-диск с «Супер Майком» на журнальном столике. — Опять? — скулит она.

Я пожимаю плечами.

— Джордж, по-видимому, думает, что это ему поможет.

— У этого парня явные проблемы. Он в одном шаге от того, чтобы подрочить на чью-то ногу и этим заработать поездку к ветеринару.

— Я предоставлю тебе отвезти его. Он может стать агрессивным, если почувствует, что его любимые мужские причиндалы находятся под угрозой.

Мы находимся уже в середине просмотра «Супер Майка», и это хорошо, должна добавить, когда входит Гарри или, вернее сказать, врывается. Входная дверь с треском захлопывается за ним.

— Лилли! — кричит он.

Я встаю и неохотно оставляю Молли и Джорджа, чтобы не мешать смотреть фильм, но они всё равно ставят его на паузу, видимо, в предвкушении гораздо более увлекательного шоу.

— Что? — шиплю я, подходя ближе.

Его тело напряжено, глаза сужены.

— Ты звонила ему?

— Что? Кому? — Я потихоньку оттесняю его в коридор, не желая, чтобы мой брат перед всеми устроил мне разнос.

— Либо ты позвонила ему, либо он сделал это за твоей спиной. Что из этого? — Вот дерьмо. Я сжимаю губы. Нужно ли отрицать очевидное? Он выглядит очень сердитым. Его тёмные волосы взъерошены, очевидно, он не раз запускал туда свои руки. Зелёные глаза лучатся яростью. Гарри подходит ко мне ближе. — Он откупился от неё за полтора миллиона. — Я задыхаюсь. Полтора миллиона. Святое дерьмо. Я давно поняла, что Тео богат, но никогда не задумывалась насколько, мне это просто в голову не приходило. Да, он богат, у него хороший дом в дорогом районе, он водит крутые машины, носит дизайнерскую одежду, но я никогда не думала о нём, как о типичном богатом парне, потому что он не щеголяет своими деньгами. Тот факт, что он может запросто потратить полтора миллиона фунтов на проблему, которая не имеет к нему отношения, снова заставляет меня задуматься. Гарри сжимает зубы. — Как ты думаешь, не захочет ли он получить какую-то отдачу от своих инвестиций? Всё это время он просто выжидал, чтобы добраться до тебя, и сейчас ты продала свою душу дьяволу. — Он стоит и смотрит куда-то мимо меня, сжимая и разжимая кулаки. — Бл*дь, ты должна была позволить мне решить эту проблему. — Я хочу сказать ему, что Тео не такой, что он не поступит так, но я не могу. Он откупился от Круза, не так ли? Он уже доказал, что нет такого препятствия, которое он не преодолеет, чтобы получить меня. Дело в том, что Тео слишком самонадеяный, чтобы пытаться подкупить меня тем или иным способом. Он хочет, чтобы я либо согласилась, желательно умоляя, либо нет. Конечно, я не собираюсь рассказывать об этом брату. Я, также, не собираюсь говорить ему, что первоначальное соглашение заключалось в том, что мы вернём ему деньги. Хотя полтора миллиона... Я не думаю, что Гарри по силам такая сумма. Он состоятелен, но он не настолько богат. Я надеюсь, что Тео учтёт это при переговорах. Может, он хочет, чтобы я была в долгу перед ним? Чёрт, неужели я совершила ошибку, обращаясь к нему? Я очень надеюсь, что нет.

Гарри впивается в меня взглядом, от него исходит напряжение.

— Ты позвонишь ему и скажешь не лезть в это дело. Возможно, деньги даже ещё не отправлены. — Знаю, что это не так. Тео сказал, что она уедет сегодня вечером. Уверена, она не сдвинется с места, пока на её счете не появятся деньги. Значит, деньги уже переведены. Кроме того, я не собираюсь отказываться от помощи Тео, чтобы успокоить эго моего брата. Почему мужчины должны быть такими неандертальцами?

— Всё уже оплачено. Тео не затягивает с такими вещами. Он хотел, чтобы она убралась, как можно скорее. Это означает, что он постарается заплатить ей, как можно раньше.

— Бл*дь! — Он поворачивается и шагает передо мной. — Я не буду в долгу перед этим ублюдком, — кричит он.

— Ты нет. Я буду. — Возможно, это должно меня беспокоить, но это не так. Тео не такой. Я знаю его. Он не обязан был помогать мне. Но он хотел. Он всё ещё любит меня. Но я не могу сказать это Гарри. Мой брат ненавидит Тео. — Я не могла жить с мыслью, что она здесь, Гарри. Мне нужно было, чтобы она исчезла. Тео сделал это. И я не буду извиняться за это, — тихо говорю я.

— Ты должна была оставить это мне, — повторяет он. Гарри мгновение смотрит на меня, прежде чем качает головой и уходит дальше по коридору. — Мне не нравится это, всё слишком просто, — бормочет он, пока идёт.

По правде говоря, вся эта ситуация сплошная головная боль. Почему моя мать оказалась здесь? Какие у неё мотивы? Могу ли я доверять Тео, несмотря на всё, что произошло между нами? Почему он пошел к ней сам? Что она сказала ему? Последнее вызывает самое большое беспокойство. Моя мать мертва для меня последние восемь лет. С ней я похоронила свои секреты, но теперь она вернулась. Она знает вещи, которые могут разрушить меня. Вещи, которые я определённо не хочу, чтобы узнал Тео. Я, возможно, и не могу быть с ним, но я всё ещё люблю его. Я никогда не захочу, чтобы он однажды посмотрел на меня и увидел, кто я есть на самом деле.

Я возвращаюсь в гостиную и сажусь на диван. Будет ли когда-нибудь конец этой драме? Чувствую, что приближаюсь к моменту предела прочности. Тупо смотрю на экран, где на паузе застыло достойное обморока, очень обнажённое тело Ченнинга Татума. Это слегка прочищает мой мозг.

Я вздыхаю и поворачиваюсь к Молли и Джорджу, они оба, молча, смотрят на меня.

— Что? — взрываюсь я.

— Полтора. Бл*дь. Миллиона! — кричит Молли.

Я закатываю глаза.

— Ты говоришь так, будто это я получила эти деньги.

— Черт побери, — выдыхает она.

— Послушай меня. Парень помешан на тебе, Лиллс, — говорит Джордж с выражением «я же говорил тебе» на лице.

У меня нет желания продолжать этот разговор. Не ещё раз.

— Я иду спать.

— Ах, Лиллс, нет. Прости. — Джордж поднимает руки, на его лице извиняющееся выражение.

— Нет, всё хорошо. Это был сумасшедший день. Мне просто нужна передышка. Понимаешь?

Он кивает, и я иду в свою комнату. Я лежу на кровати и смотрю в потолок. Почему моя жизнь всё время кажется одним большим беспорядком, который я не могу быстро убрать? Как только мне удаётся ликвидировать один беспорядок, тут же появляется другая проблема. И это никогда не заканчивается. Мне просто нужно лечь спать и притвориться, что моя жизнь нормальная.

Ох, как же я этого хочу... Как только я ложусь и закрываю глаза, образы приходят ко мне, воспоминания... кошмары.

Я лежу в постели и жду, просто жду. Темно, только луч света пробивается из-под двери моей спальни. Я смотрю на эту маленькую полоску света, как будто от неё зависит моя жизнь. Слышу скрип шагов на лестнице. Он идёт. Я начинаю сильно трястись. Я сажусь и отползаю в самый дальний угол моей кровати. Подтягиваю колени к груди и прижимаю своё лицо к ним. Пожалуйста, не заходи, пожалуйста, не заходи. Мысленно повторяю это снова и снова, молясь, чтобы он не зашёл сюда, отчаянно надеясь, что это будет не одна из «тех» ночей. 

Я слышу его тяжёлые шаги по лестнице, один, два, три, а затем он останавливается. Медленно поднимаю голову, моё сердце бешено бьётся у меня в груди. Полоска света почти исчезла, разрушенная большой тенью. Он здесь. 

Дверная ручка медленно поворачивается, и я всхлипываю от громкого щелчка, который звучит как фейерверк, взрывающийся в тишине моей комнаты. Дверь медленно распахивается, и там стоит он. Его широкое тело заполняет дверной проём, он слегка пошатывается, когда входит в комнату. 

— Вот где ты, принцесса. — Он подходит ко мне, и моё тело застывает. Страх охватывает меня с такой силой, что трудно дышать, тяжело даже двинуться. Слеза скользит по моей щеке. Он грубо сжимает моё лицо. — Не плачь, принцесса. Ты не такая красивая, когда плачешь, — шипит он. От него исходит запах виски и сигарет. 

Он грубо хватает мои лодыжки и тянет мои ноги от груди. 

— Я хочу тебя увидеть, — говорит он. Я начинаю чувствовать блаженное забытьё, мой ум отключается. Это единственный способ пережить это. 

Он тянет мою ночную сорочку, пока она не достигает талии. Потом ведёт руками вверх по моим бёдрам, прикасаясь ко мне, ощупывая меня. 

— Ты такая совершенная, принцесса, — говорит он, облизывая губы. Дверь спальни всё ещё широко открыта, пропуская свет в комнату. Лучше, когда это происходит в темноте, тогда мне не нужно смотреть на него. Я вижу его, и от этого меня тошнит. Дверь открыта, потому что никто не придет. Никто мне не поможет. Никто меня не спасёт. Он убедился в этом. 

Он грубо разводит мои ноги. Я отворачиваюсь от него, поэтому он не увидит слёз, текущих по моему лицу, и мой мозг окончательно отключается. Я думаю о Гарри, о том, какой раньше была наша жизнь до него. Я помню день, когда мы с Гарри были на пляже, строя замок из песка. Гарри сказал мне, что однажды он построит мне настоящий замок, как у настоящей принцессы. 

Я больше не хочу быть принцессой. Я просто хочу быть свободной. 

Раздаётся громкий хлопок, я смотрю сквозь слёзы и вижу Гарри, стоящего в дверях. 

— Убери от неё свои грязные лапы, мерзкий кусок дерьма! — кричит он. Губы Гарри разбиты и кровоточат, а глаз распух и посинел. 

Он встаёт и поворачивается лицом к Гарри. 

— Убирайся, — говорит он. 

— Ты больной ублюдок. — Гарри бросается и бьёт его в челюсть. Его голова едва покачнулась от удара. 

Он смеётся. 

— Похоже, мне нужно преподать тебе урок. — Он так сильно бьёт Гарри, что тототлетает на другую сторону комнаты. 

Я кричу. Не Гарри. Он может делать со мной всё, что пожелает, пусть только оставит Гарри в покое. 

— Гарри! — плачу я. 

Он подходит к Гарри и сильно бьёт его. Я кричу и кричу, но он пинает его ногами снова и снова. 



***



Я просыпаюсь от собственного крика, моё тело покрыто потом, я дрожу. Из моего горла вырывается всхлип, когда картинки из моего сна снова и снова всплывают в мозгу. Дверь в мою спальню распахивается, и Гарри подходит к кровати. Он притягивает меня в свои объятия и крепко сжимает. Я зарываюсь лицом в его грудь и плачу. Я плачу за всё, что мы вместе потеряли, за боль, которую мы пережили и, в основном, за все те страдания, которые мы испытываем до сих пор. Неспособность сбежать от своего прошлого – худшая часть всего этого.

— Шшш. Всё хорошо, Лиллс. — Он гладит мои волосы. Для нас это обыденная ситуация, она совсем не новость для Гарри. Вначале, когда он только забрал меня из того места, у меня были такие ночные кошмары, что он просто спал в моей постели. Два года подряд я принимала снотворное, просто чтобы я смогла уснуть. Гарри знает, как обстоят дела. Здесь и сейчас он – мой якорь. Он напоминает мне, что он не тощий подросток, которого избивали до полусмерти. Он здесь рядом со мной. Мы здесь и сейчас.

Я отстраняюсь от его груди, и он сжимает ладонями моё лицо, всматриваясь в мои глаза.

— Ты в порядке? — шепчет он.

Я киваю. Смутно слышу, что звучит дверной звонок, но затяжной кошмар угрожает поглотить мой разум, отвлекая меня от всего, кроме глаз Гарри и его дыхания. Я выравниваю своё дыхание в такт с дыханием брата. Он научил меня этому, когда я была ребёнком. Всякий раз, когда мне снился плохой сон или была паническая атака, он держал меня и заставлял дышать вместе с ним. Вдох и выдох, вдох и выдох. Медленно мой разум начинает возвращаться ко мне, здесь и сейчас, в эту комнату.

В дверь стучат, а затем очень хмурая Молли засовывает голову в комнату.

— Хм, Гарри, тут пришли полицейские, они хотят поговорить с тобой.

Он быстро смотрит на меня и встаёт. Я иду следом за ним. Почему, чёрт возьми, здесь полиция? Я останавливаюсь в гостиной и смотрю, как мой брат приветствует двух полицейских, женщину средних лет и молодого мужчину. Молли подходит и встаёт рядом со мной. Её пальцы нежно переплетаются с моими, и она сжимает мою ладонь.

— Мистер Паркер. В ваш адрес выдвинуты очень серьёзные обвинения, — говорит женщина. — В связи с этим вы арестованы.

Мужчина шагает вперед и достаёт наручники.

— Вы имеете право молчать... — Боже мой. Мои колени подгибаются, когда они зачитывают Гарри его права. Господи, они знают? Он что-то сделал с нашей матерью? Он знал о деньгах, поэтому он, скорее всего, говорил с ней сегодня. Он сделал что-то большее, чем просто поговорил с ней? Она вызывала полицию? Знала ли она, что мы сделали?

Женщина в полицейской форме подходит ко мне.

— Лилли Паркер? — Я слабо киваю. — Утром нам нужно будет допросить вас. — Чёрт, они знают. Мои глаза мгновенно переключаются на Гарри, и внутри меня нарастает паника. Я попаду в тюрьму. Он почти незаметно качает головой.

— Позвони адвокату, Лиллс. — Это всё, что он говорит, прежде чем они выводят его за дверь.

Мои колени, наконец, не выдерживают, и я падаю на пол. Что мне теперь делать? Я слышу голос Молли, она говорит по телефону, но я не различаю её слов. Она кричит на кого-то. Затем она опускается передо мной на колени, её голос мягкий.

— Джордж скоро вернётся сюда, он останется с тобой, хорошо? Я собираюсь пойти и узнать, смогу ли я чем-то помочь Гарри. Выясню, что происходит. — Я не отвечаю. Я не могу. — Я займусь адвокатом. Держись, Лиллс. — Она гладит меня по щеке, а затем обнимает за талию, помогая мне подняться. — Пойдём. — Она сажает меня на диван и идёт на кухню. Молли возвращается со стаканом водки в руке. Я беру его и выпиваю залпом без единого звука. Мой и без того уже разрушенный мир просто взорвался, и я понятия не имею, что делать и как помочь Гарри.

Входит Джордж и обменивается с Молли несколькими приглушёнными словами, прежде чем она, молча, выходит из квартиры.

— Ты в порядке, детка? — он садится рядом со мной. Я не отвечаю. Конечно, я не в порядке. Единственный в этом мире близкий мне человек находится за решёткой, и я ничего не знаю. — Ну, поэтому по дороге сюда я позвонил в полицейский участок. Я притворился твоим боссом, ну, знаешь, этаким адвокатом большой шишкой. В общем, по-видимому, его арестовали за похищение, а именно за похищение тебя. — Мой взгляд мгновенно переключается на него.

— Что? — шепчу я.

Он кивает.

— Похищение несовершеннолетнего. Должно быть, это твоя мать сдала его. Больше ведь никто не знает.

Я кричу. Годы тщательно контролируемого гнева и тоски выливаются из меня, и я хочу разрушить всё вокруг. Боль разрывает меня на части, когда я понимаю, что у меня могут забрать единственного человека, которым я дорожу больше всего на свете. Эта женщина и так отняла у меня всё, а теперь она забирает Гарри. Внезапно я понимаю, что не могу сидеть в этой идеальной квартире, в то время как внутри я полностью разрушена. Из моего горла вырывается рыдание, и слёзы текут по лицу. Я не осознаю своих действий, я просто хочу сравнять с землёй всё вокруг себя.



Глава 21



Тео



Сейчас почти полночь. Я не могу уснуть, поэтому тренируюсь в своем домашнем спортзале, когда звонит мой телефон. На экране горит надпись «Хьюго».

— Привет, — резко отвечаю я.

— Привет. Послушай, нужно, чтобы ты приехал ко мне. Пришла Молли. Тут просто случилось кое-что и...

— С Лилли всё в порядке? — прерываю я его.

— Ну, да, просто приезжай сюда. Молли только что приехала, но она сказала, лучше, чтобы ты тоже был здесь, — говорит он очень сдержанно.

— Дай мне десять минут. — Я даже не переодеваюсь. Просто натягиваю толстовку поверх майки и направляюсь в гараж.



***



Хьюго быстро открывает дверь, выглядя слишком серьёзным для него.

— Что происходит?

— Молли нужно поговорить с нами, — говорит он, провожая меня в гостиную. Молли сидит на одном из диванов. Её глаза красные и опухшие, словно она плакала. Моя первая мысль – Лилли.

— Молли, что случилось? С Лилли всё в порядке? — Я слышу нотки паники в своём голосе.

— Да, с ней всё хорошо, — слабо кивает она. — Мне нужно поговорить с вами, ребята. На самом деле, я хочу попросить об одолжении.

— Господи, просто скажи нам, что происходит, детка. — Хьюго такой же нетерпеливый, как и я.

Она глубоко вздыхает.

— Сегодня вечером полиция арестовала Гарри. — Что за чёрт?

— Почему? — Я хмурюсь, я не знаю, чего я ожидал, но точно не этого.

— Вероятно, его арестовали за похищение. — Она смотрит на свои руки, они сложены на коленях. — Послушай, я многого не могу рассказать тебе, потому что это не моя история, но Гарри сбежал из дома, когда ему было шестнадцать, и он забрал с собой Лилли. В то время ей было всего четырнадцать. Гарри уже был совершеннолетним, а Лилли – нет, и её забрали без разрешения её законного опекуна. Вот из-за чего вся эта ситуация. — Её глаза смотрят на меня, они остекленевшие от невыплаканных слёз. — Ты должен помочь ему. Он забрал её, чтобы спасти, — шепчет она. Я не сомневаюсь в этом. У меня нет четкого понимания ситуации между Лилли и Гарри и их матерью, но я уже увидел достаточно.

— Как Лилли? — спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

— Как и следовало ожидать.

Я поднимаю голову вверх и запускаю руки в волосы.

— Мне нужно сделать пару звонков, посмотрим, что я могу узнать и что могу сделать. — Я поворачиваюсь и снова смотрю на Молли. — Знаю, что ты многого не можешь мне сказать, но просто ответь, знает ли Лилли что-то, что может помочь освободить Гарри?

Она сжимает губы.

— Давай просто скажем, что у Гарри была очень веская причина сделать то, что он сделал, — хмурится она.

— Хорошо. Я помогу ему, — говорю я.

— Я тоже могу сделать несколько звонков. — Хьюго пожимает плечами.

Она выдыхает с облегчением.

— Спасибо. — В сумке у Молли начинает звонить телефон, взрывая тишину какой-то рок-музыкой. Она отвечает и хмурится ещё больше. В тишине комнаты я слышу, как Джордж кричит на другом конце.

— Я не знаю, чем ты сейчас занимаешься, но тебе нужно немедленно вернуться домой, — срывается он.

— Зачем? Что происходит? — спрашивает она.

— Это Лилли. Она, бл*дь, слетела с катушек. Я не знаю, что делать. — Он в панике.

— Ладно, просто держись, Джордж. Я уже еду. — Она встаёт, схватив свою сумку, одновременно нажимая на отбой.

— Мне нужно идти, — произносит она, бросаясь к двери.

— Я с тобой, — говорю я.

Она хмурится.

— Тео, я очень ценю твою помощь, но не думаю, что это хорошая идея.

— Я еду, Молли. — Я не оставляю места для спора.

Я паркуюсь возле квартиры Лилли. Выскакиваю из машины и бегу к подъезду, опередив Молли.

Делаю глубокий вздох и стучу в дверь. Дверь распахивается, обнаруживая очень бледного Джорджа.

— Ох, чёрт возьми, мужик, не сейчас. — Он пытается захлопнуть дверь, но я упираюсь рукой и открываю её.

— Где она? — реву я.

— Послушай, я знаю, что ты любишь её, и я обычно на твоей стороне, но сейчас не то время. — Он стискивает челюсть и пытается закрыть дверь.

— Где она?

— Тео, серьёзно, она не захочет, чтобы ты её увидел в таком состоянии. — Его глаза умоляют меня уйти. Рациональная часть моего мозга понимает, что это лучшая вещь, которую я могу сделать. Эгоистичная же часть твердит, что мне нужно её увидеть, сейчас мне нужно быть рядом с ней. Мимо меня в квартиру влетает Молли, широко распахивая дверь.

Мои глаза широко раскрываются, по мере того, как я осматриваю квартиру. Аудиосистема разбросана по всей комнате. Куча разбитых стаканов возле барной стойки. То, что выглядит как красное вино, сейчас разлито по рабочей поверхности, тонкой струйкой стекая на пол. Стеклянный журнальный столик превратился в тысячу осколков, разбросанных по всей гостиной. Среди этого хаоса из стекла на полу сидит Лилли, и то, что я вижу, разрывает меня на части. Её руки и белая майка, в которую она одета, покрыты кровью. Колени прижаты к груди. Она обхватывает их руками, и кровь течёт по её лодыжкам. Но больше, чем всё это, меня беспокоит её лицо. Такой красивый подбородок Лилли опущен, черты лица искажены, боль и темнота уже полностью завладели этими прекрасными чертами. Она выглядит сломанной, и когда я говорю «сломанной», я имею в виду такую степень отчаяния, из которой невозможно выбраться, такую безысходность, которая меняет человека. Её глаза смотрят в никуда, просто застыв в одной точке.

— Святое дерьмо, — шепчет Молли. Она осторожно идёт к Лилли. — Лиллс, ты в порядке? — спрашивает она, и её голос слегка срывается. Это глупый вопрос. Любой, кто посмотрит на её глаза, скажет, что сейчас она далека от нормального состояния, не говоря уже о том, что у неё отовсюду течёт кровь. Молли не получает ответа. Лилли просто продолжает безучастно смотреть в пустоту.

Я приближаюсь и становлюсь перед ней на колени.

— Лилли? — Она не двигается. Такое ощущение, будто её тело и разум просто отключились. Я глажу её по щеке, но она даже не реагирует на моё прикосновение. Моя прекрасная, сильная, смелая Лилли доведена до ужасного состояния, и от этого так больно, что я едва могу дышать. Я встаю и отворачиваюсь. Делаю глубокий вздох. Сжимаю переносицу, потому что мои глаза начинает покалывать. Мне нужно взять себя в руки любым способом, последнее, в чём она нуждается – это жалость.

Я поворачиваюсь обратно к Лилли, она по-прежнему не двигается.

— Молли, ты можешь принести мне тёплую солёную воду и ватные салфетки? — Я не отрываю глаз от её съёжившегося тела.

— Да, конечно. — Голос у Молли тихий и хриплый.

Я снова опускаюсь на колени перед Лилли.

— Лилли, мне нужно очистить твои руки. — Молчание, никакого ответа. Я осторожно обхватываю её тонкие запястья, и отстраняю их от ног. Она не сопротивляется. Одна ладонь вся покрыта стеклянными осколками. Я вздрагиваю при виде этого. Я начинаю вынимать из её ладони крошечные кусочки стекла, она не двигается.

— И пинцет, — говорю я Молли.

В середине ладони Лилли застрял огромный осколок стекла. Я смотрю на неё, она всё ещё в прострации. Вытаскиваю осколок, съёживаясь от мысли, насколько это должно быть больно. Она даже не вздрагивает. Я сглатываю комок в горле и продолжаю работать. Смотрю на розовый шрам, который тянется от запястья через всю ладонь, болезненное и суровое напоминание о том дне, когда я её потерял.

В конце концов, мне удаётся удалить стекло, вымыть и перевязать Лилли руки.

— Нам нужно переместить её отсюда, — обращаюсь я к Молли и Джорджу, они оба выглядят почти такими же сломанными, как и Лилли. Их лица – это ужас и беспомощность. Джордж только кивает головой.

— Я отнесу Лилли в её комнату. — Я наклоняюсь и осторожно поднимаю Лилли, одной рукой подхватывая её под бёдра, другой держа за поясницу. На мгновение она смотрит на меня, её холодный мёртвый взгляд равнодушен. Складывается ощущение, что она кричит о помощи из какого-то страшно неприступного места, и я не могу добраться туда. Я отношу Лилли в её комнату и кладу на кровать. Закусываю губу, когда чувствую, как по моей щеке течёт слеза. Я глажу её по лицу, молча умоляя вернуться ко мне, но она уже давно исчезла. Я прижимаюсь губами к её лбу.

— Держись, сладкая. Я люблю тебя, — шепчу я ей.

Молли продолжает оставаться рядом со мной.

— Её бинты уже промокли насквозь. Мне кажется, ей нужно наложить швы, — шепчет она.

— Я не могу отвезти её в больницу в таком состоянии, Молли, — хмурюсь я. Вполне вероятно, что её поместят в психиатрическую клинику, видит бог, она и так уже напугала меня до чёртиков. Молли поворачивается, чтобы уйти, но колеблется. — Всё в порядке, Молли. Я останусь с ней, — говорю я.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — спрашивает она, не глядя в этот момент на меня.

— Я не отойду от неё ни на шаг. — Я не оставляю места для спора.

Она вздыхает.

— Хорошо, — говорит Молли, потом выходит из комнаты и тихо закрывает за собой дверь.

Мне просто нужно убедиться, что она в порядке, или, по крайней мере, это то, что я говорю себе. За последние двадцать четыре часа мы разговаривали больше, чем за весь прошлый месяц. Разумом я понимаю, что она нуждается во мне. Мне нравится, что я ей необходим. Когда она нуждается во мне, она опускает свои стены и позволяет мне приблизиться и увидеть настоящую Лилли, женщину, которую я люблю. Дело в том, что возможно завтра я уже не буду ей нужен, и она, как всегда, сбежит. Это шанс, который я не упущу. Чёрт, я приму любую боль, если это означает, что сейчас эта боль покинет её.

Я оставляю прикроватную лампу включенной и накрываю Лилли пуховым одеялом. Стягиваю с себя толстовку, прежде чем лечь рядом с ней поверх одеяла. Я поворачиваюсь к ней и рассматриваю её красивое лицо. В её чертах так много муки. Лилли безучастно смотрит на потолок, дорожки слёз тихо льются по её вискам. Меня убивает видеть её такой. Я сделал бы всё, чтобы уберечь её от этого. Я пообещал себе, что не прикоснусь к ней, просто присмотрю за ней, но ничего не могу с собой поделать. Мне нужно держать её в своих руках. Я притягиваю Лилли в свои объятия, прижимая спиной к своей груди, и просто держу её. Я обнимаю её, когда она разваливается на куски, и отчаянно пытаюсь удержать все осколки воедино. Я зарываюсь лицом в её волосы, и по моим щекам начинают течь слёзы. Я обнимаю её до тех пор, пока её дыхание не выравнивается, ​​и Лилли, в конце концов, засыпает.

Я просыпаюсь от пронзительного крика. Мои глаза болят от недосыпа и слёз, когда я открываю их в тусклом свете лампы. Лилли лежит рядом со мной и снова кричит. Требуется только мгновение, чтобы понять, что она всё ещё спит. Она покрыта потом, её тело дрожит и трясётся. Каждая мышца её маленького тела напряжена. Лилли начинает лихорадочно кричать и бьётся в панике.

Я глажу её по волосам.

— Лилли, проснись, — говорю я. — Лилли? — я слегка трясу её.

Она резко открывает глаза и задыхается.

— Гарри, — рыдает Лилли. Она звучит так потерянно, так испуганно.

— Лилли? — тихо говорю я.

Она поворачивает голову, её глаза полны ужаса.

— Тео, — шепчет она.

— Всё в порядке. Я с тобой. — Она перекатывается набок, её пальцы вцепляются в мою футболку, и она утыкается лицом мне в грудь. Я просто держу её, потому что больше ничего не могу сделать. Я крепко обнимаю Лилли, она дрожит рядом со мной, кошмар всё ещё не отпускает её. Я глажу её волосы, пытаясь облегчить ей стрессовое состояние.

В конце концов, Лилли, не говоря ни слова, откатывается от меня, встаёт и идёт в ванную, оставляя дверь открытой. Я слышу, как включается душ. Я вздыхаю, это, бл*дь, так сложно. Зачем я здесь? Что я делаю? У неё и так проблем по горло, и всё же я здесь и пытаюсь что…? Быть её рыцарем в сияющих доспехах? Ничего ведь не изменилось. Кэсси всё ещё беременна, и как бы сильно я не любил Лилли, я не могу просить её преодолевать это дерьмо вместе со мной. И это означает, что в данный момент эта ситуация только причиняет нам ещё больше боли. Я всё прекрасно понимаю, но меня это не волнует, потому что, хотя она никогда и не признается, уверен, прямо сейчас Лилли нуждается во мне. Проходит некоторое время, душ по-прежнему работает.

Я приближаюсь к открытой двери, но не захожу.

— Лилли? — зову я. Через дверной проём вижу на полу кучу брошенных бинтов вместе с её окровавленной майкой. Она не отвечает мне. — Лилли? — Тишина.

Я захожу в ванную. Сквозь густой пар вижу очертания её фигуры. Лилли сидит на кафельном полу душевой кабины в той же позе, в которой я нашёл её прошлой ночью: прижав колени к груди и обхватив ноги руками. Я распахиваю стеклянную перегородку и, полностью одетый, погружаюсь под поток воды, она обжигающе горячая. Я приседаю, пока не оказываюсь лицом к лицу с ней. Её поразительные зелёные глаза смотрят прямо на меня, обнажая мою душу, сдирая с неё слой за слоем. Эта женщина всегда видела меня насквозь, лишая решимости, но одновременно успокаивая меня. Я кладу ладонь на её щеку. Она наклоняет голову, ища моё прикосновение, её глаза закрываются.

— Лилли, — шепчу я её имя, все слова, которые я хочу сказать ей, застряли во мне и превратились в одно слово.

— Я – грязная, — говорит она. Я хмурюсь. — Я просто хочу быть чистой, — говорит она тоненьким голосом.

— Хорошо, — говорю я ей, не желая показывать, что она немного пугает меня. Я нахожу её шампунь, выдавливаю себе на руку и тщательно втираю в её волосы. Всё это время она наблюдает за мной, её глаза постоянно смотрят на моё лицо. — Откинь голову назад, — инструктирую я Лилли, потом снимаю насадку душа и смываю шампунь с её волос. Я скольжу пальцами сквозь её волосы, пытаясь сосредоточиться на том, что делаю, а не на её обнаженном теле всего в нескольких дюймах от моего.

Я встаю, чтобы вернуть душевую насадку на место, Лилли протягивает мне руку, я беру её и тяну на себя, поднимая на ноги. Я пытаюсь сделать всё правильно, на самом деле. Я так стараюсь смотреть только на её лицо, но тело Лилли похоже на каждую грязную фантазию, которую я когда-либо имел. Тяжело сглатываю, когда мой член начинает твердеть. Пожалуйста, нет, сейчас не время. Она разглядывает моё лицо, пока мы стоим в дюйме друг от друга под потоком горячей воды. Лилли протягивает руку и гладит мою челюсть, выражение её лица как зеркальное отражение мого собственного. Быть так близко к чему-то, чего ты жаждешь больше всего на свете, зная, что позже это причинит тебе только боль, это такая горькая сладость. Я сжимаю её лицо обеими руками, прислонившись к ней лбом. Закрываю глаза и просто наслаждаюсь прикосновением. Её дыхание мягко ласкает мои губы, и я улыбаюсь. На мгновение я хочу притвориться, что жизнь за пределами этой душевой кабины не существует, есть только я и она. Идеально.

Я чувствую, как её губы прижимаются к моим. Это легчайшее прикосновение заставляет напрячься каждый нерв в моём теле. Мой член оживает, зная, что это она, та самая. Я целую её, не могу противиться этому желанию. Я скучал по ней, и я хочу её до боли. Я знаю, что сейчас не подходящее время, но я так сильно её жажду. Она запускает пальцы в мои волосы и притягивает к себе. Сквозь мокрую футболку чувствую каждый изгиб её прекрасного, обнажённого тела, прижатого ко мне. Её пальцы забираются под мою футболку и гладят кожу. Лилли тянет мою футболку вверх, снимает её через голову и бросает на пол. Мы прижимаемся друг к другу кожа к коже, это так изумительно. Я дрожу, когда она снова прижимается ко мне губами и расстёгивает пояс моих шорт, а потом тянет их и мои боксеры вниз по ногам. Её поцелуи становятся более агрессивными, быстрыми, почти безумными. Что я делаю? Она сейчас так уязвима. Нужно остановить это безумие. Мне требуются нечеловеческие усилия, чтобы отстраниться от неё, когда она дрожит возле меня, её дыхание затруднено. Я прижимаюсь к ней лбом.

— Что ты делаешь, Лилли? Ты этого не хочешь, — выдыхаю я. Этими словами я просто разрываю своё собственное чёртово сердце, но я не позволю ей сделать это, зная, что это неправильно.

Её большие глаза пристально смотрят на меня, и в них таится столько печали, что этого достаточно, чтобы поставить меня на колени. Она тоскливо смотрит на меня.

— Заставь меня почувствовать себя чистой. Сотри его прикосновения, — её голос звучит отчаянно. Её глаза умоляют меня.

Я хмурюсь.

— Чьи прикосновения?

— Пожалуйста. — Её голос срывается. Я сглатываю комок в горле. Я сделал бы для неё всё, чтобы быть всем для неё. — Пожалуйста, Тео. Люби меня.

Я запускаю пальцы в её волосы и нежно целую.

— Я люблю тебя, Лилли.

— Покажи мне, — шепчет она. Я глубоко вздыхаю и обнимаю Лилли за тонкую талию. Поднимаю её, прижимая к стене.

— Ты уверена? — спрашиваю я. Я так, бл*дь, сильно снова хочу оказаться внутри неё, но в этой ситуации чувствую себя мерзким ублюдком. Она так просит меня, как будто в этом решение всех её проблем. Это не так, но я хочу, чтобы она знала, что она любима. Я люблю её безмерно.

— Заставь меня почувствовать себя сильной, Тео. — Её глаза умоляют меня. Это её способ сказать, что она нуждается во мне.

Я опускаю Лилли до тех пор, пока мой член не упирается именно туда, где он так отчаянно хочет быть. Бросаю последний взгляд ей в глаза, все ещё обеспокоенный тем, что вижу в них. Стараюсь быть с ней осторожным и не торопиться. Лилли утыкается лицом мне в шею, и её руки цепляются за мои плечи. Её тело дрожит. Медленно опускаю её на себя, пока я не оказываюсь глубоко внутри неё. Одной рукой я упираюсь в стену и сжимаю зубы. Она слишком хороша!

— Посмотри на меня, Сладкая, — говорю я ей.

Она впивается в меня взглядом, в них плещется океан боли.

— Я люблю тебя, — снова повторяю я. Её руки ложатся на моё лицо, её прикосновения нежные и одновременно отчаянные. Лилли прижимается ко мне губами, мягко и страстно. Я начинаю медленно двигаться внутри неё. Её бёдра крепко обвиваются вокруг моей талии, я подхватываю Лилли под ягодицы, потом скольжу по мягкой коже к талии. Её губы впиваются мне в шею, потом она гладит языком щетину на моей челюсти.

Хочу остаться внутри неё, хочу быть связанным с ней самым интимным способом, но мы не были вместе течение нескольких недель, и я просто не смогу продержаться так долго.

Я сильнее толкаюсь в неё, и она тихонько стонет. Наши губы так близки, её дыхание ласкает мои губы, когда она начинает мелко и быстро дышать.

— Тео. — Она задыхается и начинает дрожать.

Я сжимаю её лицо и толкаюсь бёдрами снова, снова, снова... Смотрю на неё, когда её настигает оргазм, её киска судорожно сжимается вокруг меня, как тиски, и это посылает меня через край. Её глаза пронзают меня насквозь, раскрывая и обнажая, пока она высасывает из меня каждую последнюю унцию удовольствия.

Я прислоняюсь к стене и сползаю вниз, пока я не сажусь на пол с ней на коленях. Бл*дь! Я смотрю ей в глаза и не вижу слёз из-за воды в душе, но я знаю, что она плачет из-за её раненного выражения лица.

— Лилли. — Она поднимает глаза и слабо улыбается.

— Прости, — говорит она.

— Нет, это ты меня прости. Я не должен был этого делать. — Она качает головой. Её пальцы лихорадочно гладят моё лицо. Её лицо слегка морщится, губы сжимаются, и она закрывает глаза. — Лилли, — шепчу я.

Её прекрасные глаза раскрываются, и на губах появляется крошечная улыбка.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя сильной, Тео, пусть и ненадолго.

Мне удается подняться и с Лилли на руках выйти из душа. Я заворачиваю её в полотенце. Она кажется такой маленькой и хрупкой. Она входит в спальню и заползает под одеяло, всё ещё укутанная в полотенце. Она выглядит измотанной, её внимание обращено на меня.

Моя одежда насквозь мокрая. Я, насколько могу, отжимаю свои шорты и натягиваю толстовку, которая осталась сухой.

— Куда ты собрался? — Я поднимаю взгляд, Лилли смотрит на меня.

— Домой. Я пришёл только потому, что Джордж сказал, что тебе плохо, и я подумал, может быть, я понадоблюсь тебе. Я имею в виду, что… я знаю, что ты не нуждаешься во мне, но я хотел быть здесь, — говорю я, запинаясь, ровным тоном.

— Пожалуйста, останься. — Её глаза умоляют меня. Ну, меня не нужно просить дважды, я никогда не смог бы оставить её, когда она так смотрит на меня. В моей груди вспыхивает проблеск надежды. Она в здравом уме, и она просит меня остаться.

Я стаскиваю толстовку и смотрю вниз на мои сырые шорты.

— У меня в верхнем ящике есть боксеры, — говорит она.

Я хмурюсь, ожидая увидеть нижнее бельё от бывших бойфрендов. Улыбаюсь, когда открываю комод и вижу несколько пар моих боксеров. Я смотрю на Лилли и приподнимаю бровь, на моём лице самодовольная улыбка. Она пожимает плечами.

— Мне нравится спать в них. — От мысли о ней, одетой только в мои боксеры, мой член твердеет. Чёрт возьми.

Я переодеваюсь, выключаю свет и заползаю к ней в постель. Обнимаю Лилли и притягиваю её к своей груди. Нет в мире более идеального момента, чем этот. Я кладу ладонь на её голову, разглаживая влажные волосы. Её тело расслабляется рядом со мной.

— Ты ошибаешься, — шепчет она в темноту. — Ты мне нужен.



Глава 22



Лилли 



Я просыпаюсь утром и чувствую, что моё лицо прижато к чему-то горячему, твёрдому... и дышащему.  Открываю глаза и вижу чёткие контуры очень даже мужской груди.  Я вдыхаю естественный запах тела, который присущ только Тео.  Мой мозг воспроизводит последние двадцать четыре часа, и, возможно, я должна была бы запаниковать, но этого не происходит.  Присутствие Тео – это как аккумулятор, придающий мне силы и подпитывающий меня.  Я прижимаюсь к нему.  Он заставляет меня чувствовать себя в безопасности.  Он заставляет меня чувствовать, что я могу всё преодолеть в этом мире, когда рядом находится он.  Глубоко вздыхаю и сажусь.  Его прекрасное лицо расслабленно, дыхание медленное и ровное.  Чёрт, что я делаю?  Он просто как наркотик.  Независимо от того, сколько дней, недель или месяцев я сопротивляюсь, потом я сдаюсь, и всё возвращается на круги своя.  Я занималась с ним сексом.  Прямо сейчас мы вернулись к исходной точке.  Боже, как мне смотреть ему в глаза?  Я обессилена.  Все эти годы я стремилась к тому, чтобы быть сильной, и, тем не менее, последний человек, который когда-либо должен был увидеть мою слабость, собирает меня воедино и возвращает к жизни.  Кроме Гарри он единственный, кому это под силу.  Как мне взять себя в руки?  Что, если Гарри посадят в тюрьму?  Я не переживу этого.  Я не знаю, что сейчас чувствую по этому поводу, и у меня нет времени, чтобы выяснить это.

Тихо встаю с постели.  У меня болят руки, и я не могу полностью вытянуть пальцы из-за того, что они отекли.  Я иду в гостиную и вижу осколки разбитого журнального столика, всё ещё разбросанные по полу.  Не могу поверить, что это сделала я.  Смотрю на блестящие куски стекла, они совершенно точно отражают моё состояние сейчас.  Разбитая, разрозненная, уничтоженная.  Я чувствую себя взвинченной, абсолютно не способной сосредоточиться на какой-либо цели.  Я должна найти адвоката для Гарри.  Мне нужно позвонить Симмонсу и узнать, сможет ли он посоветовать мне хорошего адвоката по уголовным делам.  Смотрю на часы.  Сейчас всего семь тридцать утра.  Мне нужно что-то сделать, мне нужно помочь Гарри, но я ничего не могу сделать, пока не поговорю с Симмонсом.  Я должна убраться отсюда.  Я возвращаюсь в свою комнату и хватаю одежду для пробежки.  У меня нет времени, чтобы пойти в танцевальную студию, но мне нужно сделать то, что отключит мой мозг.  Потом мне нужно увидеть Гарри.  После этого мне нужно найти свою мать.

Воздух на улице холодный, и он приятно помогает прочистить мои мозги.  Я бегу вдоль парковой изгороди напротив моей квартиры.  Вокруг множество людей или бегают, или выгуливают своих собак.  Я вставляю наушники и включаю самую неприятную музыку, которую я могу найти:  Nine Inch Nails.  Несмотря на громкую и мешающую музыку, мой мозг кипит от мыслей.  Не могу перестать думать о том, что Гарри заперт в камере, а потом, конечно же, о Тео.  Вчера вечером он удержал меня от падения, когда я была готова развалиться на части.  Я всё ещё чувствую, что могу упасть в пропасть, но если я это сделаю, знаю, что Тео будет рядом, он поймает меня.  Я не имею права хотеть этого.  Мы – яд друг для друга, к тому же у него скоро родится ребёнок... существует так много причин, почему это неправильно.  Так почему же всё это кажется таким чертовски верным?  Когда я рядом с ним, это чувствуется самой правильной вещью в мире.  Меня пугает моя потребность в нём, пугает то, какой опорой он стал для меня, но вместе с тем я чувствую спокойствие, которого я не ощущала годами, если такое вообще когда-либо было.  Когда он держит меня, я чувствую такое умиротворение.  Мне хочется перестать сражаться с собой, с миром, с моими демонами... потому что он будет сражаться с ними вместо меня.  Или, может быть, я просто жалкая и цепляюсь за него, потому что я уязвима.  Чёрт, мне нужно сосредоточиться на более важных вещах.  Поехать и узнать, как там Гарри, вытащить его из тюрьмы.  Всё остальное может подождать.  Я бегу уже второй круг, мои ноги ритмично стучат по тропинке, которая проходит вокруг Холланд-парка.  Когда  заканчивается второй круг, я полностью вымотана, поэтому я останавливаюсь, наклоняюсь и подтягиваю руки к коленям.  Моя грудь разрывается, ноги горят, я вспотела, как будто пробежала марафон.

Я вхожу в квартиру, где меня встречает запах кофе и бекона.  Услышав звук шагов, Молли поднимает глаза, она стоит у барной стойки, склонившись над газетой.

— Привет, — тихо говорю я.

— Привет.  Ты в порядке? — Её прищуренные глаза нервно обследуют моё тело.

— Да, со мной всё хорошо, просто нужно было прочистить голову.

— Хорошо.  Ты вчера нереально напугала нас, — шепчет она.

Я смущённо смотрю на пол.

— Прости.  Я действительно не понимаю, что произошло.

— Когда ушёл Тео? — спрашивает она, потягивая кофе.

— Эмм... ну, он, скорее всего, всё ещё здесь. — Её глаза внимательно смотрят на меня. — По крайней мере, он был здесь, когда я уходила на пробежку.

Она вздыхает, прежде чем опять вернуться к чтению газеты.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Лилли.  И для справки, я всегда была уверена в том, что вы должны быть вместе. — Она встречается со мной взглядом, её глаза слишком проницательны, как мне кажется. — Каждый видит, что он любит тебя, и я знаю, что ты любишь его.

Я вздыхаю.

— Я не знаю, о чём я думала, — бормочу сама себе.

— Лилли, в твоей жизни сейчас ужасная ситуация, и это, может быть, не идеальное время... но не позволяй страху оттолкнуть единственного человека, способного пройти через это всё вместе с тобой.  У вас с Тео есть нерешённые проблемы, и последнее, что тебе нужно, усложнить всё это... и вы двое... ну, вы сами по себе уже сложность.  Тем не менее, я знаю, что он – твой мужчина, Лилс. Не нужно противостоять чему-то столь очевидному.  Просто прими это.

Я киваю.

— Ты права. — И она действительно права.  Я не хочу ничего усложнять, но в какой-то момент я понимаю, что он нужен мне независимо от обстоятельств.

— Но как бы ты не поступила, я буду с тобой. — Я улыбаюсь ей и удивляюсь, почему мне не достаточно поддержки друзей?  Что в Тео такого необыкновенного?  Как он заставляет меня чувствовать себя всесильной там, где мои друзья не могут?  Боже, Теодор Эллис стал погибелью моей жизни, с тех пор как он подкатился ко мне в этом баре и предложил купить выпивку.  Я не совсем готова встретиться с ним, я не знаю, что сказать ему.

— Могу я воспользоваться твоей ванной? — спрашиваю я Молли.

Она вскидывает на меня брови и ухмыляется.

— Конечно.

Я принимаю душ в комнате Молли и выуживаю топ и штаны для йоги из её комода.  На мне нет нижнего белья, но меня это не беспокоит.  Я возвращаюсь в гостиную, когда Молли раскладывает по тарелкам яйца и бекон.

— Я сделала и на тебя. — Молли улыбается мне.  Она ставит тарелку передо мной, и мой живот скручивает.

Я прикрываю рот.

— Спасибо, но я не голодна.

Она прищуривает глаза.

— Лилли, тебе нужно поесть.  Ты выглядишь больной. — Я знаю, что сильно похудела, но в последнее время у меня был такой стресс.  Большую часть времени еда просто заставляет меня чувствовать себя плохо.

— Я в порядке, — отмахиваюсь я и хватаю чашку кофе, мою основную диету на данный момент.  Кофеин.

Я звоню мистеру Симмонсу, но его секретарь говорит, что его не будет в офисе до девяти тридцати утра.  Это ещё лишний час.

Мне нужно чем-то занять себя и не думать о Гарри за решеткой.  Я натягиваю теннисные туфли, беру совок, щётку, мусорный мешок из-под раковины, и начинаю подметать огромную кучу стекла в гостиной.

— О, детка, Джордж собирался вывезти это всё на свалку на своей машине.  Это нужно упаковать в коробки, в пакетах всё прорвется.  Он собирался утром забрать весь этот мусор.

— О, я думаю, у меня всё есть. — Я иду в свою комнату и делаю глубокий вздох, прежде чем тихо открыть дверь.  В комнате пахнет Тео, тот насыщенный мужественный аромат, который бесконечно напоминает о нём.  Кровать пуста, но я слышу, как шумит душ.  Встаю на колени и вытаскиваю из-под кровати коробку.  В ней несколько пар обуви, которые я никогда не надевала.  Я бросаю их обратно под кровать, хватаю коробку и быстро ухожу.  Я ещё не готова столкнуться с Тео.  Мне ужасно стыдно.  Я разгромила свою квартиру, потом плакала, мне снился кошмар, я кричала и, в окончание всего этого, умоляла его заняться со мной сексом, думаю к этому времени я, скорее всего, выглядела как психически ненормальная.  Да, это старый и длинный список того, чего нужно стыдиться.

Я стою на коленях и собираю осколки, когда входит Тео и направляется ко мне.  На нём вчерашние шорты и толстовка.  Его волосы всё ещё влажные после душа, полные губы растягиваются в улыбке, пока он наблюдает за мной.  О боже, он заставляет моё сердце дрожать.  Я отвожу взгляд и продолжаю собирать стекло.  Он опускается на корточки передо мной.

— Лилли. — Моё имя вибрирует на его губах.  Я закусываю губу и избегаю его взгляда.  Тео мягко сжимает пальцами мой подбородок, заставляя взглянуть на него. — Ты в порядке? — Его глаза такие нежные, у меня в горле образуется комок.  Я киваю, не в силах говорить. — Позволь мне сделать это.  Мне не нравится видеть тебя на коленях, Сладкая. — Его пальцы нежно скользят по моей шее, когда он отстраняется от меня.  Я непроизвольно дрожу.  Его взгляд опускается на мою грудь, и на его губах появляется ухмылка. — Ты прекрасно выглядишь сегодня утром. — Он неумело скрывает улыбку.  Я смотрю вниз и вижу, что мои соски устроили весьма впечатляющее шоу.

— Спасибо. — Я закатываю глаза, и он усмехается. — Ты будешь кофе? — спрашиваю я, и всякая неловкость исчезает.

— Да, это было бы здорово.  Спасибо. — Он наклоняется и начинает собирать осколки.

— Пожалуйста, оставь это, — умоляю я.  Последнее, чего я хочу, чтобы он убирал последствия моей истерики.

— Пойди и сделай нам кофе.  Я закончу через пять минут, — он посылает мне кривую улыбку, от которой моё сердце трепещет.  Я молча поворачиваюсь и иду на кухню.  Господи, мне нужно собраться с мыслями.  Моё тело кричит мне обо всех причинах, по которым мы с Тео вместе – это так правильно, в то время как мой разум шепчет, что у него скоро будет ребёнок, и он причинит мне боль... снова. Всё дело в том, что крик громче шепота...

Как я умудрилась снова очутиться здесь?  Я полностью поглощена им.  Я потерялась в своих мыслях, стоя возле кофемашины, когда чувствую, как его пальцы гладят мою руку.

— Я… мне нужно позвонить Симмонсу, — заикаюсь я. — Мне нужно найти адвоката для Гарри.

— Я уже всё сделал.  Мой адвокат будет в полицейском участке с минуты на минуту. — Его тёплое дыхание щекочет затылок, и я почти стону.  Чёрт, сосредоточься.  Гарри.  Прямо сейчас на этой земле не должно быть ничего, что могло бы отвлечь меня от моего брата.  Но Теодор Эллис всегда был исключением из всех правил. Даже сквозь возбуждённый мозг мне удаётся услышать его слова.

— Ты сделал что? — Я поворачиваюсь и смотрю в его блестящие глаза, в нескольких дюймах от меня.

Он улыбается.

— Я позвонил ей прошлым вечером по дороге сюда.  Если она не сможет разобраться с этим, то никто не сможет.

Я хмурюсь.

— Он попадёт в тюрьму? — шепчу я.  Вглядываюсь в эти сапфировые глубины, пытаясь найти ответ.  Я хочу, чтобы он сказал мне, что всё будет хорошо.  Что адвокат сможет всё уладить.

Он вздыхает.

— Я не знаю, Лилли. — Его лицо становится очень серьёзным. — Похищение – это похищение, однако, если ты сможешь доказать, что были смягчающие обстоятельства... — Тео внимательно наблюдает за мной, но я не показываю свои эмоции.  Смягчающие обстоятельства существуют, но объяснение этих обстоятельств лишь приведёт к новым вопросам.  Вопросам, которые могли бы извлечь на свет гораздо больший секрет.  Я не могу сделать это, ради Гарри.  Он сейчас находится в плохой ситуации, но всё может стать намного хуже.  Это наша с Гарри тайна.  Моя эмоциональная половина чувствует, что я могу довериться Тео, но разумная часть твердит, что я знаю его всего шесть месяцев, и однажды он уже предал моё доверие.  Если я решусь, то доверю ему секрет, который принадлежит не только мне, но и Гарри тоже.

— Итак, могу предположить, если этот адвокат работает на тебя, то она действительно хороша, — меняю я тему разговора.

— Лилли.  Я не смогу тебе помочь, если ты ничего мне не скажешь.  Я никогда не расспрашивал тебя о твоём прошлом, но сейчас тот случай, когда мне необходимо знать.  Он похитил тебя, Лилли.  Почему?

— Он не похищал меня, он спас меня, — злюсь я.  Я не могу стоять и слушать, когда он говорит о Гарри так, будто он совершил что-то плохое.

— От чего?

— Послушай, я просто скажу в полиции, что я сбежала, а он последовал за мной, — уворачиваюсь я от вопроса.

Его глаза видят меня насквозь, проникая в самую душу.  Это заставляет меня нервничать.

— Тогда они скажут, что он должен был вернуть тебя твоей матери.

— Нет! — кричу я. — Нет.  Ты ничего не знаешь. — Мой голос срывается, и я начинаю дрожать.

— Так расскажи мне, — шепчет он, его глаза полны беспокойства.

Я отворачиваюсь от него и делаю вид, что вожусь с кофемашиной.

— То, что произошло в том доме... — я задыхаюсь, потому что моё горло сжимается. — Я не пожелаю этого никому, — шепчу я.  Его руки обнимают меня, одна – на моей груди, другая – вокруг талии.  Я прислоняюсь к Тео, и всё напряжение нескольких последних минут исчезает.  Я черпаю его тепло, которое изгоняет лёд из моих вен.  Он помогает мне чувствовать себя неприкосновенной даже от своих собственных демонов.  Тео разворачивает меня к себе и нежно целует в губы.  Его пальцы нежно скользят в волосы, крепко удерживая меня.  Несмотря на хаос, царящий в моей голове, я открываю рот и впускаю его.  Его язык слегка касается моего, и всё вокруг нас просто перестаёт существовать.  Всё, что я слышу, это он, его ровное дыхание.  Всё, что я чувствую, это он, его сильные руки, тёплое тело и крепкая грудь.  Я хочу заползти внутрь него и остаться там навсегда.  Он прерывает поцелуй и прислоняется ко мне лбом.  — Почему ты так поступаешь со мной? — шепчу я.  Я не должна быть с ним.  Его не должно быть здесь, но он не остановится, а я не хочу, чтобы он это делал.

— Ты знаешь, почему, Сладкая. — Мы встречаемся с ним взглядами и просто молчим, его бездонные глаза выражают так много слов.  Я смотрю на него и  вижу всё.  Он – всё.  Тео заслуживает правды, пусть и не всей.  Поэтому, когда я смотрю на него, борясь со своими чувствами, я выпаливаю то, что, надеюсь, заставит его задуматься.  Заставить его понять, что Кэсси может дать ему то, что я никогда не смогу.

— Я не могу иметь детей.

Его брови хмурятся.

— Что?

Я опускаю взгляд, чувство стыда заполняет меня.  Я никогда не хотела детей, и это меня никогда не беспокоило, но теперь чувствую в себе некую ущербность, я испорчена, и это не исправить.

— Я не могу иметь детей, — снова тихо говорю я.

Я поднимаю на него глаза, ожидая, когда до него дойдёт смысл моих слов.  Я никогда не смогу дать ему идеальную семью.  Я всегда буду неполноценной в большей степени, чем кто-либо.  Его глаза смягчаются, потом Тео поднимает руку и прижимает её к моей щеке.

— Поэтому ты не хочешь быть со мной?

Я глубоко вздыхаю.

— Нет.  Я не знаю.  Ты должен дать Кэсси шанс. — Он пытается перебить меня, но я прижимаю пальцы к его губам. — Я знаю, что ты собираешься сказать, но ты не знаешь, сможет ли она сделать тебя счастливым или нет.  Ведь ты никогда не давал ей шанса. — Бл*дь, как это больно.

Он улыбается мне.  Я умираю, выворачивая свою душу наизнанку, а он улыбается.  Мудак.

— Сладкая, ты действительно ничего не понимаешь? — Он качает головой. — Это же так очевидно. — Я хмурюсь. — Я безумно люблю тебя.  Тебя.  А не кого-то другого.  Мне не нужно давать кому-либо шанс, в сравнении с тобой все меркнут. — Я ничего не говорю, поскольку моё сердце стучит, как сумасшедшее. — Ты думаешь, я когда-нибудь хотел детей?  Я бы отказался от всего, что у меня есть, ради тебя. И совершенно точно, я даже не стал бы думать дважды о том, чтобы отказаться от чего-то, чего у меня нет.

— Ты так говоришь это сейчас...

Он качает головой.

— Я люблю тебя, Лилли.  У любви не существует условий, она просто есть. — Он внимательно наблюдает за мной, его глаза умоляют меня понять. — Любить тебя – моя величайшая награда, мысль о том, что я причинил тебе боль, всегда будет моим самым большим сожалением. — Чёрт, что я могу на это сказать? Я не могу, потому что вместо этого я плачу. Прекрасно, просто прекрасно.

Тео целует моё лицо, дразнящее касается губами, словно пуховым пёрышком, уголков моего рта, и стирает поцелуями мои слёзы.

— Ты теряешь сноровку, Эллис. Это самое ванильное признание, которое я когда-либо слышала, — говорю я сквозь слёзы, горло перехватывает от рыданий.

— Ох, детка, я никогда не теряю хватку. Я Теодор, чёртов, Эллис, но с тобой я полный подкаблучник. — Он прижимается ко мне губами, и любые сомнения исчезают.  Он отстраняется, оставляя меня задыхаться. — Только не говори никому.  У меня есть определённая репутация, нужно её поддерживать. — Он подмигивает. — Нам нужно вытащить твоего брата, а это значит, что я должен остановиться, прежде чем привяжу тебя к кровати и никогда не отпущу.

Я фыркаю.

— Ты думаешь, мне сейчас легко?

Он смеётся.

— Ты – полная противоположность слову «легко», Сладкая.  Мои синие яйца тому свидетельство.

— Спасибо за прошлую ночь, — говорю я серьёзно.  Мне нужно это сказать, я больше просто не могу не замечать чертовски большого слона в этой комнате (прим. ред. английская идиома, означающая очевидную проблему, которую игнорируют или стараются не замечать).  Я заставила его заняться со мной сексом, пока плакала.  Бедный парень.  Он, должно быть, думает, что я психически ненормальная.  Хотя, забудьте об этом, он точно знает, что я психичка, ведь я доказала это уже много раз.  Но, полагаю, ему всё равно, если он продолжает возвращаться.

— Да, не самый мой величайший момент, — его губы кривятся, — воспользоваться уязвимой женщиной. — Я закатываю глаза. — Мои синие яйца благодарят тебя, даже если я и чувствую себя придурком, — говорит он.

— Я плакала, пока мы занимались сексом. — Я изгибаю бровь. — Это жалко в любом случае, у меня ведь тоже есть репутация, которая нуждается в поддержке.

Тео усмехается.

— О, я никому не расскажу.  Для всех остальных ты по-прежнему будешь стервой Лилли Паркер.  Это будет нашим секретом.



***



Я звоню Симмонсу, чтобы отпроситься у него. Говорю ему, что у меня произошла чрезвычайная ситуация в семье и мне нужен выходной день.  Он не против дать мне отгул.  Вероятно, позже мне пришлют несколько файлов по электронной почте, и я поработаю над ними сегодня вечером.  Тео пытается добиться разрешения на свидание с Гарри, но пока мне не позволяют увидеть его.  По-видимому, у них есть сорок восемь часов, чтобы предъявить обвинения.  Если они предъявят обвинения, я смогу навестить его, если они этого не сделают, то он будет свободен.  Я молюсь, чтобы они этого не сделали.  Полиции нужно допросить меня, но Тео не хочет, чтобы я разговаривала с ними без его адвоката.  Он везёт меня в её офис, чтобы встретиться с ней.

— Кто твой адвокат?

Он ухмыляется.

— Мой адвокат – ты.  А Клаудия Уэстон – грёбаный чудотворец.  Она женщина, которой ты звонишь, когда дерьмо ещё лежит далеко впереди по улице, а ты только видишь очертания коричневого пятна.

— Твой адвокат – Клаудия Уэстон?! — Он пожимает плечами и кивает. — Боже ты мой. — Эта женщина похожа на легенду.  Если ты изменила своему богатому мужу, при разводе она обчистит его до нитки в твою пользу.  Если ты был арестован за хранение наркотиков, тогда отделаешься предупреждением.  Она – звезда в юридическом мире.

Тео даже не останавливается у стойки секретаря в приёмной, потому что ему тут же показывают жестами, что можно проходить.  Очевидно, он хорошо известен здесь...  в офисе адвоката, ведущего уголовные дела.

Мы останавливаемся перед дверями кабинета, полностью выполненного из стекла.  Тео стучит, и миниатюрная женщина машет ему войти.

— Тео, как поживаешь, мой милый? — Она устремляется к нему на высоченных каблуках и целует в щёку.  Это хрупкая женщина средних лет.  Её тёмные волосы стянуты на затылке в тугой пучок, а элегантный дизайнерский костюм плотно облегает худую фигуру.

— Я в порядке, Клаудия.  Как ты?

Она поворачивается и пренебрежительно машет рукой.

— Ну, как всегда, ты же знаешь, имею дело со всякими идиотами, зарабатываю деньги и, скорее всего, прямым курсом двигаюсь в направлении к сердечному приступу. — У окна друг напротив друга стоят два дивана и низкий стеклянный кофейный столик между ними.  Она показывает нам, чтобы мы располагались.

— А вы Лилли Паркер, — говорит она, садясь напротив нас.  Ее проницательные глаза изучают меня.

— Да, — тихо говорю я.  Её губы слегка изгибаются.

— Что же, я Клаудия Уэстон, иначе известная как крёстная мать-волшебница вашего брата.

Тео смеётся.

— Скорее, как ангел мститель.

Её глаза сверкают в его сторону, и она улыбается.

— Вы говорили с моим братом? — Я стараюсь направить беседу в нужное русло.

— Да, хотя он не был слишком полезен. — Она поджимает губы. — Любой смог бы подумать, что он хочет довести дело до ареста, — раздражается она. — Чего, конечно, никогда не произойдёт. — Её тёмные глаза впиваются в меня. — Я никогда не проигрываю, — жёстко говорит она.

— Почему он не помог? — спрашиваю я.

— Он не сказал мне, почему он увёз вас.  Шестнадцатилетний парень не может уехать просто так, взяв с собой свою четырнадцатилетнюю сестру, отказываясь от всего, от крыши над головой, от всякой поддержки для вас двоих, без уважительной на то причины. — Под её контролем я чувствую себя в ловушке и отвожу взгляд.

— Это сложно.

— Мне плевать, насколько это сложно.  Мне нужно что-то, с чем можно работать.

Мою кожу начинает покалывать, руки становятся влажными.

— Моя мать была алкоголичкой, — выбалтываю я.  Бл*дь, Лилли, заткнись!

— Она жестоко обращалась с вами? — резко спрашивает она.

Я смотрю на Тео.

— Хм... не совсем, — заикаюсь я.

Уголки её губ приподнимаются.

— Что же, трудно сказать, не так ли?  То, что мы можем представить как жестокое обращение, возможно, казалось нормальным ребёнку, который не знал других взаимоотношений.

— Я... нам пришлось сбежать.

— Лилли, я хочу, чтобы вы долго и серьёзно подумали об этом.  Полиции нужно опросить вас. Вполне вероятно, вам придётся давать показания перед судом, и ваши слова могут отличаться от того, что расскажет ваш брат о побеге и о времени, когда это произошло. — Она хочет, чтобы я солгала.  Клаудия наклоняется вперёд. — Я вижу вас насквозь, мисс Паркер.  Я могу распознать секреты, когда вижу их.  Мне всё равно, какие тайны вы храните, но  подозреваю, что это поможет выиграть дело. — Она возвращается на своё место. — Обвинения были выдвинуты вашей матерью, и я так понимаю, что она исчезла после соглашения с мистером Эллисом. — Я смотрю на Тео, и он кивает. — Маловероятно, что она появится в суде, чтобы опровергнуть вашу версию, но, даже если так и случится, я смогу найти достаточно доказательств, чтобы закопать её. — Боже, эта женщина – кремень.  Поэтому я никогда бы не смогла заниматься уголовно-правовой адвокатурой.  Чтобы защитить одного, ты должен быть готов эмоционально растерзать другого.

— Хорошо.  Я подумаю об этом, — говорю я. — Как вы думаете, как далеко они зайдут?  Достаточно ли у них улик, чтобы даже предъявить ему обвинения?

Она стреляет глазами в сторону Тео.

— Тео, не мог бы ты дать нам минутку? — Она улыбается, хотя это больше напоминает оскал собаки, готовой укусить.  Тео хмурится, но подчиняется.

Когда дверь за ним закрывается, она поворачивается и смотрит на меня.

— Он знает? — спрашивает она.

— Знает что?

— Что вы не та, за кого себя выдаёте? — Бл*дь. Бл*дь!  Она наклоняет голову в сторону, наблюдая за моей реакцией.  Но её нет, лучше хранить всё внутри, чем показывать посторонним. — Свидетельством тому являются документы о смене имени.

— Чёрт возьми, — ругаюсь я.  Я встречаю её запугивающий взгляд. — Вы можете сделать так, чтобы эти бумаги не всплыли?

Она ухмыляется.

— Возможно.  На данный момент мы всё ещё можем получить повестку в суд.  Вам всё равно придётся поговорить с полицией.  То, что вы им скажете, будет официальным, и они захотят поговорить с вами в течение следующих двадцати четырех часов.

— Хорошо.  Я знаю, вы думаете, что со мной сложно, но это не так плохо, как кажется.

Она улыбается.

— Моя дорогая, в этом мире всё сложно.  Я посмотрю, что  смогу сделать и буду на связи.  Не разговаривайте с полицией, пока этого не сделаю я. — Мы обе встаём, и я пожимаю руку хрупкой женщине передо мной. — Только вам под силу очистить имя вашего брата. — Как мало она знает.

— Спасибо, — благодарю я её, прежде чем покинуть офис.

Тео расположился в кресле в гостевой зоне возле стойки регистрации.  Он сидит, скрестив ноги, и выглядит расслабленным, но напряжение на его лице очевидно.  Он встаёт и спешит ко мне, пока я иду к лифту.  Оказавшись внутри, он поворачивается ко мне.

— Стоит ли мне даже спрашивать? — тихо спрашивает он.

Я качаю головой.

— Ничего важного.  Она просто подумала, что мне будет проще говорить о Гарри без тебя. — Тео кивает, но по его глазам я вижу, что он не верит мне.  Это ужасно.  Я надеюсь, что он никогда не узнает о моей прошлой жизни, но кажется, что вокруг нас с Гарри медленно смыкаются стены, угрожая той новой жизни, которую нам удалось создать для себя.  Мы выбрались из руин нашего дерьмового прошлого и построили всё заново.  А теперь я чувствую, как будто меня облили бензином, и просто жду, когда кто-то бросит спичку.  Проблема в том, что я не знаю, с какой стороны прилетит эта спичка, и каков будет размер катастрофы.  Мне просто нужно продолжать двигаться вперёд, как я всегда и делала.  Сейчас я ничего не могу сделать для Гарри.  Я знаю, что Клаудиа Уэстон – питбуль в юридическом мире.  Если кто и сможет вытащить Гарри, то это только она.  А ещё мне известно, что в час она зарабатывает больше денег, чем я за неделю.

Тео открывает мне дверь машины, и я скольжу в гладкую кожаную роскошь сидений его «Астона».  Он садится на водительское сиденье и заводит двигатель.

— Вот чёрт, — выругиваюсь я, когда понимаю, что мне нужно позвонить Донни и сообщить ему, что происходит.

— Что случилось? — Тео сводит брови у переносицы.

— Мне нужно позвонить Донни.  Подожди. — Я достаю телефон и нахожу его имя в списке контактов.

— Донни? — спрашивает он безучастным голосом.  Я смотрю на него, Тео выглядит недовольным.

— Да, Донни.  Он живёт вместе с Гарри. — Он что-то ворчит неразборчиво, но больше ничего не говорит, пока я звоню Донни.

Он отвечает после второго гудка.

— Привет, Лилли.  Как поживаешь? — говорит он радостно.

— Привет, Дон.  Могло быть и лучше.  У меня плохие новости.  Гарри арестовали, — быстро говорю я.

— За что? — спрашивает он потрясённо.

— За похищение... меня, — шепчу я.

— Вот чёрт, Лилли.  Бл*дь.  Как он?

— Адвакат Тео пытается его вытащить.  Надеюсь, это не займет много времени.

— Мой отец будет замешан в этом? — в его голосе беспокойство.  Отец Донни взял Гарри в качестве ученика механика, когда нам некуда было идти.  Он позволил нам жить в квартире над гаражом и присматривал за нами.  Гарри и Донни были друзьями с четырёх лет.  Мама Донни сейчас снова живёт в Кенте, где мы выросли.

— Я не знаю.  Гарри защитит его.  Он скажет, что он солгал твоему отцу о нас.  Предупреди его.

— Да, конечно.  Просто... будь осторожна, Лилли, — просит он.

— Я постараюсь.  Пока Дон.



Глава 23



Тео



Она разговаривает с этим маленьким говнюком Донни, и он определённо знает больше обо всей этой истории.

— Он в курсе этого? — медленно спрашиваю я, когда Лилли заканчивает разговор.

— Нет, он ничего не знает.  Он самый давний друг Гарри.  Его отец выручил нас, когда нам это было нужно больше всего, — огрызается она. — Кроме того, ничего «этого» на самом деле не существует.  Гарри не сделал ничего плохого.

Я запускаю руку себе в волосы.

— Я знаю, это просто... — Просто такое ощущение, что все, кажется, знают её, знают о ней всё, и только мне она не открывается ни на дюйм.

— Просто что? — хмурится она.

— Ничего. Это не имеет значения. — Я запускаю машину и трогаюсь с места. — Куда?

Она пожимает плечами.

— Тебе нужно сегодня быть в офисе?

Я поворачиваюсь к ней и усмехаюсь.

— Ты серьёзно это спросила?

Она улыбается и закатывает глаза.

— Конечно, нет.  Ты же знаешь, работа хороша для души.

— Я в три раза достиг больше того, чего добивается любой обычный владелец бизнеса в возрасте от двадцати одного до двадцати семи лет, теперь мне не обязательно присутствовать там ежедневно.

— Ого, за целых шесть лет.  Да ты самодовольный ублюдок, ты знаешь это?

Я смеюсь.

— Да, я в курсе. — Я переключаю передачу и выезжаю из подземной парковки. — Ты всё ещё не ответила на мой вопрос. Куда?

— Мне всё равно, — рассеянно говорит она, пока смотрит в окно.  Я решаю поехать ко мне домой, поскольку это ближе, к тому же движение на дорогах ужасное.  Потребуется не менее получаса, чтобы добраться до её квартиры.

Я заезжаю в гараж и выключаю двигатель.  Лилли не двигается, просто молча смотрит на приборную панель.

— С тобой всё хорошо? — спрашиваю я.

Она кивает.

— Да, просто задумалась. — Лилли открывает дверь и выходит из машины.  Я провожу её в дом, она тихо направляется в гостиную.

— Ты хочешь выпить?

— У тебя есть водка? — спрашивает она.

Я смотрю на свои часы.  Десять утра, ничего себе, даже по моим стандартам, это рано.

— Да, конечно.

Я наливаю водку и вручаю ей стакан.

— Нет, я не алкоголик.  Я просто... на грани.

Я поднимаю руки вверх.

— Я ничего не сказал. — На мгновение, пока она пьёт водку, я рассматриваю её.  Она выглядит худой, слишком худой.  Её юбка-карандаш, когда-то облегавшая её соблазнительные изгибы, теперь висит мешком.  Там, где было раскошное декольте, теперь видны рёбра и ключицы.  Роскошные длинные волосы потеряли блеск.  Она выглядит такой измученной.

— Хочешь что-нибудь съесть? — спрашиваю я.  Она качает головой. — Лилли... Я не хочу выглядеть мудаком, но тебе действительно нужно что-то поесть.  Ты выглядишь плохо, Сладкая. — Она отводит от меня взгляд.  Ей почти стыдно. — Как долго это продолжается?  Ты была у доктора?

— Нет. Со мной всё нормально, — говорит она слишком быстро.

— Лилли...

— Я не могу есть, когда нахожусь в стрессовом состоянии или сильно расстроена, хорошо?  Просто забудь об этом, Тео.  Это не твоя забота.

— Хорошо.  Я буду внизу, если понадоблюсь тебе. — Чёрт, как хорошо она умеет  ударить в самое больное место.  Я спускаюсь вниз и переодеваюсь в спортивную одежду.  Всё, что мне сейчас нужно, это выпустить пар в спортзале, иначе я просто напьюсь.  Сильно.

Я прямиком направляюсь к боксёрской груше и начинаю изо всех сил лупить по ней.  Моя голова разрывается от мыслей.  Я не знаю, уйти мне или остаться с Лилли.  Я, как будто, делаю небольшой шаг вперёд, а затем она бросает мне в лицо такие слова.  Нужно уйти к чёртовой матери, но я не могу.  Я не должен бы беспокоиться о ней, но я не могу не беспокоиться, и в этом проблема.  Она не хочет, чтобы я беспокоился о ней.  Лилли не хочет меня.  Сейчас я просто удобен для неё, я – комфорт, который уже недостаточно хорош, потому что я больше не вписываюсь в её грёбаную крепость.  Я бью грушу всё сильнее и сильнее, пока мои суставы не разбиваются и не начинают кровоточить.  Мои лёгкие горят, а всё тело болит.

Краем глаза улавливаю небольшое движение.  Лилли сидит на нижней ступеньке лестницы, ведущей в главный дом.  Наши глаза встречаются в молчаливом диалоге.  Я нарушаю зрительный контакт и ухожу от неё, сложив руки за голову.

— Что ты хочешь? — спрашиваю я, стоя к ней спиной.

— Я просто... — она запинается. — Прости за то, что сказала до этого, я не хотела быть сукой.

Я поворачиваюсь к ней лицом и кладу руки на бок.

— Я имею в виду, что ты хочешь от меня, Лилли?  Потому что мне больше нечего тебе дать, я достиг своего предела.

— Я не знаю. — Её тоненький голос отдаётся эхом в огромном пространстве моего подвала.  Она поднимает руку и прижимает пальцы к губам.  Её рука дрожит.

— Грёбаный ад, женщина.  Что ты хочешь?  Я гоняюсь за тобой с того дня, когда встретил тебя.  Я мирюсь с твоим половинчатым поведением.  Я не задаю вопросов.  Каждый раз, когда у тебя что-то происходит, я рядом с тобой на все сто процентов, и всё же ты не знаешь.

Выражение её лица мгновенно становится жёстким.

— Я не просила тебя быть рядом со мной...

Я пересекаю комнату, пока не встаю в нескольких шагах от Лилли.

— Нет, не просила, я делаю это, потому что хочу.  Я делаю это, потому что я хочу быть твоим всем. — Я жду ответа, но она молчит.  Я качаю головой. — Знаешь, я больше не могу этого делать.  Слишком, бл*дь, больно. — Я иду в сторону, чтобы обойти Лилли, но она встаёт и преграждает мне дорогу.  Она стоит на ступеньку выше меня, так что мы смотрим друг другу в глаза.

— Пожалуйста, не надо.  Я... — Она хватается обеими руками за волосы, и слёзы текут из её глаз.  Она выглядит, как будто ей действительно больно. — Бл*дь.  Я люблю тебя, — судорожно шепчет она. — Я люблю тебя, но я не знаю, что значит быть с тобой.  Ты для меня всё, но я не могу быть твоим всем.

— Лилли... — я глажу её заплаканное лицо.

— У тебя будет ребёнок, Тео, и это так больно! — Лилли задыхается от рыданий. — Я никогда не смогу родить тебе детей, и я не знаю, смогу ли я спокойно смотреть на ребёнка от другой женщины рядом с тобой.  Это ужасно эгоистично, но это правда.

— Ты – мое всё.  Я знаю, что это ужасная ситуация, но я не могу жить без тебя.  Я не смогу преодолеть это всё без тебя.  Я не хочу причинять тебе боль, но если этот ребёнок действительно мой, я не смогу отказаться от него. — Кажется, что жизнь всегда ставит нас перед выбором.

— Я бы и не хотела, чтобы ты его бросил.  Если бы ты так поступил, ты не был бы тем человеком, в которого я влюбилась, — шмыгает она носом.

Я ничего не могу ответить на это, поэтому я наклоняюсь и целую её.



Глава 24



Лилли



Поцелуй Тео жадный и требовательный.  Весь огонь, вся страсть и любовь между нами выплёскиваются в этот поцелуй.  Я не знаю, что я делаю.  Я просто знаю, что мне надоело сражаться с ним.  Он так необходим мне, как никогда не был нужен кто-то другой.

Он прижимает меня к себе, и мои пальцы путешествуют по его обнажённому торсу.  Тело блестит от пота, точёные мышцы напрягаются, когда я касаюсь их, и моё лоно просто пульсирует.  Боже, как же я скучала по нему.  Его руки скользят под одежду, прижимаясь к моей обнажённой спине, и медленно стаскивают с меня кашемировый свитер.  Его губы скользят по моему подбородку, вдоль шеи, целуя, посасывая, покусывая кожу, и прижимаются к моей ключице.  Всё моё тело дрожит в  холодном ознобе, и я отчаянно прижимаюсь к Тео.  Меня совершенно ошеломляет то, как он властвует над моим телом.  Мы отрываемся друг от друга только для того, чтобы он снял мой свитер.

— Ты такая чертовски совершенная, — выдыхает он, прежде чем медленно расстёгивает мою юбку, скользя руками вниз по бёдрам.  Его пальцы ласкают мою кожу, едва касаясь нежными прикосновениями, и это заставляет меня дрожать.  Мои соски твердеют и вжимаются в прозрачное кружево лифчика.  Я стону, когда он жёстко сжимает мою правую грудь.  Тео улыбается и скользит языком по краю кружева.  Его зубы сжимают мой сосок, и из меня вырывается поток ругательств.  Он смеётся низким глубоким смехом, и это заставляет каждый гормон в моём теле взрываться и гореть.

— Тео... — задыхаюсь я.

— Тсс.  Я знаю, что тебе нужно, Сладкая. — Он хватает меня за бёдра и поднимает, оборачивая ноги вокруг его талии.  Его мышцы слегка напрягаются.  Тео несёт меня в угол комнаты, где пол покрыт матами для упражнений.  Он опускается на колени, но меня не отпускает, вместо этого он притягивает меня ещё ближе к себе.  Я седлаю его бёдра, а моя грудь прижимается к нему.  Его руки держат моё лицо, наши глаза на одном уровне, и это совершенный момент истины, когда мы безмолвно говорим друг другу:  «Я люблю тебя». Я поворачиваю голову и целую его ладонь.  Его руки покидают моё лицо и хватают за бёдра, движутся выше, пока он не сжимает руками мои ягодицы.  Он опускает голову и хватает губами мой левый сосок.  О боже, я задыхаюсь.

Тео снова целует меня в губы, и я беру инициативу на себя.  Хватаю его за волосы и погружаюсь языком в его рот.  Трусь бёдрами об его твёрдый член, и он рычит мне в губы.

— Лилли, — стонет он с придыханием.

Я отодвигаюсь от Тео и рывком стягиваю с него спортиные штаны.  Он подмигивает мне, и это ещё сексуальнее, чем его греховная улыбка, и поднимается на ноги.  Я откидываюсь на локти, наблюдая за его движениями.  Чёрт, он бесподно выглядит в этих штанах.  Они низко сидят на бёдрах, открывая вид на кубики пресса и v-образную мышцу.  И когда Тео снимает их, мой пульс подскакивает.  Бл*дь!

— Твоя очередь, — говорит он с ухмылкой, наблюдая, как я смотрю на него.

Я улыбаюсь и стаскиваю вниз клочок кружева, это мои трусики.  Затем я бросаю их в него.  Он ловит их и изгибает бровь с лёгкой улыбкой на лице.  Я дразняще раздвигаю ноги.

— Ты так и собираешься стоять там?

Вся весёлость тут же исчезает с его лица.

— Бл*дь, нет.

В одно мгновение Тео оказывается на мне.  Вес его тела кажется мне блаженно тяжёлым, когда он двигается на мне.  Неожиданно пальцы Тео гладят мою киску.  Я стону, и он зарывается лицом в мою шею.

— Трахни меня, сейчас же, — умоляю я.  Прямо сейчас во мне нет ни здравого смысла, ни рационального мышления.  Я настолько взвинчена, что это смешно. — Тео!

Он целует меня так сильно, что у меня прерывается дыхание.  Я чувствую, как головка его члена вжимается в мою киску.  Впиваюсь ногтями ему в спину, приглашая вовнутрь.  Кусаю зубами его шею, и Тео дрожит.

— Чёрт возьми, — он с рёвом толкается вперёд, до краёв наполняя меня.  Я мгновенно взрываюсь в оргазме, моё тело сжимается в конвульсиях и дрожит под ним.

— О боже, — кричу я, пока он остаётся совершенно неподвижным.  Когда я снова могу дышать, я смотрю на Тео.  Его глаза зажмурены, а зубы стисны.

— С тобой всё в порядке? — задыхаясь, спрашиваю я.

— Да.

— Тео, что случилось? — Я прикасаюсь к его лицу, и он открывает глаза.

— Лилли, ты только что кончила от одного толчка.  Я чуть не утратил контроль. — Я фыркаю.  — Ах,  так ты думаешь, что это забавно, да? — Он улыбается и выходит из меня полностью, а затем снова жёстко толкается до упора.  О Господи.  Тео устанавливает жёсткий ритм, и я стону под ним.  Со всеми другими я всегда ненавижу, когда надо мной доминируют, но с Тео мне нравится, как он главенствует.  Чем жёстче и быстрее он берёт меня, тем лучше.  Я вжимаюсь в его мощное тело, и он снова и снова врезается в моё лоно.  Внезапно он переворачивает меня, и вот он лежит на спине, а я сижу верхом на нём.

— Скачи на мне, Сладкая, — говорит он, тяжело дыша.

Мне нравится всё в этом мужчине подо мной.  Люблю ощущение его горячей кожи, прижатой к внутренней части моих бёдер, люблю ощущение его члена глубоко во мне,  Люблю наблюдать, как его мыщцы напрягаются и дрожат подо мной, но больше всего мне нравится, как он смотрит на меня.  Я вращаю бёдрами, и его член  толкается в g-точку.  Я стону, пока трусь об него.

— О боже, ты так хорошо смотришься сверху.  Детка, я сейчас кончу, — стонет он.  Одной рукой Тео сжимает мой сосок, другой потирает мой клитор, и я взрываюсь, как фейерверк.  Чувствую, как его руки сильнее сжимают мои бёдра, и его толчки становятся лихорадочными.  Сквозь затуманенное сознание вижу, как он откидывает голову назад и жилы на его шее пульсируют и натягиваются, как струна.  Слышу, как он произносит моё имя, словно это молитва.  Это самое прекрасное зрелище.

Я падаю ему на грудь, и он прижимает меня к себе, пока вздымается его грудь.  Я отстраняюсь от его скользкого от пота тела и ложусь на спину рядом с ним.  Слышно только наше тяжёлое дыхание.

— Я хочу быть с тобой, — произношу я, задыхаясь.

— Что? — Он выглядит ошеломлённым, и это заставляет меня улыбнуться.

— Я хочу быть с тобой, — снова говорю я.  Я поворачиваю голову в его сторону и вижу, что он смотрит на меня.

Он впивается в меня пронзительным взглядом.  Его лицо расплывается в улыбке.

Я глубоко вздыхаю, и моё сердцебиение начинает замедляться.

— Я не могу обещать, что у нас всё получится, и я до сих пор не знаю, как сделать всё правильно.  Но я хочу попытаться.  Одно дело за один раз. Хорошо?

Его лицо становится серьёзным.

— Я не хочу, чтобы ты делала то, что причинит тебе боль, Сладкая.  Эта проблема с Кэсси, всё так неприятно и грязно.  Она просто долбаная катастрофа.

— Я знаю. — Я улыбаюсь и смотрю в потолок. — Знаешь, я помню, что папа говорил мне, до того, как он умер.  Не прозевай луну, пока смотришь на звёзды. — Я улыбаюсь ему. — Я никогда не задумывалась об этом раньше, но он прав.  Ты – луна, Тео.  Звёзды просто не имеют значения.  Думаю, я всегда знала это, но мне было просто больно.  Много лет я пыталась избегать любых сложностей.  Но теперь понимаю, что скорее предпочла бы идти трудным путём с тобой, чем в одиночку идти простым, но без тебя все равно ничего не будет простым.

Он перекатывается и нависает надо мной.

— Это самая приятная вещь, которую когда-либо мне говорили, —  хмыкает он с огромной улыбкой на лице.

— Не привыкай к этому, — ворчу я.

Он смеётся.

— Просто проверяю, что это всё ещё ты. — Он скользит пальцем по моим губам. — Я люблю тебя, Лилли, я так сильно тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю.

— Послушай, насчёт Кэсси... — начинает он.

Я вздыхаю.  Вот оно.

— Прежде, чем мы обсудим это, я должна рассказать тебе кое-что. — Его лицо становится серьёзным. — То, что я должна рассказать тебе... —  я закусываю губу, —   это очень непростые вещи, но мне нужно, чтобы ты выслушал всю историю, прежде чем судить.  Я должна была рассказать тебе всё раньше, но я не думала, что между нами всё будет так серьёзно, и это никогда не всплывёт.  Однако, из-за ситуации с Гарри, я думаю, время пришло. — Я смотрю на него.  Он лежит неподвижно. — Никто, кроме меня и Гарри, не знает всей истории, но я хочу довериться тебе.

Он кивает, и его прекрасные глаза внимательно исследуют моё лицо.

— Ладно.

— Это не голый разговор, — смеюсь я.

Тео притворяется обиженным, а затем встаёт.  Он берёт меня за руку и поднимает с мата.

— Вначале душ, а потом поговорим.

Я принимаю душ в гостевой комнате.  Если я пойду мыться вместе с Тео, то этот разговор никогда не состоится.  Чёрт, а если он не захочет быть со мной после этого?  Я имею в виду, это слишком отвратительные вещи и кому-то может показаться, что столкнуться с таким это уже слишком.  Последний месяц я провела, пытаясь избегать его и оттолкнуть любыми средствами.  Я боролась с ним на каждом шагу.  Я боролась с собой на каждом шагу.  Мой мозг и моё сердце устали до смерти от этих усилий.  И теперь, когда я, наконец-то, просто позволила себе любить его и признать, что он мне нужен... теперь я должна рассказать ему то, что, вероятно, заставит его бежать от меня подальше.  Это так жестоко.  Если я ничего не расскажу ему, это всё равно погубит нас, потому что между нами слишком много секретов.  Твержу сама себе, что, если он действительно меня любит, то он всё поймёт, и это не повлияет на наши отношения.  Но это не слишком обнадёживает.  Хотела бы я больше верить в него, в нас.  Что ж, время встретиться со своими демонами.

Я выхожу из душа и вытираюсь.  Надеваю свой свитер и юбку и возвращаюсь наверх. На кофейном столике стоит бутылка водки Grey Goose и две стопки.  Тео сидит, откинувшись на спинку дивана, его ноги, обтянутые джинсовой тканью, вытянуты вперёд.  Волосы влажные после душа, и на нём нет рубашки.  Он разговаривает по телефону и широко улыбается, когда видит меня.  Он жестом зовёт меня, и я подхожу, чтобы сесть рядом, но оказываюсь у него на коленях.

— Послушай, просто реши эту проблему.  Это то, за что я плачу тебе деньги.  Мне нужно идти. — Он вешает трубку и бросает телефон на подушку дивана рядом с собой.

— Привет, Сладкая, — урчит он мне в шею, и его руки обнимают меня.  Я впитываю в себя его присутствие, его прикосновение, тепло его тела, как будто это лучший в мире наркотик.

— Привет, — шепчу я.

— Хочешь выпить? — спрашивает он.  Я натянуто киваю и пытаюсь освободиться из его объятий.  Он крепче сжимает меня. — Эй, — тихо произносит он.  Его пристальный взгляд устремлён на меня. — Ничего из сказанного тобой не изменит моего отношения, хорошо?  Я люблю тебя, и я всегда буду любить.  Несмотря ни на что. — Тео гладит моё лицо, его губы прикасаются ко мне в таком нежном поцелуе, что это заставляет моё сердце трепетать. — Ладно? — шепчет он мне в губы.

Я киваю.

— Хорошо.

Он ослабляет объятия, и я отодвигаюсь от него.  Тео наливает водку и протягивает мне стакан.  Я залпом выпиваю его.  Он внимательно следит за мной, но ничего не говорит.

Я делаю вдох и выдох, вдох и выдох.  Хорошо, Лилли. Ты можешь это сделать.  Я смотрю в прекрасные сапфировые глаза и  начинаю рассказывать.

— Моё настоящее имя не Лилли Паркер. 



Продолжение следует...



06.05.2018

Заключительную часть истории Тео и Лилли вы сможете начать читать в группе

https://vk.com/bellaurora_pepperwinters